II. (2/2)
Сонхва, молча отсиживаясь на излюбленной последней парте рядом с едва ли не спящим Юнхо, задумчиво крутит коробку из сторону в сторону. Он бы, конечно, как художник, возразил — никакой это и не чёрный. Скорее тепло-серый, как асфальт после дождя под парящим солнцем, но не чёрный. Но, конечно же, со стороны астрофизики это будет неверным ответом, потому Сонхва молчит и с удовольствием продолжает вслушиваться в мягкий, но строгий голос профессора.
— Значит, по сути, может быть что-то чернее чёрного? — слышится тоненький голосок Юны — девушки с милейшими кроличьими ушками.
— Верно, и это такой объект, который полностью поглощает все лучи. — Хонджун закрывает коробочку и берёт со стола ручку, после чего без особых усилий делает дырку в крышке. Студенты заинтересованно следят за ним, точнее, лишь единицы из них, ибо одна половина предпочитает спать, а другая заниматься своими делами. — Проделайте в коробках небольшую дыру и после закройте саму коробку.
На минуту в аудитории повисает тишина с шумом от выполняющих задание студентов. Хонджун молчит, лениво и, Сонхва бы сказал, равнодушно следя за действиями учащихся. Пусть он и рассказывает достаточно интересно и просто — его взгляд и манера речи всё равно портили всю атмосферу. В конце концов, какими бы интересными не были рассказы — подача важна не меньше, и у профессора Кима определённо не было былой страсти к своему предмету.
— Сделали? — голос Хонджуна звучит уставшее прежнего. — Получается, что у нас, все лучи, попадающие в дырку, многократно отражаются и не возвращаются обратно. Таким образом, дырка в чёрной коробке должна быть чернее, чем коробка, окрашенная в чёрный цвет.
Указав студентам на дырку в закрытой коробочке, Хонджун одаривает студентов усталым взглядом и после усаживается на свой стул.
Сделав всё в точности, как и велел профессор, Сонхва разглядывает получившийся результат. Не то что бы его так интересовала данная тема или этот предмет в целом, но сегодня было в нём что-то… Честно, Сонхва не знал, что именно, но что-то заставило его смотреть на Хонджуна немного с другой стороны. Не с той, где тот вечно строгий, уставший и в своём несменном костюме, а с той, где он в массивных боксёрах и подведёнными глазами, в которых плещется азарт и жизнь.
— Можно вопрос? — слышится басистый голос с парты чуть впереди от Сонхва и спящего Юнхо. Хонджун лишь поднимает не заинтересованный взгляд на любопытного студента. — А правда, что Вы в зад любите?
По аудитории проходится тихая волна удивления и последующий за ней шёпот тут же проснувшихся студентов — даже Юнхо поднял голову на смельчака, раскрыв глаза. У Сонхва же дёрнулся глаз.
Сон Минги — тот, кого ненавидят профессора и, впрочем, большая часть студентов. Грубый, прямолинейный и ужасно конфликтный перевёртыш с волчьими, чёрными ушами и грубым на вид хвостом. Сонхва терпеть не мог подобное сочетание качеств характера, потому за все три курса он уже успел в такой же манере ответить Минги. Впрочем, их с уверенностью можно было назвать врагами.
Увидев, как щёки друга надулись от возмущения, Юнхо поспешил закрыть Сонхва рот, но тот резво вырвался.
— Давай договоримся, Минги-я. — громко, но без грубости и агрессии начинает Пак, из-за чего даже Хонджун поднял на него взгляд. — Ты не станешь говорить предполагаемой лжи в адрес других, а я не буду говорить о тебе правду.
И это было тем, на что Сонхва мог давить — он знал, может быть, слишком много.
— Чем докажешь, что это предполагаемая ложь? — Минги даже не оборачивается на него, смотря ровно на Хонджуна. — Никто не может утверждать точно, за исключением профессора Кима, а я просто хочу развеять сплетни.
— В этом случае твоё «хочу» не имеет места быть. У тебя нет права лезть в личную жизнь других, будь то профессор Ким или же кто-либо другой. Хватит унижать других для якобы собственного возвышения.
Минги ничего не отвечает, и Сонхва более чем уверен, что тот скрепит зубами от возмущения, но сдерживается. Практически в каждой их перепалке Пак выходил победителем, но он бы не сказал, что этим можно гордиться — в конце концов, ссорами и конфликтами обычно не восхваляются. Разве что только такие личности, как Минги.
— Закончили? — равнодушно продолжает Хонджун, и Сонхва обращает слегка виноватый взгляд на него. — Я могу продолжить пару?
Может быть, всё дело в не очень хорошем зрении Сонхва, а может быть в его тревожных мыслях за всю прошедшую неделю со встречи с Хонджуном в кафе, но то, что профессор задержал на розоволосом студенте свой взгляд и в нём, кажется, промелькнула благодарность, остаётся фактом. Может, он был благодарен за то, что Сонхва просто заступился за него, ведь Ким не является уважаемым среди студентов и уж явно не тем, за кого они будут стоять горой, либо же он просто был благодарен за то, что ему самому не пришлось принимать участия в небольшом конфликте и тратить и без того шаткие нервы. В любом случае Сонхва в ответ на взгляд Хонджуна ободряюще улыбается, мол, «я всегда за права человека», и вновь обращает внимание на коробочку в руках, что чуть ли не смял в порыве возмущения.
— Сонхва-я, хватит с ним грызться… — тихо ноет Юнхо. — Я же ни раз говорил тебе, что ему просто не хватает внимания…
— Ой, да иди ты со своей психологией. — вздыхает Сонхва. — Этот волчара не тот, за кого стоит заступаться.
— Так Тиранджун тоже! Он даже имени твоего не знает, да хоть зазаступайся за него — всё равно завалит!
— Давай ещё мы с тобой поссоримся. — Сонхва бросает недовольный взгляд на взволнованного друга, давая понять, что не намерен продолжать их разговор.
Несмотря на небольшую перепалку, оставшееся время до конца пары проходит спокойно. Минги, благо, был из параллельной группы, и потому после звонка сразу же смылся куда-то, и Сонхва облегчённо выдохнул. Собрав свои вещи, Пак неспешно спускался вниз, лениво следя за Юнхо, что уже топтался на выходе, дожидаясь, пока его медленный друг спустится.
— Пак Сонхва. — раздаётся строгий голос учителя, когда Сонхва уже собирается выходить из кабинета.
Розововолосый замирает на месте, оборачиваясь и вопросительно смотря на читающего какие-то бумажки Хонджуна. Тот, не отрываясь от занятия, жестом подзывает к себе и Сонхва остаётся лишь попросить Юнхо подождать его, после подходя к Киму.
— Вы что-то хотели, профессор Ким? — мягко интересуется Сонхва.
И, несмотря на всю свою максимальную внешнюю расслабленность, внутри Сонхва дрожал. Хонджун решил отругать его за перепалку с Минги? Сону в любом случае делать замечания бесполезно — он попросту пропускал их мимо ушей, причём и человеческих, и волчьих, а вот мягкотелого Сонхва вполне себе можно и отсчитать…
— Да. — слегка неуверенно тянет Хонджун. Стоит дверям в кабинет закрыться, как его голос становится менее грубым, а взгляд слегка недовольным. — У Вас же проблемы со зрением, разве нет?
— Ну, левый глаз видит чуть хуже правого, но это мелочи. — Сонхва удивленно оглядывает препода.
— Советую Вам пересесть на первые парты. Я не хочу, чтобы мои студенты чувствовали себя некомфортно в моём кабинете.
«Хреново у Вас получается» — едва ли не выпаливает Пак, но вовремя прикусывает язык и лишь слабо улыбается.
— Всё в порядке, в случае чего, я прошу своего друга помочь мне. — Хонджун поднимает на него недоверчивый взгляд, отчего Сонхва улыбается шире. — Вам не стоит беспокоиться обо мне. Лучше подумайте о Со Чанбине, он за Вами записывать не успевает, я видел.
Хонджун усмехается, присев на свой стул, который, по скромному мнению Юнхо и половины университета, профессор считал собственным троном.
— Можно вопрос? — спокойно интересуется Хонджун и Сонхва с готовностью кивает. — Зачем Вы заступились за меня?
Сонхва морщится.
— Я просто не люблю, когда кто-то вот так открыто оскорбляет другого. Не могу сдержать язык за зубами, извините…
— Не извиняйтесь. — выразительные и ни капли не уставшие глаза внимательно изучают студента, отчего тот слегка тушуется. Хонджун выдерживает небольшую паузу, прежде чем продолжить тише, дабы слышал лишь Сонхва: — И спасибо. Мне приятно.
— Любой другой поступил бы так же.
Сам профессор Ким поблагодарил его! Восьмое чудо света!
Сонхва едва ли прячет широкую улыбку и скромно поправляет розовые локоны. Умеет же, однако, Хонджун ставить в неловкое положение! Сам же Хонджун, кажется, не ощущает ни единого грамма смущения и даже слегка ослабевает галстук, а лёгкая улыбка задерживается на его лице.
— Эти «любые другие» молча наблюдали и вряд ли остались бы на моей стороне, Сонхва-щи. И, пожалуйста, не мучайте ни себя, ни свои глаза. Можете идти домой.
Что ж. Ладно, это честно, но, не желая более тратить времени препода, Сонхва слабо кланяется и, уже на выходе из аудитории, оборачивается:
— До свидания, профессор Ким!
— До свидания, студент Пак.
И Хонджун вновь весело подмигивает ему.