Тепло твоих рук (2/2)

Судя по неожиданно найденному документу, на нее действие связи тоже распространяется, только иначе. Прошлые жизни, что неизменно сопровождались нашими встречами, накладывали свой отпечаток. Нет, она не помнит, что было тогда, но на подсознательном уровне ощущает нашу связь и доверяет. Доверяет мне! Отшвырнув бумагу вместе с лежащими поблизости книгами, я резко поднялся со стула, не имея возможности угомонить бурю эмоций. Она не должна мне доверять, не имеет на это права! Я все равно ее убью, вонзая лезвие клинка в бешено стучащее сердце. Буду смотреть в медленно затухающие глаза, из которых по капле будет вытекать жизнь.

Пальцы впились в волосы, оттягивая их с силой, пытаясь угомонить отчаяние, что острыми когтями выскребало на душе глубокие борозды. Рык, полный смятения и боли, сорвался с губ, и я без сил повалился обратно на кресло, жмурясь в желании прогнать все то, что бурлило и кипело в душе.

Цокание каблуков прорезало тишину, привлекая мое внимание к нежеланному гостю моей временной обители. Демоница тряхнула иссиня-черными волосами, кокетливо строя глазки и сексуально облизывая нижнюю губу. Тошно. От всего происходящего, от манеры Ости, от себя.

— Зачем ты пришла?

Голос звучал хрипло — усталость и эмоции давали о себе знать. Я поднял на нее глаза, осматривая с головы до ног. Красивая, сексуальная, раскованная. Глуповатая, но для наших отношений это никогда не было проблемой. Желание пробиться выше в иерархии держало ее поблизости даже после прошлой нашей встречи. Вот только одного она не понимала: кроме секса меня в ней не привлекало ровным счетом ничего.

— Я соскучилась.

Демоница подошла ближе, ласково оглаживая напряженные плечи, массирующими движениями разминая зажатые мышцы. Я немного расслабился под действием ее рук. Это было привычным. Простым и понятным. Но с того момента, как я обнаружил на Земле малышку Вики, стало совершенно неправильным. Это чувство не удивило, хоть и разозлило до закипающей в венах крови. Отдернувшись от девушки, я снова поднялся, разрывая контакт и увеличивая дистанцию.

— Мне казалось, мы все решили в прошлый раз. Я не люблю повторять, Ости.

Заслышав угрозу в моих словах, она напряглась, хоть и постаралась не выдавать собственных эмоций. Держалась гордо и уверенно, но я видел, что ситуация ее задевает. Волновали ли меня ее чувства? Совершенно точно нет. Она не та, о ком я готов переживать.

— Но, Люцифер, нам было так хорошо вместе…

Я раздраженно дернул плечами, совершенно не скрывая пренебрежение к ее словам. Злость накатывала все сильнее, в глазах разгорался огонь, энергия бурлила, и я не собирался ее сдерживать.

— Ты не интересна мне, Ости. Я не желаю тебя больше видеть поблизости. Запомни это, если не хочешь проблем.

Она вздрогнула, гордость пошатнулась, глаза наполнились влагой. Отвергнутая женщина. Это даже смешно. Ты знала, на что шла, и сейчас глупо лить слезы. Я отвернулся, всем своим видом показывая, что ей не стоит здесь задерживаться. Цокот каблуков, уже не такой уверенный как прежде, удалялся в сторону двери, завершая нашу встречу громким хлопком. И это в библиотеке.

Недооценивать Ости нельзя. Силенок в ней немного, а вот хитрости и коварства хоть отбавляй. Надо быть начеку и убедиться, что жаждущая власти демоница нашла себе новую цель. А пока меня ждут дела. Отец все чаще обращает внимание на мое отсутствие в Аду, а значит необходимо быть осторожнее. Я и так стараюсь не спускаться к смертным без особой необходимости. Необходимость. Она разливается теплом в теле, требуя снова встретиться с Вики. Беречь ее.

Уверенность в том, что она точно выживет, если меня не будет поблизости, остервенело вгрызалась в душу. Я нуждался в ее обществе, нуждался в том, чтобы видеть ее, разговаривать. Жажда касаний отошла на второй план, хотя любое ее по-детски нежное прикосновение я воспринимал как дар. Знаю, что на Земле прошло уже несколько лет с нашей последней встречи, но теперь я уверен, что она ждет меня. Узнает и будет рада встрече.

Какая она сейчас? Постепенно превращаясь из ребенка в юную девушку, она наверняка расцветает своей нежной и трепетной красотой. Невинная, добрая, заботливая. Именно такая, какой я желал ее видеть. И именно та, от которой мне стоит держаться как можно дальше. Пэй просил не привязываться, но это случилось очень давно, и теперь… теперь я лишь пожинаю плоды прошедших событий.

Сопроводив свой уход из библиотеки не менее громким хлопком, я быстро направился к водовороту, боясь передумать. Мир смертных встретил меня сгущающимися сумерками и мелким моросящий дождем. Мелкие капли россыпью оставались на лице, и от ощущения этой освежающей прохлады я понял главное — она здесь и искать ее не придется.

Девушка сидела совершенно одна на скамейке, пустующий парк отдавал унынием, а погода с точностью передавала ее настроение. Крошечные слезы сливались с каплями дождя, а тихие всхлипы терялись в шелесте листвы. Я подошел ближе, молча присаживаясь на свободный край скамейки. Образ сегодня мне достался более чем унылый, какой-то школьник-ботаник в заклеенных скотчем очках. Но разве это важно, если она знает, кто скрывается за личиной. Холодный колкий взгляд недовольно пробежался по моему лицу, а после мелкие морщинки разгладились, а в глазах заискрилась неподдельная радость.

Печаль, что терзала ее до моего прихода, немного отступила, но все еще крепко держала оборону перед более положительными эмоциями. Вики вдруг резко дернулась в мою сторону, прижимаясь к груди. В этих объятиях чувствовалась уверенность в том, что я все решу. Она искала утешение, и я просто не мог ей его не дать. Обняв ее за плечи, поглаживал по спине, успокаивая.

Мы просидели так какое-то время, пока ее дыхание полностью не выровнялось, а щеки не обсохли от слез и дождя. Большая часть влаги успешно впиталась в ткань футболки, но ее состояние в итоге пришло в норму. Она смущенно отстранилась, а я только в этот момент понял, что все это время совершенно не замечал тепла. Оно стало таким привычным, что больше не удивляло.

— Спасибо.

Отсев к краю скамейки, она улыбнулась и подправила пальцем размазавшуюся тушь. Повзрослела. Лет пятнадцать на вид. Я наконец уделил внимание тому, как она выглядит. Легкое платье, совершенно не соответсвующее погоде, прическа и макияж. Создалось впечатление, что сегодня был не самый обычный день.

— Расскажешь, что случилось?

Она кивнула, даже не раздумывая. Взгляд устремился вдаль, на ровную, освещенную фонарями дорожку парка.

— Вечеринка у одноклассника. Вначале все было хорошо, мы отдыхали и веселились. А потом одна из девчонок решила, что я отличная мишень для насмешек. Я терпела, не спорила, не огрызалась, но она прошлась по больному. Меня многие считают чудаковатой из-за рисунков, — взгляд вернулся ко мне, будто напоминая о том, как она рисовала мои глаза. Напоминать не требовалось, я и так отлично это помнил, — она забрала мой альбом. Вырывала листы, насмехалась. И все остальные ее поддержали. В итоге я ушла.

Я тяжело вздохнул. Нежная и ранимая, она не заслуживала такого отношения. И я не знал, чем могу ей помочь. Пойти на вечеринку и вспороть глотки обидчикам? Легко. Но она этого не оценит.

— Знаешь, был один мальчик. Все его детство и юность прошли в жестокости. Его избивали за любую провинность. Наказания переходили все допустимые границы, и он поклялся себе, что обязательно отомстит. Так и случилось. Он отомстил, хоть и не всем. Но… его душа не нашла покоя в этой мести. Оно того не стоит.

Она посмотрела на меня с пониманием и сочувствием, будто знала, о ком я говорю. Я видел в ее глазах желание подержать, вот только не для этого рассказал ей крошечную часть своей истории.

— Мальчик вырос и стал чудовищем. Убийцей. Но ты, Вики, можешь избрать другой путь. Ты выше этого, сильнее. Ты справишься, оставаясь такой же доброй и рассудительной.

Она посмотрела на меня с благодарностью и снова потянулась в мои объятия. Прижимая к себе эту юную девушку, я испытал легкость такую, как никогда прежде. Пытаясь помочь ей, казалось, я исцеляю самого себя.