Часть 12 (1/2)

Хагрид всё выкладывал и выкладывал из своих карманов разное барахло на стойку, что-то бурча про то, что Дамблдор великий человек и доверяет ему, а я в это время внимательно смотрел на Поттера.

Мальчишка не был испуган и растерян. Как мне показалось раньше. Он был зол. Нет, не так. Он был в БЕШЕНСТВЕ. Он стоял высоко задрав голову, засунув руки глубоко в карманы потрёпанных джинсов и с прищуром смотрел вверх на полувеликана.

— Эй, Хагрид, — произнёс он звонким голосом, который эхом разнёсся по помещению, где уже собралось немало волшебников. — ты что? Потерял ключ от сейфа, где лежат мои денежки?

— Да не мог я его потерять, Гарри. — пробубнил полувеликан, теперь уже роясь в карманах штанов, — Где-то он здесь. Просто затерялся в карманах.

— Затерялся в карманах? Мой ключ от сейфа, где меня ждут не дождутся звонкие монетки, которые я сегодня должен потратить, затерялся в твоих карманах, которые больше похожи на мусорные баки? — сквозь зубы, но не повышая голоса и выделяя каждое слово, проговорил внешне спокойный Поттер. Он сделал шаг вперёд и упёрся пальцем в живот Хагрида. — Мало того, что нашу улицу три дня оккупировали какие-то ненормальные птицы, закидывая палисадник и весь дом — в котором я целыми днями пахал как папа Карло — письмами из какой-то школы для свиней…

— Гарри, зачем ты так говоришь? — Хагрид прекратил свои розыски и обиженно уставился на мальчишку, — Хогвартс самая лучшая школа для волшебников и работают в ней замечательные люди, а самый лучший это директор Дамблдор.

— Да ладно, — криво усмехнулся Поттер, — правильно дядя Вернон сказал — хорошее место свинарником не назовут. — и продолжил уличать в неблаговидных поступках полувеликана, не обращая внимания на то, что к ним стали продвигаться другие люди.

— Эти птицы своим нашествием повредили и так хлипкие мозги моих родственников. Да так, что они решили смотаться из дома, чтобы спрятаться, если бы была возможность, то и на краю земли. А потом ты, — он снова ткнул в Хагрида пальцем, — ввалился в хибару, которая и так держалась на честном слове. Ночью! Во время грозы! Сломал дверь! Всех напугал! Потребовал, чтобы тебя напоили чаем или чем покрепче, потому что ты, видите ли, замёрз, пока добирался до нас. Заметь, не попросил, а потребовал! Хотя тебя никто не приглашал и не ждал. Нахамил, сломал ружьё дяди Вернона! А оно, между прочим, денежек немалых стоит, так что меня потом заставят их ещё и отрабатывать. Потом наколдовал бедному кузену поросячий хвост… Вас что, там в вашем Хогвартсе, только тому и учат, чтобы людей превращать в свиней?

— Гарри, он же хотел съесть торт, который я сам приготовил для тебя. — обескураженно ответил Хагрид, непонимающе хлопая глазами и глядя на мальчишку сверху вниз.

Я заметил в толпе белобрысую голову Малфоя старшего. Он стоял опершись на свою трость и с нескрываемым интересом и неподдельным удивлением смотрел на мальчика известного всему магическому сообществу Великобритании, как тот-который-выжил. И где-то в толпе я мельком заметил фиолетовый тюрбан Квирелла. Интересно, лич уже занял своё место в его затылке или ещё нет? Ведь гоблины запросто могут определить нежить.

— А с чего ты взял, что я стал бы есть торт, на который ты уселся своей задницей? — едва ли не на парселтанге шипел, вошедший в раж, национальный герой. — Извини, но тётя Петуния нашла меня на крыльце своего дома, а не на помойке.

— Э-э-э, Гарри, — Хагрид заметил окружающих и внимательно прислушивающихся к их милой беседе людей. — Может потом об этом поговорим, здесь много посторонних. — неуверенно пробасил он, но мальчишку уже было не просто остановить.

— А мне стеснятся нечего. — Поттер тоже оглянулся, и, видимо, сочувствующие лица придали ему ещё больше энтузиазма.

— Да. Меня, как непородистого щенка, подбросили на порог дома семьи сестры моей матери. Без каких либо объяснений и оправданий. Ты сам мне сказал, — он несколько раз ткнул пальцем в пузо Хагрида. — что это именно ты привёз меня, после того, как трусливый дяденька маньяк убил моих родителей. А твой ненаглядный великий человек и могущественный волшебник Альбус Дамблдор, сам лично, положил меня на крыльцо. Что, скажешь ты этого не говорил?

— Гарри, — едва ли не завыл Хагрид, — Дамблдор лучше знает, что делать…

— Знает? Говоришь — знает?! А он знает, что я до пяти лет вообще не мог нормально разговаривать и жил в гараже дяди Вернона, там где он ставит свою машину? Он в курсе, что я узнал своё имя только, когда пошёл в школу, так Дурсли и в школу отдавать меня вообще не хотели? Они никогда не обращались ко мне по имени — «ненормальный», «урод» и «такой же как и твои родители» — это были ещё самые нормальные прозвища, а про отца и маму говорили, что они были тунеядцами и наркоманами и состояли в какой-то запрещённой секте, и разбились на машине, когда отец под наркотическим опьянением сел за руль, а меня, эти сектанты, подкинули им — нормальным, сознательным и законопослушным подданным королевы? Он знает, что когда я смог уже что-то делать по дому и до тех самых писем из вашего свинарника, меня поселили в чулан под лестницей и я, как проклятый, трудился на их благо, чтобы получить в конце дня кусок хлеба с засохшим сыром и стакан кипячёной воды, чуть подкрашенной заваркой… без сахара? Ему известно, что Дурсль избивал меня солдатским ремнём с металлической пряжкой до крови за то, что я не мог сдержать свою магию и ни раз разрушал и поджигал всё что находилось рядом, когда злился или просто был обижен. Я не понимал, почему это со мной происходит и сам всего этого боялся. И не только за это меня бил мистер Дурсль, а ещё за то, что осмеливался учиться лучше их Дадлидусечки и иногда жаловаться учителям на их сына, который устраивал со своими дружками игру под названием: «Поймаем шрамоголового очкарика и изобьём его». Ах как весело! Правда?!

Кто-то в толпе испуганно ахнул, кто-то стал что-то говорить возмущённо, что такого просто не может быть, а кто-то — и этот кто-то была знакомая мне по прошлой жизни скандальная и любящая копаться в чужом грязном белье, журналистка «Ежедневного пророка» Рита Скитер быстро строчила в пергаменте.

Вот это местный Поттер даёт!

Я бы так никогда не смог, честное слово! Я помню, что вообще стеснялся говорить о своей жизни с Дурслями с кем бы то ни было и боялся, что кто-нибудь узнает о том, как они относятся ко мне. Я даже Сириусу не всё рассказывал.

От этого Поттера я находился не столько в ахуе, сколько в восхищение, гордился им и даже немного завидовал.

— Что здесь происходит? — из толпы вышел высокий мужчина в красной мантии. — Молодой человек, чего вы шумите и хулиганите в общественном месте?

Поттер замер с открытым ртом, а потом резко повернулся.

— Разве я хулиганю и громко говорю? — его лицо из мордочки озлобленного маленького волчонка в один миг превратилось в испуганного щеночка с глазами кота из мультфильма про Шрека.

— О! Оливер, — прогнусавил Хагрид, — это ничего. Мы сами с Гарри разберёмся. Пошли, Гарри. — он попытался схватить Поттера за руку, но тот ловко отскочил от него и спрятался за спину мужчины в красной мантии.

— Я старший аврор Оливер Вуд, — так вот почему мне его лицо показалось знакомым, хотя я и в прошлой жизни не встречался с этим человеком. Это, видимо, отец Вуда, капитана гриффиндорской команды по квиддичу. — А вы Гарри Поттер?

Гарри кивнул головой.

— Да. Так и есть. Моё имя Гарри Поттер. А кто такой «аврор»?