II. (1/2)
Всю следующую неделю Сонхва витал в облаках.
У них было лишь две пары астрономии — понедельник и четверг, и всю пару в первый будний день Сонхва задумчивым взглядом изучал Хонджуна.
Ким Хонджуна, который снова с вечно недовольным или раздражённым лицом, в бесконечных чёрных рубашках и идеально выглаженных брюках. Без пирсинга, подводки и колец, а привычные лаковые туфли заменяют массивные берцы.
И, конечно же, из всего этого всплывают главные вопросы — что и почему заставляет Хонджуна быть таким упырём в стенах колледжа, если на самом деле он будто рок-стар, только что спустившийся со сцены после шикарного выступления. Сонхва даже, словно взяв грех на душу, вырисовывает на паре по философии сцену и Хонджуна на ней. С теми самыми серьгами и кольцами. Юнхо едва ли не давится воздухом, заходясь в кашле и смехе с шёпотом «вот это у тебя фантазия разыгралась». Сонхва соглашается, что да, может быть и разыгралась, но это всё же недалеко от правды.
Задумчивый, после пар Сонхва плетётся домой и, взяв ранец с художкой, уходит в парк. Ему хотелось поскорее избавиться от всех мыслей, и потому он занимает любимую скамеечку и достает скетчбук с карандашами. Обычно рисование помогало ему расслабиться и перестать думать о всём гнетущем, особенно когда разные картинки, что так и просятся на страницу его скетчбука, находятся буквально перед глазами.
Заметив на краю фонтана согретого солнцем знакомого кота, Пак мягко улыбается и, не задумываясь, принимается выводить ровные линии на чистой странице. Через пару минут на ней появляются лёгкие контуры декоративной архитектуры, ещё спустя минуту вырисовывается и спящий кот, а за ним — силуэты людей и брызжущая вода.
За пару минут закончив карандашный набросок, юноша осторожно стирает жирные штрихи клячкой, но не полностью, оставляя лишь едва заметные линии, и после переходит к акварели. Открыв маленький чехольчик, Пак достаёт из него капиллярную кисть с заранее обновленной водой, и принимается наносить тёплые пастельные оттенки на лист.
Рыжий комочек на краю фонтана шевелится и, лениво поднявшись на все четыре, потягивается, широко зевнув. Сонхва мягко улыбается, продолжая спокойно выводить мягкий свет солнца на бумаге, не сразу заметив, как кот спрыгивает и направляется прямо к нему, призывно мяукнув. Пак слабо дёргается, ведь музыка в наушниках довольно тихая и спокойная — явно не такая, чтобы скрыть в себе хрипловатый голосок пушистого.
— Привет. — Сонхва вынимает правый наушник и кладёт его рядом с скетчбуком.
Кот вновь мяукает, подбегая ближе и тут же ластясь о протянутую руку. Пак улыбается, гладя пушистого по шее и спинке, отчего тот довольно урчит и после садится рядом, уставившись на незаконченную работу.
— О, я тебя нарисовал, ты ведь не против? — Сонхва тихо усмехается, погладив кота по спине. — Ты красивый и я не смог устоять.
Кот лишь продолжает мурчать и, потоптавшись на месте, спокойно ложится рядом с парнем, прищурив тёмно-шоколадные глаза. Пак вновь улыбается и продолжает картину, изредка прерываясь, дабы погладить кота.
Так и проходит вечер понедельника — Сонхва успевает нарисовать две полноценные картинки: солнечного кота на борту фонтана и сидящих на скамье двух парней, один из которых практически беспрерывно кормит второго клубничным мороженым с пластиковой ложечки. Кот так и продолжал греться рядом и, когда Сонхва собрал все вещи, кроме скетчбука, в ранец, тоже поднялся на лапы. Пак на прощание потрепал рыжика по щёчке и попросил не следовать за ним, ведь тот может легко потеряться или, что хуже, попасть под машину. Кот, словно понимая человеческую речь, спокойно вернулся на своё законное место — бортик фонтана. Сонхва же несмело направился к парням на скамье.
— Кто бы мог подумать, что вы станете специально сидеть возле меня и так мило общаться, чтобы у меня не было выбора кроме того, чтобы нарисовать вас. — улыбается Сонхва и укладывает скетчбук с рисунком парней на колени голубоволосого.
— Мы просто решили не прерывать тебя. — Чон Уён, поправив своё «облачко» на голове, ярко улыбается. — Иначе ты бы снова дал нам этим скетчем по балде.
— Юнхо написал, что ты сегодня был немного… задумчивым. — добавляет Чхве Сан. — Мы знали, что ты снова будешь торчать здесь, и не стали трогать тебя, чтобы ты сам подошёл к нам, как будешь готов.
Уён лишь с готовностью кивает, разглядывая получившийся рисунок.
— Спасибо. — Сонхва присаживается на скамью. — Просто… вчера случилось кое-что странное, и я весь день думаю об этом.
Уён и Сан были его лучшими друзьями — они знакомы со средней школы, а эти двое и то с пелёнок, благодаря своим мамам, что являлись лучшими подругами. К тому же Уён и Сан учатся в другом университете и им, в принципе, можно рассказать то, что не даёт покоя бедному Сонхва. Если, конечно, не учитывать тот факт, что Уён не умеет держать язык за зубами.
— Ну-ка, ну-ка, — сразу же оживает Чон, вернув скетчбук Сонхва. — рассказывай, что у тебя там такое случилось.
Со стороны раздаётся тихое урчание и все тут же обращают на него внимание, а Сонхва мягко улыбается. Кот, встряхнув мордашкой и ушками с кольцами, бесцеремонно запрыгивает на колени розоволосого и сразу ложится, довольно прикрыв глазки. Как ни в чём не бывало, Сонхва принимается гладить пушистого по спинке и бокам и тихо рассказывать, словно его небольшую тайну может услышать весь город:
— Дело в том, что… вчера вечером я встретил человека, которого… не ожидал увидеть в моём районе. К тому же, он был… блин, вот, кароче, представьте, что Рю Хваныль взяла и пришла в короткой юбочке, с подводкой, пирсингом и коротком топе в сеточку.
На лицах его друзей тут же появляется гримаса отвращения, а Сана едва ли не тошнит. Да, их учительница в старшей школе по математике была сродни Хонджуну — носила всегда одну и ту же форму, была строгой и немного… туповатой и суеверной старушкой. Даже лежащий на коленях Сонхва котик вздрогнул и фыркнул.
— Вот, вчера был такой же случай… только с моим преподом по астрономии.
— Он хоть молодой? Красивый? — продолжал кривиться Сан.
— Да, он старше меня максимум на пять лет. И да, он красивый, по моему мнению. Только, пожалуйста, не рассказывайте об этом Юнхо…
— Да, он может и в обморок упасть. — поддерживает Уён. — Во благо Юнхо мы будем молчать. Но, всё же, ты просто его встретил?
Вообще, Сонхва не был уверен в том, что случилось после того, как он заметил Хонджуна. Почему тот ему… подмигнул? Можно ли этот жест назвать чем-то на подобии брошенного вызова? Мол, раз мы встретились вне университета, осмелишься ты кому-то об этом рассказать? С одной стороны, Сонхва не имел права осуждать его, а с другой, профессор Ким действительно заинтересовал его. И это было хуже всего.
— Ну-у? — подгоняет задумавшегося Пака заинтригованный Уён.
— В общем… мы встретились в нашем любимом кафе, и он пил кофе за стойкой. Я ждал свой кофе рядом с ним, но не смотрел на него, но потом… Перед тем, как уходить, я посмотрел на него, а он на меня, и ещё он подмигнул…
— Он с тобой флиртовал?! — Сан испуганно взвизгивает. — Он же твой препод!
Можно ли назвать обычное подмигивание флиртом? Сонхва даже не задумывался над этим…
— Не думаю. — хмурится он.
Кот, присев, косится на Сана и после фырчит, прижав ушки к затылку.
— Кароче, если что, рассказывай всё нам.
Сонхва слабо улыбается, услышав в голосе Уёна толику беспокойства. Сан охотно поддакнул и пообещал чуть что защищать Сонхва любой ценой, а тот лишь с улыбкой кивнул — он ценил заботу своих младших. Они всегда были за него горой, как, впрочем, и Юнхо.
Расходится небольшая компания лишь через пару часов — Уёна и Сана дома ждёт хомячок, а Сонхва потерял вдохновение и теперь не видел смысла находится в парке без друзей. Пушистый приятель же, успев за эти пару часов несколько раз укусить Сана и приластиться к Уёну и Сонхва, покидает их чуть раньше, убежав по-английски в сторону фонтана. Никто его, впрочем, держать и не стал.
И всю дорогу до дома Сонхва снова проводит в размышлениях. Может быть, раз Хонджун подмигнул ему, то он не против общения? Может, он попытался привлечь его внимание для того, чтобы в дальнейшем Сонхва так сильно не пугался новым выходкам? Если они, конечно же, будут. Сонхва даже не знает, что лучше: если Хонджун продолжит… делать подобное, или если же он забудет об этом, как «было, ну и хрен с ним» — как всегда реагировал абсолютно на всё отец Пака.
В любом случае… Сонхва не против и первого исхода событий, и второго. Он не будет сам что-либо предпринимать, и будет просто плыть по течению. Именно с таким завершением гнетущих мыслей Пак проходит в свою квартиру, устало вздохнув.
❃.✮: ▹ 𓃠 ◃: ✮.❃</p>
— На каждой парте лежит небольшая коробочка. — Хонджун поднимается со своего стула и обходит стол, взяв такую же коробку с первой пустующей парты. Обведя большинство студентов равнодушным взглядом, он опирается копчиком о свой стол, скрестив ноги и открыв коробочку, плотная крышка которой была окрашена в чёрный цвет. — Что вы можете сказать о цвете, в который окрашена крышка?
— Это чёрный… — неуверенно тянет Юна, поправив круглые очки на переносице.
— Правильно. Но что такое чёрный цвет? — задает профессор вопрос всем студентам.
— Чёрный — это отсутствие любого цвета. — слышится задумчивое с центра аудитории.
— То есть, если мы возьмём и покрасим коробку в чёрный цвет, то все лучи, что пришли на неё, должны поглотиться? — Хонджун хмыкает, покрутив картонку в руках. — Но мы же видим эту коробку, верно? Значит, часть лучей отражается, и мы уже не может назвать этот цвет чёрным.