Часть 5 Сеньорита де Грааф (2/2)
- А в Брюсселе... их.. казнят... будут пытать? Они совершили зло, но я им не желаю того же. Но я не понимаю. За что? Что я им сделала? - Спросила Ивонн тихим голосом, начинавшем дрожать. Потом она замолчала, боясь разрыдаться. Блад пожал плечами. ”Они испанцы” – ответил бы он ей, если бы не выдавал себя за одного из них.
- Я думаю, с ними ничего не случится, особенно с монахом. Вернёмся к обсуждению более важных вопросов. Ввиду признаний отца Беллестера и недействительности показаний единственных свидетельниц по делу, я думаю что сеньорита может быть свободна, и с нее официально сняты любые обвинения.
Дерек, ознакомившись с признательными протоколами, повеселел. Ужин прошёл уже во вполне дружеской обстановке.
После окончания трапезы Ивонн вызвалась проводить Блада до двери. Последний не мог не думать, что будет с ней, когда миссия заговорщиков в Н. будет завершена. Какого бы результата они не достигли, отец Беллестер в будущем явно продолжит за ней охотится, и удерживать его долго в тюрьме не получится.
- Сеньор ди Мерретто – прерывающимся голосом проговорила Ивонн – если бы не ваше чудесное появление, я бы уже была мертва. И смерть моя была бы ужасна... - Блад жестом прервал ее.
- Оставьте сантименты, сеньорита. И послушайте, что я должен вам сказать. Вам следует уехать из города, как можно быстрее. Тут небезопасно, а я ... я не всегда смогу быть рядом. Убедите отца в том, что это необходимо.
- Я не сделала ничего дурного... а мой отец, его дело, его имущество...
- Монах подозревает вас в любовной связи с графом А. - Блад решил быть честным. Глаза Ивонн сделались огромными от удивления, а потом она тут же опустила взгляд в пол и залилась краской.
- Я не понимаю, чем заслужила...
- Поверьте, мне все равно, – резко перебил ее Блад. - Я не старая сплетница, чтобы интересоваться любовными делами молодых девиц. Пока так думает монах – вы в опасности, а переубедить его, думаю, в настоящий момент невозможно. Ну, или я поверю в ведьм.
Смущенная, она теребила конец своей шали, наброшенной на плечи.
- Я сделаю все, что возможно. Раз этого требуете ВЫ...
- Бросьте, я точно не заслуживаю быть предметом восхищения столь юного существа. Сделайте так, как я сказал, иначе мои старания пойдут прахом, и закончите вы все равно на костре, раньше или позже. - Блад намеренно говорил с ней грубо, не желая давать ни малейшего намека подозревать его в любовном интересе к ребёнку. Повернувшись на каблуках он вышел.
Дома Блад оказался уже после полуночи. Раздевшись, он растянулся на кровати, однако сон не шёл, он продолжал думать о том, как представить начальству произошедшее. Вновь зажигая свечу, Блад принялся составлять донесения в Брюссель. Писать предстояло много, и не только про инцидент с отцом Беллестером. В конце концов, дон Энрико был назначен в Н. вовсе не для того, чтобы спасать слишком юных красавиц от костра. Он ранее уже написал, пользуясь секретным шифром, честный рапорт про результаты инспекции склада, подлежащий отправке его командованию в Соединенные Провинции, но в донесении, которое предназначалось Брюсселю, необходимо было изложить факты в манере, выгодной заговорщикам, ловко жонглируя фактами. Прежде всего, необходимо было убедить, что город верен королю. Блад цветисто описал, с какой радостью народ славил короля. Инциденту с отцом Беллестором он уделил намного меньше места. Скупо изложив факты, он приложил к письму признания монаха и доносчиц, с припиской что ожидает дальнейших распоряжений в отношении дона Алехандро.
Когда стук копыт коней курьеров, уносящих вдаль оба письма, затих вдали, Блад наконец задул свечи и заснул мертвым сном.