Глава 10, часть 2. (1/2)

Небо только начинало светлеть над трактом, ведущим в Саксен-Готу, но проезжая часть и сельская местность вокруг уже оживали в ожидании наступления дня.

Благодаря возвышению Белого Острова над уровнем моря и высоким облакам, которые часто окутывали его ночью, отражая первые лучи солнца, утро в Альбионе наступало рано. Птицы уже щебетали на деревьях, пастухи уводили свои стада в поля, и трое черноволосых, безобидных молодых людей уже шли по дороге, влившись в пешеходный и тележный поток, который увеличился за последний час.

Альбион для «Шиори» стал своего рода школой. Они узнали о себе поразительно много нового за очень короткое время. Нет ничего лучше, чем довести себя до предела, физического и умственного, для того, чтобы выяснить, каковы же эти пределы… А затем продвинуться ещё немного дальше. Это было довольно интригующе, заставляя её/их сердца биться чаще. Ведь они никак не могли бы выяснить, на что способны, пока не попробуют!

Конечно, не всё, что они узнали о себе, было таким уж приятным. На самом деле кое-что из этого вызвало бы у её/их прошлого «я» ночные кошмары… и добавило новую толику кошмаров «я» нынешнему. Но они уже потихоньку привыкали. И, кроме того, не всё, что она узнала, было таким уж зловещим.

«хрум-хрум-хрум»

«Волшебница» жевала так скромно, как только было возможно с набитым ртом.

В мире, где не было продуктов в удобных упаковках из супермаркетов, они обнаружили, что все трое из неё/них любят яблоки.

— Мугууу! — тихий возглас восторга исторгся из груди «кинжала».

ОЧЕНЬ любят яблоки.

Резкий треск раздался от красной сферы в руке «мечника», когда ему, наконец, удалось выполнить трюк, который они видели в старом аниме, — тот, где яблоко раскалывали одним большим пальцем. До сих пор они думала, что это собачья чушь.

Что ж, по крайней мере, Нанами была бы счастлива, что они стали питаться здоровее и (почти) лучше заботиться о себе. При условии, что в местной еде не было каких-нибудь ужасных паразитов. Но до сих пор они не заболели, так что, вероятно, об этом не стоило беспокоиться. Кроме того, им нужно было кормить три живота — и они не могли позволить себе слишком большой разборчивости.

По крайней мере, «Шиори» точно знали, откуда взялись яблоки, — только что сорванные с яблонь за придорожной таверной, в которой они ночевали прошлой ночью и где подкрепились жареным фазаном и хлебом. Немалый кусок этого обалденного фазана, буханка хлеба, а также бутылка сидра всё ещё лежали на дне рюкзака «мечника», соки медленно впитывались в свёрток — закуска на потом.

Ещё одна вещь, которую они обнаружили, — от голода, точно так же, как и от боли, было легко отгородиться, когда его чувствовала только одна её/их часть, но трудно игнорировать, когда его чувствовали все трое одновременно. И, к слову, «мечник» окинул взглядом пастбища и пашни вокруг, — как вообще Альбион кормился?

Акира едва начал среднюю школу, прежде чем переродиться в «Шиори», и, конечно, мало что знал о сельском хозяйстве или экономике, но они были уверены, что стране, которая только что пережила гражданскую войну, будет трудно прокормить себя, особенно такой стране, как Альбион. В этом смысле положение Белого Острова было палкой о двух концах.

Почти всё, что въезжало в Альбион или покидало его, должно было проделать этот путь на воздушном корабле. Это делало вторжение в Королевство Воздуха очень дорогостоящим, что стало большим плюсом для защитников. Даже переброска войск к его берегам потребовала бы немалых средств, особенно если бы армии вторжения пришлось полагаться на редкие шахты ветрокамня континента в качестве источника топлива для доставки своих солдат и припасов.

Но это также означало, что Альбиону было дорого отправлять и получать товары. Слушая разговоры матросов в Кингстоне, «Шиори» поняли, что даже Альбион не использовал воздушные суда для перевозки сыпучих грузов, если этого было возможно избежать, поэтому короле… поправка… национальные тракты были настолько хорошо построены и ухожены. Даже здесь, в захолустном районе центрального Альбиона, дорога была на удивление тщательно вымощена. После того, как они покинули Кингстон-на-Халле, «Шиори» могли бы сосчитать количество виденных ими воздушных кораблей по пальцам всего одного из её/их тел.

Это также объясняло потрясающую мозг японца картину портового города, в котором практически не было морепродуктов.

Да, Альбион висел в основном над океаном, — но он не мог полагаться на рыбную ловлю по тем же причинам, по которым не мог легко импортировать продовольствие с континента, — не прибегая к километровым лескам. К тому же в океанах Халкегении хватало опасной монстрятины ещё до того, как Альфхейм добавил свой собственный вклад в виде водных мобов и боссов Границы Мира.

Йормунганд Мировой Змей, Сцилла Смертельные Объятия и Октавия Королева Бездны, насколько «Шиори» помнили, были созданы как принципиально неуязвимые монстры, предназначенные для выслеживания и устранения игроков, рискнувших достичь границы игрового мира.

Так что, если они не могли добывать пропитания рыбной ловлей, то Альбион должен был либо производить всю еду для себя внутри страны с достаточным избытком, даже во время войны, либо её доставляли по огромной цене, либо… ну… мёртвым людям не нужно есть. Вероятно, это был довольно удобный способ заставить замолчать последних сторонников роялистов после того, как все ключевые города были взяты. «Поддержите режим или умрите с голоду». Это было бы «восхитительно» эффективно.

Но пока что видимые ими города и посёлки не страдали от голода, и еда не казалась ни слишком дорогой, ни особенно дефицитной.

Слева от них проехала ещё одна повозка, запряжённая волами и гружённая товарами, направляясь в город, который только начинал показываться из-за поросшего лесом холма. «Западным лесом», который простирался от Саксен-Готы почти до далёких и малонаселённых западных скал, которые смотрели на Бесконечное Море. Кто его знает в этом укуренном мире — может быть и действительно бесконечное.

Город Саксен-Гота, как и Кингстон, по местным меркам считался «большим». По меркам Японии это был бы, скорее «городишко». Кингстон-на-Халле хотя бы на самом деле являлся одним из крупнейших городов Альбиона, и его население, учитывая порты и промышленность, исчислялось под сотню тысяч человек. Саксен-Гота же был внутренним городом, одним из крупнейших, — но всё же с постоянным населением всего около тридцати тысяч. Город выплеснулся за забытые границы своих стен, наполовину смешиваясь с остатками леса, так что временами единственное, что было видно за деревьями, — это церковные шпили и крыши особняков.

В глубине страны, в окружении сельской местности, только с одной-единственной судоходной рекой, текущей в совершенно неправильном направлении через лес, Саксен-Гота был бы не более чем торговым городком, обслуживающим местные деревни, если бы не два важных факта:

Во-первых, холмы к северу представляли собой довольно уникальное образование, сложившееся в результате очень высокой плотности ветрокамня, скопившегося в относительно пористых меловых отложениях очень близко к поверхности. По словам торговцев, подслушанных в таверне накануне вечером, камень Саксен-Готы был довольно низкого качества — но чрезвычайно стабилен, и его было много.

На самом деле его было так много, что на дальней стороне холмов вырос относительно большой шахтёрский городок, где камни добывались, а затем транспортировались в Саксен-Готу для оценки, обработки и отправки.

Во-вторых, Саксен-Гота имел очень благоприятную среди аристократии репутацию города-курорта.

До недавнего времени погодные условия в городе считались одними из лучших во всём Альбионе, привлекая внимание королевских особ, как в разгар лета, так и в разгар зимы. Окрестности представляли собой идиллическую смесь лесов и лугов, заботливо сохраняемых наместником и обеспечивающих отличную охоту на дичь. И по какой-то причуде уникальной геологии Альбиона Саксен-Гота мог похвастаться рядом природных минеральных источников.

Вместе эти факторы способствовали относительному процветанию. Не повредило и то, что нынешний наместник города и прилегающих к нему земель упорно боролся за то, чтобы так или иначе остаться в стороне от гражданской войны. Благодаря ему, по-видимому, произошло только одно крупное сражение в окрестностях, хотя, конечно, потоки раненых солдат проходили тут, поскольку бои переместились на север и стали более ожесточёнными.

Да, Саксен-Гота должен был благодарить сэра Сэмюэля Уиллхайма Оранского за то, что он так хорошо выдержал все потрясения новейшей истории Альбиона, и за эту службу сэр Кромвель объявил его законным правителем города. Титул «наместник» остался, но стал наследной должностью, которая должна была перейти к его детям, если они у него появятся.

Впрочем, «Шиори» не собирались давать ему такого шанса.

В то время как Альбион много дал им в плане понимания себя — он был удручающе скуп на зацепки, относящиеся к их реальной цели. Всё, что они в конце концов получили от Барнарда, — это имя и место. «Сэр Уиллхайм Оранский, Саксен-Гота», — и они никак не могли проверить, не отправили ли их в погоню за концом радуги.

Но они не могли оставаться в Кингстоне — город превратился в очень плохое место для фейри. Даже если «мимикрия» прекрасно противостояла халкегенийской магии, и даже если их прикрытие в виде троицы простолюдинов давало им свободу действий, — они, рано или поздно, допустили бы ошибку. Ошибку посреди настороженной армии охотников.

И теперь им оставалось только надеяться, что Барнард был хорошим лжецом. Хорошие лжецы всегда более или менее отталкиваются от правды. Не то чтобы у них были основания предполагать, что сэр Уиллхайм не имел хороших связей в сердце Реконкисты, и, вспоминая Дориана Барнарда, он, вероятно, был таким же гадким лично. Ладони «мечника» зачесались.

Саксен-Гота становился всё ближе и ближе. Идти прямо за сэром Уиллхаймом казалось хорошей идеей, их хищные инстинкты просто требовали этого — но высшее сознание оставило за собой последнее слово. Барнард был ошибкой, и едва не стал ошибкой смертельной, по крайней мере для одной из неё/них, — и это было при попытке быть осторожными. Они не могли позволить себе ещё один подобный промах — у магов было слишком много трюков в рукаве.

Им нужно было что-то спланировать. Ей нужно было знать больше. Знать уязвимые места и грязные секреты. Охранник, вероятно, был бы хорошим началом, кто-то в его доме, ответственный за защиту хозяина… Хотя это может быть непросто.

«Шиори» сосредоточились на этом, позволив своему разуму блуждать по трём разным дорогам, пока следовали мимо фермерских домиков на окраинах города. Интересно, что по мере приближения к городской черте обнаружились сторожевые башни и частоколы с импровизированными воротами, направляющими движение по тракту к контрольно-пропускному пункту уже знакомого образца. Они предусмотрительно следовали по главным дорогам, не забывая ставить штампы в проездных документах. В них самих вообще не было ничего подозрительного — но последнее, что им было нужно, — это попасть под какую-нибудь новую меру безопасности.

«Волшебница» остановилась и напустила на себя вежливый и скромный вид, спросив одного из стражников, молодого мушкетёра, что случилось:

— Брат говорит, что Саксен-Гота — безопасное место в наши времена… — она преувеличенно прикусила нижнюю губу.

Мушкетёр, высокий веснушчатый парень с соломенными волосами, которому на вид было не больше семнадцати или восемнадцати, быстро замахал руками и заверил её, что всё хорошо:

— Это старьё не для того, чтобы останавливать армии. Мы… Ну, капитан называет это «охраной периметра», мисс.

— Охраной от чего, могу я спросить? — «Шиори» нахмурились. Это было сделано не для того, чтобы остановить фейри, это уж точно. И это было сделано не для того, чтобы остановить любое согласованное проникновение вообще. Саксен-Гота — это не Кингстон, это не древняя крепость, это просто мирный город, от стен которого остались только живописные руины.

— Ну… Это… — Парнишка поморщился, как будто не хотел говорить. А потом это прорвалось: — Проклятые орки!.. Их не было в Альбионе много столетий, но армия лорда Кромвеля… — Он нервно облизал губы, как будто был в чём-то лично виноват. «Волшебнице» потребовалось мгновение, чтобы понять, что она сверлит его взглядом. — Ну, говорят, что они должны были все сдохнуть на поле боя. Но некоторые сбежали или выжили, когда не должны были. Они настоящие крутые ублюдки… Хм, прошу прощения, мисс. — Юноша нервно покраснел, и до «Шиори» дошло, что он, похоже, косится на более щедрый бюст тела «кинжала». — Ну, в последнее время видели всего несколько, шерифы и егеря хорошо работают. Баррикады нужны только для того, чтобы успокоить народ.

— Что ж, это большое облегчение. Спасибо, что уделили мне время! А теперь мне пора идти.

— Конечно-конечно. Рад быть полезным, мисс!

Он всё ещё пошло смотрел им вслед, вот же мерзкий миньон Кромвеля… Впрочем, поправились «Шиори», вряд ли тут была причина в политике — просто неотёсанный деревенщина.

По мере того как они приближалась к заставе, толпа становилась всё гуще, как и количество стражи. Намного меньше магов, чем в Кингстоне, и больше простолюдинов. Однако все они хорошо экипированы и носят герб на плече. Это, вероятно, были люди сэра Уиллхайма. Что ж, меньше волшебников — это хорошо, в любом случае это облегчит их работу.

Очередь на въезд в город уже становилась длиннее из-за утреннего движения, а товары для рынков имели приоритетное право проезда, оставив «Шиори» с другими путешественниками, сидеть на выстроившихся вдоль дороги скамейках или вообще на корточках. Это дало им шанс шанс уловить несколько пикантных фрагментов разговора…

Ну, дало бы, вот только:

— Мама! Мама, кушать!

Источником нытья была маленькая девочка, вероятно, едва достаточно взрослая, чтобы ходить самостоятельно, с копной русых волос, достаточно хорошо одетая, так что для простолюдинов её семья, вероятно, была зажиточной. Достаточно зажиточной, чтобы позволить себе приличную одежду и обувь и содержать их в чистоте.

Нытьё было пронзительным, на грани слёз, такие вещи обычно привлекают внимание в универмагах. Здесь все либо пытались не обращать на это внимания, либо сочувственно улыбались беде матери.

— Ну хватит уже, Элиза. — Женщина, которая выглядела измученной заботами, но чьи преждевременно поседевшие волосы всё ещё во многом напоминали шевелюру дочери, успокаивающе прошептала: — Мы почти на месте, ты увидишь своего папу, а потом сможешь съесть столько, сколько сможешь.

— Уууууу… — Девчушка со слезами на глазах кивнула

— Ну-ну, ну-ну, моя маленькая Элиза. — Мать взяла её на руки и посадила к себе на колени. Бери пример со своего брата. — Она кивнула на мальчика, чуть постарше, с мягкими каштановыми волосами и тёмно-карими глазами, который скромно играл с каким-то деревянным волчком. — Посмотри, Уильям ведёт себя так тихо. Ты ведь тоже голодный, верно, Уил?

Мальчик посмотрел на неё слишком серьёзно для ребёнка, которому было не больше пяти лет.

— Да, мама, — кивнул он.

— Видишь? Будь такой же, как твой брат, — и тогда, я обещаю, мы сможем поесть.

Маленькая девочка пыталась быть храброй, но, вероятно, она была ещё слишком мала, чтобы по-настоящему понимать и чтобы отвлечься чем-то другим, кроме слёз. Рыдание «куушать» раздавалось снова и снова, к большому раздражению некоторых сидящих поблизости:

— Паршивка голодна, так дай ей уже сиську! — проворчал молодой парень, за что тут же получил подзатыльник от одного из мужчин постарше.

— Пусть ноет. Оно всегда так.

— Да надоела уже!

— Ребёнок должен вести себя лучше, чем эта.

— Надо её просто выпороть.

«Шиори» не знали, почему, но от последней реплики у них мурашки побежали по спинам, и они обнаружили, что вынуждены бороться с желанием поколотить кого-нибудь… Возможно, нескольких… Если они не заткнутся.

— Тихо-тихо… Тихо-тихо… — устало повторяла мать снова и снова, не обращая внимания на враждебные голоса вокруг неё. — Мы бы поели сегодня — но ночлег был таким дорогим… Потребовалось всё, чтобы просто добраться сюда… Тихо-тихо… Тихо-тихо…

«Шиори» не знали, когда они решили встать, и кто именно — «волшебница» или «кинжал» — рылась в рюкзаке «мечника» в поисках свёртка. Только что он сидел — а в следующее мгновение шагнул вперёд.

— Прошу прощения?..

— Не лезьте… — вскинулась женщина со злобным блеском в глазах, который даже, к стыду «Шиори», умудрился пробудить старые рефлексы хикки Сиротаки Акиры, чуть не заставив «мечника» отскочить назад, что само по себе было удивительно — он не думал, что может чего-то бояться. Глаза, тем временем, сфокусировались на юноше, на растерянном выражении его лица и смягчились. — О… О боже, пожалуйста, простите меня… Я просто… Это было так грубо…

В этот момент «мечник» замешкался, размышляя, не стоит ли ему просто повернуть назад, пока есть такая возможность. Затем маленькая девочка подняла голову, моргнула большими, тёмно-карими глазами, самые большими и самые невинными глазами в мире, и снова уткнулась головой в плечо матери.

У Нанами когда-то был столь же наивный взгляд — до того, как она попала в SAO. И это была вина Акиры.

Да? Ну и что с того? «Шиори» отбросили эту мысль прочь. Вместо этого «мечник» растянул губы в улыбке и протянул свёрток матери:

— Вот. Я купил это сегодня утром, перед тем как отправиться в путь. В гостинице, где я остановился, не было мага, но всё равно оно ещё должно быть хорошим. — Глаза женщины расширились, когда он развернул тряпку и показал аккуратно нарезанное мясо фазана. — И ещё есть хлеб, если вы боитесь, что мясо испортилось.

Он очень осторожно смотрел мимо матери и ребенка, стараясь не глядеть им в глаза.

Мать несколько поморгала, а затем снова покачала головой:

— С-спасибо, но… У меня нет денег, чтобы отплатить вам… Мой муж работает в городе, и он написал нам… Я…

— Я не продаю это, — сказал «мечник». — Я просто даю. Если вы не хотите — оно, наверное, испортится прежде, чем мы снова проголодаемся.

Он кивнул через плечо своим другим «я».

— Я…

— Мне уже нужно идти. — Он повернулся. — Есть кое-что, что мне нужно сделать, прежде чем я получу проездной штамп.

«Кинжал» и «волшебница» поднялись на ноги с сумками. Может быть, они могли бы начать поиски здесь… Неважно, лишь бы им не приходилось смотреть в эти благодарные глаза.

И кстати — а что же делать с обедом?

***</p>

— Ку!

Сталь сверкнула в солнечном свете, заливавшем территорию форта.

— Ке!

Резкий глухой удар — когда затупленный тренировочный клинок воткнулся в человекообразный пук сена до самого деревянного столба в серцевине.

— Коре-йа!

Ещё один, более резкий, — когда второе лезвие прочертило чёткую дугу, которая соединилась с «головой» манекена, пройдя насквозь с достаточной силой, чтобы оторвать половину, оставив её висеть на остатках соломенного жгута.

Тренировавшийся, удовлетворённый результатами, медленно поднялся из финишной стойки, возвращая мечи в ножны, и принялся утирать пот тряпкой.

— Выясняете отношения с ещё одним свирепым големом Фуке, энсин Трейвор?

Из дверей казармы донёсся кудахчущий смех, когда оттуда появился лейтенант Секорд, застёгивая блузу на мускулистой груди. Человек, к которому он обращался, был полной противоположностью — невысокий и худощавый, как будто всё ещё подросток, но явно демонстрирующий жилистую силу. Весьма немалую силу — и, к тому же, быстрое соображение, как понял Холланд после инцидента, произошедшего всего неделю назад.

— Холланд. Эй, Холланд, снова пялишься на энсина? — Не слишком приятный голос сэра Мейнхарда вернул его внимание в настоящее. Мощно хлопнув его по спине, огненноволосый здоровяк ухмыльнулся, становясь рядом с ним. — Продолжай в том же духе — и я начну подозревать, что тебя заинтересовала его задница!

— Спасибо тебе за сей «прекрасный» образ, — сухо ответил Холланд, прислонившийся к зубчатой стене с видом на территорию форта… В основном с видом на тренировочную площадку, где энсин Блэр Трейвор проводил очередной раунд тренировок с мечом. По крайней мере, он был полон решимости использовать этот двуручный стиль — и достичь в нём должного мастерства. — Хотя стоило бы задуматься — если ты утверждаешь, что я слишком долго наблюдаю за энсином, то что сказать о том, что ты наблюдаешь за мной достаточно, чтобы заметить?

Губы Джейкоба сжались в тонкую линию, а затем растянулись в уверенной усмешке:

— Что я действительно хороший друг, который присматривает за тобой! Не боись, я ограничиваюсь только стройными формами представительниц прекрасного пола! — Ухмылка Мейнхардта немного померкла. — Но ты прав, я обратил на тебя внимание. Ты сегодня сам не свой. Держу пари, что ты сам не свой всю неделю. Воспрянь духом — ты встрял в это и справился лучше, чем в прошлый раз. И это против самого Фуке Глинянного Кома — а это что-то да значит!

— Спасибо за веру в друга, но меня беспокоит не Фуке.

Холланд вздохнул. Когда-то он посчитал бы, что ему повезло вообще пережить даже мимолётную встречу с легендарным вором. Теперь же он предпочёл бы сцепиться с сотней Фуке, чем вновь столкнуться с крылатым народом. Это было похоже на то, что он чувствовал после Ньюкасла — страх подкреплялся безудержными слухами и твёрдой верой в то, что в любой момент может произойти ещё одно нападение.

— Ах, так это эти неприличные летуны? — Мейнхардт задумчиво рассудил, занимая место рядом с прислонившимся к стене Холландом. — Я полагаю, это заставило бы тебя возбудиться.

Холланд бросил на своего старейшего, возможно, единственного друга обиженный взгляд, когда понял, что тот был абсолютно серьезён. Он пришёл к довольно простому выводу, что Джейкоб, вероятно, унаследовал какую-то душевную болезнь от своих германских предков.

— Мейнхардт. — Ричард поморщился.

У Холланда были уши и собственное мнение. Кингстон был портовым городом, его любопытство привело его в Портовый район, где он слушал, как ребёнок, истории, рассказываемые снова и снова о фейри Альфхейма, собирая воедино крохи возможной правды. Эти драгоценные крохи могут быть сейчас дороже всего.

Полугерманец испустил долгий вздох, который растворился в тишине. Затем, поскольку Мейнхардт никогда не мог оставить что-либо невысказанным, к лучшему это или к худшему, он начал:

— Послушай, мы знали, что это произойдёт. Всегда знали, начиная с Ньюкасла, что мы с тобой увидим битву до того, как всё это закончится, и что она будет против этих проклятых ублюдков с мерцающими крыльями, наводнивших Тристейн. И вот оно так и случилось.

Холланд фыркнул. Как будто всё это должно было каким-то образом происходить. Основатель не делает нам никаких одолжений. Но также — что они такого сделали, чтобы они так ненавидят нас? Он едва мог себе представить — но они это сделали. Он заметил это в её глазах в Ньюкасле.

— Кайт ши, — сказал Ричард, тщательно выговаривая чуждое название. — Это может сказать любой, кто был свидетелем. Фейри были кайт ши.

— Ага. Те, что с кошачьими ушами. — Джейкоб изобразил руками пару треугольных ушей на макушке. — И с хвостом тоже, насколько я слышал. Интересно, будет ли это зоофилией? Лучше обсудить это с добрым лордом Кромвелем…

Богохульство — и только Мейнхардт мог произнести это так небрежно и нелепо, чтобы превратить в шутку.

Это было среди опасных странностей фейри, которые Холланд собирал. Саламандры, кайт ши, сильфы, спригганы… В целом они были похожи — но в то же время опасны по своему. Генералы издали листовки с инструкциями о том, как определять каждую расу фейри с первого взгляда, а также с перечислением их известных качеств и способностей. Хотя кто знает, сколько было правдой, а сколько — запутанными слухами. Холланд всё равно переварил их все.

— Предполагается, что кайт ши — сильные маги и повелители зверей. Их чувства — самые острые. Это сделало бы их идеальными убийцами, не так ли? Способные двигаться и сражаться в темноте, как при дневном свете. Неудивительно, что они ускользнули от патрулей.

— Ага. Если только уши их не выдадут. — Мейнхардт хихикнул. — Или хвост. Мне кажется, будет немного сложно их скрыть.

— Предполагая, что им нужно их скрывать.

— Прошу прощения?

— В конце концов, они волшебники, — устало возразил Холланд. — Кто сказал, что у фейри нет собственных средств маскировки?

Притворство было достаточно распространённым среди фейри в бабушкиных сказках, даже ребёнок должен был подумать об этом. Так почему же они не должны ожидать этого от ЭТИХ фейри?

Мейнхардт несколько раз пошевелил челюстью, замолчав, прежде чем нервно хихикнуть:

— Маскировка и превращения? Ты уже шарахаешься от теней. Кроме того, даже если бы они могли, — такого рода магия слетает сходу. В таком городе, как Кингстон, они бы мгновенно наткнулись на чары обнаружения.

Теперь это звучало так, как будто огненный маг пытался успокоить себя, стараясь сам не выглядеть «шарахающимся от теней».

— Человеческая магия, — уточнил Холланд. — Фейри — это не люди. Это может быть похоже на магию Духа, которую трудно обнаружить.