Глава 8, часть 1. (1/2)

Для Цусимы Намико день всегда начинался рано. Сначала — как для единственной дочери учителя, затем школа-колледж и, наконец, она и сама стала учителем. День Намико начинался с восходом солнца, независимо от того, была ли она в Японии — или на другом конце Вселенной.

Утро спустилось на Аррун, начавшись со ствола Мирового Древа, поцеловало вершину Аррунской Башни и, наконец, разлилось по крышам городских кварталов, достигнув окна Намико. Свет падал именно так, что бил в глаза и вызывал желание натянуть одеяло на голову.

Но увы, позволить себе это она не могла. Ну что ж.

Поморщившись, Намико неохотно выпуталась из приятного тепла своей постели и медленно села, как занавески, раздёрнув в стороны непослушные пряди волос. Она потёрла глаза, а затем провела тонкими руками по щекам.

Подавив зевок, она потянулась движением, которое было слишком приятным, — ни одна из знакомых болей не приветствовала её. Вместо этого приятное тепло начало распространяться от груди, пробираясь к конечностям. Всё ещё с закрытыми глазами, яростно подёргивая носом, Намико приступила к утреннему ритуалу, которого придерживалась последние три месяца.

Бледные ступни неохотно коснулись пола, пальцы на ногах подогнулись, когда фейрийка встала с кровати и, спотыкаясь, в ночной рубашке двинулась к комоду и умывальнику.

Вода казалась ледяной на распаренной со сна коже — почти электризующее ощущение, которое заставило распахнуться глаза и стёрла последние следы сна из разума. Вытирая лицо полотенцем, Наимко заметила свое отражение и в который раз замерла.

Она подозревала, что ей потребуется больше времени, чем большинству, чтобы привыкнуть к хорошенькому молодому личику, которое каждое утро представало перед ней в зеркале, — может быть, потому, что она прожила со своим старым обликом гораздо дольше, чем большинство, и видела, как он с годами покрывается морщинами и сединой. Намико поджала тонкие персиковые губы, скользнув взглядом по собственной удивлённой мордашке. Ясные, ярко-голубые глаза, длинные того же цвета волосы, беспорядочно падающие на лоб и спину, и бледная кожа без единого изъяна.

Это было прекрасное лицо прекрасной девушки, девушки, которой она стала, сбросив с плеч десятилетия, нежелательные боли и морщины и очень-очень нежелательные килограммы, — всё это скопом унесло то, что называли просто «Переходом». Никакого объяснения, никакого откровения — оно просто взяло и случилось. Невозможное событие с невозможными результатами. И, с учётом всего произошедшего… Лицо девушки в зеркале омрачилось — ей стало почти стыдно за то, что она могла даже подумать о том, чтобы наслаждаться этим.

Переход украл так много у стольких людей, что ничто из того, что он дал, не могло оправдать потери. Если бы ей предложили — Намико отдала бы всё это обратно, не задумываясь, хотя бы ради того, чтобы отправить их всех домой.

Но это была не та сила, которой она обладала, ни как Цусима Намико, пятидесятилетняя учительница начальной школы, ни как фейри Вод Ирен, одна из многих игроков VRMMO «ALfheim online» со стажем менее недели, — а теперь снова учитель, вослед своей прошлой жизни. Это было всё, что она могла придумать, что могла сделать, чтобы облегчить боль и горе, которые она видела вокруг себя, — и тем самым смягчить свою собственную потерю.

«Когда не знаешь, что делать — делай, что знаешь».

Что знала Намико? Преподавание, дети и то, как учить детей. И было так много детей, оторванных от своих семей, потерянных, когда их безопасная игра превратилась в пугающую и опасную реальность!

Некоторые были старше, почти достаточно взрослые, чтобы позаботиться о себе сами, некоторым повезло, что у них были друзья или товарищи по гильдии, которые взяли на себя бремя заботы о них. Самые удачливые воссоединились с родственниками — братьями или сёстрами, или даже с родителями.

Но на каждое счастливое воссоединение был как минимум ещё один ребенок, которому не к кому было обратиться, которому некому было довериться. Ирен решила, что они, по крайней мере, могут довериться ей. Так родился «Аррунский Дом» — скромная попытка одной женщины сделать всё, что было в её силах.

И в этом отношении она, по крайней мере, могла быть благодарна за то, что ей дали силы и энергию для выполнения сей монументальной задачи, которую она поставила перед собой, позволив не отставать от почти сотни юных шебутных фейрят. Дар, который, впрочем, имел свою цену.

Как учительница, Намико за десятки лет работы привыкла к тому, что у неё есть естественный авторитет возраста, позволявший держать мальчиков и девочек в узде, — но подтвердить его здесь и сейчас было трудной задачей. В конце концов, дети теперь были более склонны называть её «Сестрёнка!», а не «Сенсей», — тенденция, которая одновременно бесконечно льстила и очень расстраивала.

Вернув юность, она поймала себя на том, что жалеет, что не стала хотя бы немного старше.

«Но это тебя не остановит, — твёрдо сказала себе Намико. — Ты — опытный учитель, ты сможешь обуздать этих детишек и выдать им всё, что потребуется!»

Так или иначе.

Что же, придётся пользоваться тем, что есть. Она скинула ночную рубашку и начала одеваться.

Одежда была уже разложена накануне вечером — синее кимоно с цветочным рисунком, одна из немногих вещей в её гардеробе, даже сейчас. Ей просто больше ничего не было нужно, особенно когда она всегда была так занята по «Дому». Что ещё более важно — это было знакомо и удобно, и, безусловно… ну… она надеялась, что помогало ей выглядеть старше… Или, по крайней мере, более старомодно.

Пара высоких сандалий прибавила ей несколько драгоценных сантиметров роста, а собранные в тугой маленький пучок волосы сотворили чудо, сделав её больше похожей на достойную молодую женщину, а не на чересчур властную девочку-подростка. По крайней мере, она надеялась, что производит именно такое впечатление.

Поправив воротник и рукава, Ирен вздохнула, сделала храброе лицо и поспешила к двери. Другие учителя и дети постарше скоро должны были встать, а нужно было ещё многое сделать, чтобы подготовиться к началу дня.

Словно в напоминание, она ощутила бурчание в животе. Первым на повестке дня был завтрак.

Накормить сотню голодных ртов было нелёгкой задачей, особенно по утрам, — но это было также необходимо. Завтрак был не просто самым важным приёмом пищи за день для детей, он был неотъемлемой частью их морального состояния. Люди говорили не только словами, но и действиями, — и свежий горячий завтрак, даже если это были просто яйца, овсянка и сок, недвусмысленно показывал детям, что о них заботятся.

И, конечно же, аромата корицы обычно было более чем достаточно, чтобы поднять с постели даже засонь.

Кухня была одной из причин, по которой Ирен пошла на всё, чтобы заполучить именно этот гильдхолл для того, что потом стало «Аррунским Домом», — пространство лишь вдвое меньше столовой, которую оно обслуживало, и которое полностью занимало один угол первого этажа. Столы с каменными столешницами соперничали за пространство с выложенными плиткой раковинами, а ряд печей и кухонных очагов занимал всю северную стену.

К тому времени, когда она пришла, Ирен обнаружила, что утренний урок кулинарии уже начался — дети постарше трудились под бдительным присмотром одной из учителей.

— Доброе утро, Офелия-сенсей! — Намико поприветствовала высокую златовласую паку лёгким кивком и улыбкой. — Не ожидала увидеть вас уже на ногах. Вы становитесь ранней пташкой!

Пака слегка зевнула и устало покачала головой:

— «Ранняя пташка»? Больше похоже на сову — я не спала всю ночь. Второму этажу снова снились кошмары, я была наверху с детьми.

— О? — Ирен вскинулась. — Почему вы не позвали меня? — Каждый из детей, находившихся под их опекой, был особенным, и каждый по-своему справлялся с последствиями Перехода, но одно было одинаковым — это кошмары, сны о падении или о том, что тебя утаскивает… что-то. Смутные, расплывчатые и пугающие — и всё, что можно было сделать, — это быть рядом с детьми, когда они проснутся. — Мы могли бы, по крайней мере, поменяться сменами.

Офелия дёрнула за один из своих золотистых локонов.

— Вы и так не спали всю прошлую ночь. Это несправедливо, что мы так сильно зависим от вас. Кроме того… — выражение её лица стало немного менее уверенным, — я не думаю, что дети хотели, чтобы я уходила. В последнее время они чувствуют себя довольно комфортно рядом со мной.

Ирен открыла рот, чтобы ответить, передумала и вместо этого улыбнулась. Было интересно видеть, как профессор колледжа с такой готовностью подчиняется простому учителю начальной школы, хотя и разумно, судя по тому, что ундина узнала о своей коллеге-паке

У Офелии никогда не было своих детей — это их объединяло, хотя в случае Офелии это было сознательное решение, а что касается Намико — она просто была так занята своей работой, что никогда не обращала на это особого внимания, пока однажды не подняла глаза и не заметила, что её волосы седеют и у неё начали появляться морщины, и что шанс завести семью прошёл мимо. Это не сильно расстроило её — детей, которым она посвятила себя, ей всегда было достаточно, — а теперь их, возможно, даже слишком много.

Она была благодарна другим преподавателям, прежде всего Офелии, за то, что они взяли на себя часть бремени. У них всё шло хорошо, всего несколько месяцев назад пака отнеслась бы к комнате, полной непослушных детей, как к клетке с дикими зверьками, но теперь она начала действовать самостоятельно.

Ирен проследила, как большие кастрюли наполняются водой и ставятся на огонь, как добровольцы готовят еду, стук в кухонную дверь возвестил о прибытии Такаи и четырёх детишек постарше с ящиками свежих яиц. Всё шло так гладко, что для неё не нашлось дел на кухне, и она решила поспешить в столовую проследить за накрытием столов — только для того, чтобы обнаружить ещё двух старших воспитанниц — Силику и Юки, раскладывающих последние столовые приборы и стаканы.

Полноценный ночной сон. Завтрак готовится вовремя. И в столовой всё было готово к тому времени, когда остальные дети начали просыпаться. Ничто из этого не было беспрецедентным, но редко случалось, чтобы всё так сошлось без её участия. Ирен не знала — почувствовала ли она от этого облегчение или бесполезность.

— Доброе утро, Ирэн-сенсей! — Силика подняла голову ей навстречу и вежливо улыбнулась. Ещё одна голова, остроносая и украшенная голубыми перьями, высовывалась из-за её больших кошачьих ушей, как экзотический головной убор, рассматривая Ирен очень серьёзными рубиново-красными глазами.

Получившая вторую юность ундина улыбнулась в ответ:

— Доброе утро, Силика-тян! Надеюсь, вы с Пиной хорошо выспались ночью? Идея с гамаком хорошо сработала?

— Угу! — Уши юной кайты радостно взмахнули. — У Пины теперь есть свое маленькое гнездышко, ей это нравится!

— Кьяа! — вставил свою реплику миниатюрный прирученный дракончик, сидевший на плечах хозяйки.

— Я так рада. — Ирен сложила руки вместе. — И я вижу, что вы с Юки сегодня утром снова накрыли столы. Я очень надеюсь, что на этот раз ты останешься достаточно надолго, чтобы позавтракать. — Она выгнула тонкую голубую бровь, когда девочка попятилась. — Силика-тян?

Юная кайта была из самого последнего пополнения и стала замечательной помощницей по «Дому», помогая присматривать за младшими. Детям тоже порой нужно было довериться кому-то, кроме своих учителей. У Силики, похоже, был природный талант к этому, как будто она уже знала, что нужно сказать, когда до детишек доходил смысл произошедшего.

Если бы только она и её подружка не начали подрабатывать курьерами в свободное время! Впрочем, это звучало опаснее, чем было на самом деле, Ирен знала, что Силика и Юки придерживались хорошо проторенных маршрутов, но это часто уводило их далеко от дома — судя по историям, которые они рассказывали младшим детям. Однако порой до ундины доходили и тревожные слухи.

— Ничего особенного, леди Алисия просто хотела нас увидеть! — выпалила Силика. — Мы вернёмся к ужину!

— Силика! — позвала Юки с другого конца комнаты.

Ирен нахмурилась. Значит, они планировали просто отметиться и улизнуть?!

— Мы выполнили всё наши классные задания, — невинно добавила импа.

Потирая виски, Ирен вздохнула. Из-за этих девчонок так и поседеть недолго! Снова… — Вы, двое… Такаи-сенсей знает об этом?!

Импа и кайта серьёзно кивнули.

— Мы бы не ушли, не сказавшись! — сказала Силика.