I. (1/2)

— Может быть, прогуляем астрономию?

Казалось бы, достаточно безобидный вопрос, заманчивый даже, но именно из-за него на бедного Чон Юнхо обернулось как минимум половина кафетерия, хотя обращался он лишь к своему другу. В стороне хохотнул брюнет с волчьими ушами.

— Если ты хочешь, чтобы профессор Ким тебя потом завалил тоннами конспектов и после заставил всё пересказывать — то валяй, а я пойду. — Пак Сонхва косо оглядывает Юнхо, и тот обречённо вздыхает.

Нет, вы не подумайте, Сонхва не был заучкой или ботаником. Он просто на себе знал, что лучше астрономию не прогуливать, иначе профессор… буквально выпьет из тебя всю кровь, если говорить в мягкой форме.

И, следуя из этого — профессора Ким Хонджуна не любили. Он был строг, не терпел самых мелких оплошностей и любил заваливать бедных студентов на экзаменах и сессиях. В прошлом году одна студентка даже перевелась в другой университет, потому что назойливый препод по астрономии действительно перегнул палку. Другие студенты — друзья той девушки — даже пытались уговорить директора уволить вредного препода, но, увы, ничего не вышло.

Но Сонхва бы не сказал, что боялся профессора Кима. Он понимает его, ведь тот просто хочет, чтобы студенты выросли профессионалами своего дела, а не умелыми списывальщиками с мутных сайтов. Может быть, это даже заслуживает похвалы, ибо мало таких преподов, но метод профессора Кима отнюдь не радужный. По скромному мнению Сонхва, конечно же.

— Но сегодня тест по этой долбанной астрофизике! — взвывает Юнхо и обречённо закидывает в рот виноградинку. — Я не готов к нему!

— Я помогу, не ссы.

Вздохнув, Сонхва спокойно доедает рис и отпивает яблочного сока.

В кафетерии стоял спокойный гул и расслабляющий запах свежей выпечки. Возможно, это было единственным местом в университете, где студенты могли нормально отдохнуть. После библиотеки, конечно же.

— Да этот псих всё услышит, — не прекращает ныть Юнхо. — он тогда заметил, как ты мне на пальцах показал правильный ответ! Я больше не хочу сидеть по разные стороны кабинета!

Сонхва на слова друга лишь закатывает глаза и, собрав вещи, встаёт, направляясь на выход. Юнхо тут же подскакивает следом, едва ли не перевернув стол, и догоняет Пака, хватая его за руку.

— Ну Хва-а! — ноет он. — Ну давай не пойдём, он даже не заметит, что нас нет!

— Именно поэтому и существует перекличка, тормоз. — Сонхва вырывает руку из крепкой хватки и берёт Юнхо за ворот рубашки, когда тот стартует к выходу из университета. — Да нормально всё будет, что ты истерики каждый раз устраиваешь?

Юнхо вертит головой и продолжает пытаться свалить, строя щенячьи глазки. Его, на самом деле, можно понять — на парах астрономии было несколько… некомфортно. Профессор был слишком строгим и не терпел лишних разговоров. Его однажды пытались уболтать, на первом курсе ещё, дабы не писать огромную лекцию. В итоге на заданные вопросы о личной жизни или о каких-либо других тем, не касающихся астрономии, студенты получили полную тишину, недовольный взгляд и продолжение лекции, а со второй попыткой ещё и упрёк, мол, «я сейчас всем любопытным лебедей нарисую в зачётках». Было бы смешно, если бы не было так страшно. С тех пор никто и не пытался выйти с преподом на контакт, а в местных кругах тот получил прозвище «Тиранджун».

— Осталось лишь двадцать два часа астрономии, студент Чон. — слышится со спины спорящих парней. — Включая устные лекции, коллоквиумы и практику. Это не так уж и много, учитывая, сколько пар уже прошло.

Юнхо тут же прячется за спину Сонхва (что из-за разницы в росте, впрочем, не выходит сделать), и неловко выглядывает на профессора Кима. Пак же лишь шикает на друга и слабо кланяется преподу.

— Здравствуйте, профессор Ким. Мы уже пошли в Ваш кабинет.

Хонджун лишь косится на них, а после равнодушно переводит взгляд на небольшие часы на запястье.

— Что ж, тогда жду вас через десять минут.

Юнхо едва ли не падает в обморок, стоит преподу уйти в сторону второго этажа.

— Пошли давай. У него, кажется, настроение хорошее. — хмыкает Сонхва. — Вдруг пораньше отпустит. У нас, кстати, совмещённая с параллелью.

— Ну, если уж такой расклад, — Юнхо с довольной улыбкой бежит на второй этаж. — раз умирать — то вместе!

Сонхва вновь вздыхает и направляется следом. Нужно было сразу сказать, что у них совмещённая, ибо во второй группе учится чонов краш — тот, ради кого Юнхо даже готов пойти на чёртову астрономию.

Пройдя в аудиторию профессора Кима, наполненный ярким солнечным светом и гулом уже сидящих на местах студентов, Сонхва и Юнхо тут же поднимаются на излюбленные последние парты. Пак сразу достаёт черновик, тетрадь и небольшой пенал, падая на стул.

— Снова будешь рисовать? — бубнит Юнхо.

— Ага.

— Снова Тиранджуна?

— Ага.

Юнхо закатывает глаза, садясь рядом.

По секрету: Пак тоже не очень любил Хонджуна, но, чисто как художник, всегда признавал, что препод был красивым: невысокий, на пару сантиметров ниже самого Сонхва; довольно узкий овал лица, широкие брови, вздёрнутый носик, пухлые губы и ледяной взгляд. И, самое главное — ему лет двадцать шесть, Сонхва точно не знает, но более чем уверен в этом. Точно так же он наивно надеется в том, что Хонджун не такой уебок, каким себя показывает. Что-то ему подсказывает, что если бы Ким вёл себя не как последний отпрыск, то он был бы любим студентами.

А ещё — Пак изредка не решался противиться самому себе и потому на черновиках выводил красивого препода астрономии, собирал его довольно длинные русые волосы в пучок, иногда снимал бесконечные чёрные рубашки с хрупких плеч, всегда выделял крупную родинку на правой стороне шеи, добавлял пирсинг на уши и ещё много чего. Сонхва нравилось экспериментировать со внешностью людей на своих листах, нравилось видеть их в немного другом свете. Впрочем, именно благодаря ему Юнхо теперь щеголял блондином, хотя раньше был брюнетом и очень сильно возникал, когда Сонхва загорелся идеей и «но тебе идёт так больше!».

— Как ты вообще мог поймать на него краш? — тихо вздыхает Юнхо.

— Это не краш, Юнхо, — Пак снова зевает, взяв карандаш в руки и пододвинув черновик. — это просто оценка внешности. Я так же могу сказать и про тебя и про, например, Хёнджина или Джисона с параллели, но это же не значит, что у меня на них краш.

— Ну-ну. — Чон снова косится на друга и, заметив, как тот вновь принялся выводить черты лица препода, закатывает глаза и переключается на вошедшего в кабинет Хонджуна.

Сонхва тоже поднимает взгляд и кротко улыбается — препод смотрел ровно на него с привычным холодом, но в то же время было в нём что-то ещё, что интригует и заставляет хотеть раскрыть эту маленькую тайну. Хотя, Хонджун скорее всего просто убедился, что предполагаемые прогульщики всё же пришли, а Сонхва просто выдумывает. У Пака вообще с воображением всё то ли хорошо, то ли плохо — это с какой стороны посмотреть; уж слишком оно бурное было, из-за чего порой страдали и друзья Сонхва, и сам парень.

Следующие пять минут — тихая перекличка, лишь после которой препод поправляет круглые очки на переносице и оглядывает всех студентов.

— Что ж, сегодня у вас тест по астрофизике. Надеюсь, вы все подготовились дома, ибо времени на повторение у нас нет, учитывая, что сегодня я отпущу вас пораньше.

Студенты тут же одобрительно взвыли, но сразу притихли под суровым взглядом.

— Не радуйтесь сильно, это последний раз, ибо мне нужно по делам через час. Доставайте листочки и разбирайте варианты теста. — Хонджун равнодушно кивает на билеты и откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди.

Все тихо загудели и со вздохами поплелись за билетами, а Сонхва, забирая один из последних вариантов, сталкивается взглядом с Хонджуном и даже немного забывается, только сейчас обратив внимание на то, какие у старшего красивые, глубокие глаза оттенка опавшей листвы.

А Сонхва очень любил осень.

❃.✮: ▹ 𓃠 ◃: ✮.❃</p>

Рисовать в парках стало для Сонхва небольшой традицией, особенно когда было мало пар, а не то и вовсе выходной день. Быстро зарисовав голубей, которых кормила милая старушка, Пак решает оставить картинку в графите и меняет страницу скетчбука на чистую, с грустью подмечая, что тот уже совсем скоро закончится и нужно будет покупать новый. Скетчбуки он менял чуть ли не каждый месяц и в его квартирке за всю художественную жизнь, которую он начал лет пять назад, накопилось уже целый комод всяких разных скетчей, холстов, тетрадей, блокнотов и всякого прочего нужного и не очень.

На улице уже вечереет, но сегодня воскресенье и никто никуда не спешит, спокойно гуляя со своими парами или детьми, а не то и всё вместе. Кто-то решил прогуляться с друзьями и занять место у небольшого фонтана, изредка брызгаясь и громко смеясь, кто-то выгуливает питомцев. Солнце приятно согревает последними лучами, красиво переливаясь бликами на струях фонтана и на незнакомых лицах.