Глава 7, часть 2. (1/2)

Даже по меркам знати, у губернатора Кингстона были дорогие вкусы. Богато сотканные ковры, которые, как определила она намётанным глазом, были привезены аж из пустыни Руб Эль’Кхали, дорогие занавески, хрустальные люстры и панели из вишневого дерева там, где не осталось гладкого белого камня здания, демонстрирующего своё суровое изящество. И это был всего лишь один из пяти этажей главного здания, не считая подвалов.

Матильда, бывшая леди Саксен-Гота, шла по особняку, и никто даже не взглянул в её сторону. С таким же успехом она могла бы находиться под заклинанием невидимости. В какой-то мере так оно и было, хотя это было гораздо более простой метод, чем любое заклинание, известное магам Академии, но оттого не менее действенный.

Матильда далеко не раз бывала в домах знати, и как воровка, и задолго до того, в детстве. Какими бы добрыми и милосердными ни были её родители — они не были чужды обычаев благородных выставлять напоказ свое богатство, и их дочь росла в роскошно обставленном поместье, ни в чём не нуждаясь.

Та идиотка, которая ничего не знала о том, как на самом деле устроен мир, давно исчезла, и теперь Матильда проскальзывала в дома знати уже незваным гостем, что позволило ей узреть обратную сторону медали.

Было так много того, чего она не видела, будучи ребёнком, в то время, когда у неё ещё не было достаточно осознания, чтобы задавать вопросы. Дворяне хотели, чтобы их дома демонстрировали их достаток, они в равной степени хотели поддерживать вид величественный и степенный.

Ни разу в детстве Матильда не видела, как приходили и уходили горничные и камердинеры. Она знала, что они следили за домом, заправляли кровати, готовили и ухаживали за садом. Но никогда она не заставала их где-либо ещё, кроме как на работе. Порой в доме её детства из-за этого бывало очень одиноко. Долгое время, прежде чем она поняла разницу между магами и простолюдинами, она просто думала, что слуги используют какое-то волшебство.

Правда была и менее волшебной — и в то же время гораздо более мистической. В дворянском доме существовало два мира: мир хозяев и мир слуг. Скрытые проходы и обшитые панелями под вид стен двери, кухонные лифты, встроенные шкафы и тщательно спланированные повороты скрывали работу челяди от глаз семьи и их гостей.

На самом деле в любом доме знати было гораздо больше народу, чем Матильда могла себе представить. Десятки слуг, поваров, садовников, горничных и конюхов занимались своими делами и были настолько незаметны, что словно и не существовали вовсе, — пока в них не было необходимости.

Что идеально подходило ей в такое время, как сейчас. Зачем красться, когда можно прямо пройти? Запасная одежда горничной, украденная из прачечной, немного краски, чтобы изменить цвет волос с зелёного на чёрный, булавка, чтобы завязать их в тугой пучок, — и Матильда превратилась в обычную служанку. Даже другие слуги более или менее игнорировали её, предполагая, что она исполняет чей-то приказ.

Помогало и то, что она двигалась довольно уверенно, как будто точно знала, куда идёт — и она на самом деле знала. Планы резиденции было нелегко раздобыть — по крайней мере, так утверждал Грир, но, тем не менее, ему удалось это, и Матильда изучала их до тех пор, пока не смогла бы ходить по дому даже на ощупь.

Она не знала всех возможностей Грира — но если у неё и были какие-то сомнения в них, то теперь они исчезли. Такие люди, как он, как правило, становились всё более могущественными, постоянно обрастая должниками благодаря услугам, шантажу и грязным трюкам… до самой своей, редко естественной, смерти. Контрабандист выполнил то, что «потребовал» Фуке.

Что также означало, что он, скорее всего, будет способен выполнить и остальную часть их сделки — если она выполнит свою.

— Хей, девка!

Голос за её спиной звучал как обвинение. Матильда почувствовала, как у неё зачесались ладони в перчатках служанки, её охватило желание потянуться к волшебной палочке, спрятанной за корсажем платья. Она не сделала ничего такого, потому что узнала этот высокий, почти визгливый крайне характерный тон.

Повернувшись на каблуках, она подобрала юбки и почтительно склонила голову перед пожилой женщиной, чьи седые волосы были туго собраны в строгий пучок, очень похожий на нынешний у Матильды, а лицо было лишено даже тени юмора.

Она была знакома с этим типажом, настолько классическим, что, казалось, на самом деле это была одна и та же женщина по всему миру: одинаковые седые волосы, одинаковое платье, не совсем подходящее к телу, которое с возрастом потеряло форму, всё тот же цвет лица, которое могло когда-то быть прекрасным, и те же тонкие губы, которые так легко складывались в брезгливую гримасу.

Это словно была роль, которую исполняли на сцене в тысячный раз. И вопросы были всё те же:

— Девка, где Диана?!

Старшая горничная прищурилась, глядя на неё, как будто пытаясь решить, действительно ли Матильда может быть той, кого она искала. Женщины такого типа редко уделяли так много внимания девушкам под их началом — сморщенная оболочка некогда прекрасной молодой служанки, что приехала в город десятилетия назад и теперь, озлобленная и несчастная, получив толику власти, посвятившая себя распространению этой злобы и несчастья среди всех вокруг неё.

— Прошу прощения, но я не знаю, мэм. Я слышала, как повара, проходя мимо, говорили сержанту охраны, что их ужин запаздывает, — возможно, её послали отнести его им… — предположила Матильда, опустив голову и отвечая максимально неопределённо. По правде говоря, она понятия не имела, кто такая Диана, и лишь скромно надеялась, что эту дурёху не принесёт нелёгкая. — Могу я быть вам полезна?

Женщина оглядела её с подозрением и, возможно, с лёгкой завистью к молодой и симпатичной девушке, презрительно фыркнув:

— Что-то я тебя не видела. Я уверена, что знаю…

— Я новенькая, мэм, — ответила Матильда, краем глаза удостоверившись, что они одни в коридоре, — на случай, если кое-кто окажется слишком недоверчивым.

Старшая горничная снова фыркнула:

— Ещё одна деревенская землеройка — и мне даже слова никто не сказал!

Матильда не стала сопротивляться, когда чужая рука сжала её запястье и потащила за собой. Старуха пробормотала себе под нос ещё несколько проклятий, а затем цифры — когда она пересчитывала настенные светильники, прежде чем остановиться перед панелью, которая ничем не отличалась от любой другой.

Поправив чепец, горничная крепко упёрлась ладонью в шов между двумя панелями и надавила. Стена поддалась с лёгким щелчком и тихим скрипом петель, потайная дверь открылась в нишу, которая вмещала узкий стол, шкаф и тележку на маленьких железных колёсах

— Хотя бы скажи мне, что ты знакома с распорядком? Мистер Джорди, по крайней мере, позаботился об обучении?

— Д-да, мэм… — Матильда добавила лёгкое заикание, чтобы создать соответствующее впечатление робости.

— Тогда ты должна знать, что тебе запрещено входить в кабинет хозяина и подвалы. Если тебе когда-нибудь будет приказано принести что-то оттуда — ты должна обратиться к охране.

— Да, мэм.

— Не разговаривай в присутствии хозяина — даже с другими слугами, всё, что ты хочешь сказать, может подождать, пока он пройдёт…

Старшая горничная равнодушно перечисляла возможные нарушения и наказания за них. Побои, если она не будет подчиняться или окажется слишком медлительной, ночи без ужина, если она ошибётся, и чтобы не смела жаловаться — теперь она заключила контракт с семьёй Барнард и должна быть благодарна уже за то, что работает здесь, в безопасности.

Всё это, разумеется, никак не относилось к Матильде — но всё равно крайне бесило.

— Итак, сегодня хозяин ожидает гостей — позже, вечером. Стол нужно будет накрыть, третий этаж, восточный угол. Это должно быть обязанностью Дианы… — Служанка прищёлкнула языком. — Ты можешь начать с этого. — Матильда обнаружила, что её руки лежат на ручках тележки, в то время как старшая горничная ставит на поднос бокалы, свечи и запечатанные бутылки. — Найди меня на кухне, когда закончишь, — и мы убедимся, что ты всё сделала правильно. А теперь пошла!

— Да, мэм.

Матильда придержала язык, молча толкая тележку по тяжёлым коврам, ошеломлённая своей удачей. Это оказалось крайне удобным, как только она вышла из поля зрения старшей горничной и смогла изменить свой курс. Маловероятно, что кто-нибудь остановился бы, чтобы расспросить её раньше, а теперь уж шансы на это почти пропали.

Восточный угол, третий этаж. Матильда развернула план особняка перед мысленным взором и сравнила с тем местом, где ей нужно было быть. Достаточно близко. С улыбкой она ускорила шаг.

Охранники и обслуживающий персонал проходили мимо неё, даже не взглянув, пока воровка не дошла до высоких дверей в восточное крыло — трёхэтажную пристройку, которая выступала из первоначального дома. Верхний этаж украшен огромными окнами от пола до потолка. По бокам от этих витрин были выставлены экспонаты — образцы обширной коллекции Барнарда, представленные здесь, чтобы произвести впечатление на гостей.

Самоуправляемые големы изысканной работы, исполняющие пантомимы в бесконечном повторении, прекрасные гобелены, вытканные из серебра и золота, бесчисленные картины и скульптуры, каждая из которых сама по себе стоила немалого состояния, — но ничто из этого не могло сравниться с тем, что губернатор Кингстона держал под замком в своём хранилище. Это было всего лишь то, что Барнард был готов выложить в открытую. И это снова поднимало вопрос, который она демонстративно отказывалась задавать. У Барнарда был отличный глаз на поиски сокровищ, Матильда и представить себе не могла, что он стал бы вкладывать столько усилий, чтобы забрать Пяточный камень у Грира… Если только тот не был чем-то большим, чем казался.

За какой магией он охотился?

Мысль оборвалась, когда она приблизилась к перекрёстку и свернула, припрятав тележку в первой нише, где та останется незамеченной. Её цель была этажом ниже по лестнице для прислуги, в спальне для гостей, которая была незаметно помечена кусочком красной нитки, обвязанной вокруг ручки. У Матильды был ключ, предоставленный человеком Грира внутри.

Сама комната не имела для неё особого значения, это мог быть и чулан для метел, ей было всё равно. Важным было то, что ожидало её на кровати.

Во внутренней иерархии дома знати охранники были на уровень выше слуг и, соответственно, подвергались большему контролю. И охранник был также единственным человеком, что не вызвал бы подозрений там, куда Матильде нужно было пройти.

Расшнуровав лиф и стянув платье, воровка взяла форму и начала переодеваться. Костюм был чуть великоват, в поясе пришлось пробивать новую дырку, а рубашка свободно болталась на плечах — хотя с этим она справилась с помощью быстро сооружённой подкладки. Шлем был особенно ценен, скрывая волосы, и вместе с тщательно нанесённым макияжем он помог скрыть остатки женственности.

Матильда как раз вносила последние коррективы, когда раздался стук в дверь.

Мужчина за дверью был одет в ту же униформу, что и она сейчас, хотя и на полдюжины размеров больше, с такими широкими плечами, что он едва пролез бы в дверь спальни, и, судя по тому, как он пытался смотреть в обе стороны одновременно, это был один из подручных Грира. Но, конечно, она должна была убедиться:

— Извините, сэр, не подскажете, который час? — спросила Матильда отработанным голосом «Фуко».

— «Час»? Половина восьмого, и у нас есть время до восьми, прежде чем меня и моих товарищей хватятся во время патрулирования.

Что не было её проблемой. Если всё пойдет по плану — им хватит двадцати минут.

Наконец он перестал оглядываться по сторонам, и обратил внимание на неё:

— Я надеюсь, вы готовы?

— Как всегда, — Матильда вздохнула. — Мы можем начинать?

— Тогда идём.

Заговорщик повернулся и ушёл, громко стуча тяжёлыми ботинками по толстому ковру. Фуке стоило только чуть прислушаться, чтобы услышать шаги ещё двух мужчин, которые шли за ними. Одинокий незнакомец может привлечь внимание, но среди трёх знакомых лиц четвёртое может пройти незамеченным.

Никто из троицы не сказал ей ни слова, пока они спускались по лестничным пролётам на первый этаж и в подвалы под ним. Матильда не могла точно сказать, зачем они это делали — брали ли они деньги Грира, или у контрабандиста были какие-то другие рычаги воздействия на них? Что бы это ни было — они держали свои мысли при себе, как и она сама.

На первом этаже их ждал четвёртый охранник, моложе остальных и выглядевший более нервным. Мужчина, который пришёл за Матильдой, кивнул и подошёл ближе:

— Было что-то?

— Ничего, сэр! На страже стоят четыре мага. Джонс и его люди, — доложил сообщник.

— Хорошо, значит, график дежурств не был изменён… Мистер Фуке?

Матильда остановилась, проведя рукой по стене — никаких швов, каменная кладка здесь была сплавлена магией, и совсем недавно. Она понадеялась, что это были лишь дежурные ремонтные работы.

— Ммм… Ничего. Я следую за вами, добрый сэр.

Охранник негромко хмыкнул и приказал молодому оставаться на своем посту, затем двинулся вниз по лестнице. У подножия их ждали ещё гостинцы — четыре дешёвых плаща и платки, маскировка так себе, но достаточная, чтобы скрыть их личности ненадолго.

На планах особняка губернатора были показаны обширные подвалы, и только от Грира она узнала, что они были даже больше, чем сообщалось в официальном документе, включая комнаты, содержимое которых не знал и её информатор, и, конечно же, сильно укреплённое хранилище.

Люди Грира побывали и там, но открыть эти проклятые замки было выше их сил, — ну, не без того, чтобы не перебудить весь особняк или не затронуть какой-нибудь личный сторожок губернатора. Но в этом и была прелесть того, что собиралась сделать Матильда. Если губернатор обнаружит взлом — значения это иметь не будет. На самом деле, она даже рассчитывала, что это привлечёт его внимание.

В подвале было темно и прохладно, деревянный потолок низко нависал даже над её головой, вынуждая самого высокого из мужчин, сопровождавших её, склонить голову, чтобы уберечь ту от встречи с балками. Полки от пола до потолка были заставлены бутылками с прекрасным вином, нижние полки были заполнены деревянными бочонками. На дальней стороне подвала был ещё один узкий коридор, который и вёл в хранилище, расположенное точно под центром особняка, прямо в сердцевине магически укреплённого фундамента.

Кто-то шагнул в мерцающем свете фонаря — один из охранников, встревоженный их шагами.

— Эй? Кто идё?..

— Пошли! — прошипел главарь, и мужчина слева от Матильды начал действовать — в его руке появился жезл, и воздух вокруг Матильды внезапно стал тяжёлым, звуки исчезли в «куполе тишины», в которой сердце мага Земли билось так, словно в её ушах звучали барабаны.

Сообщник справа запустил пару пеньковых мешочков, каждый размером не больше детского мяча, быстро и сильно. Матильда не слышала взрыва, но вспышка всё равно заставила её зажмуриться, и она могла только надеяться, что слабая дрожь не проникла далеко сквозь слой камня у них над головами.

Миньоны Грира рванулись вперед прежде, чем свет успел померкнуть, силуэт, стоявший в коридоре, осел на пол, когда главарь ударил его коленом в живот, а затем в лицо, за чем последовал слабый треск, когда в сфере зачарованного воздуха выстрелили из пистолетов.

Бой был недолгим — противников было не слишком много. Матильда неторопливо прошла вперёд, изучая последствия. Её нелегальная профессия давно отучила её от неприятия насилия, она даже смогла оценить необходимо-жестокую эффективность.

Всё было кончено всего за несколько коротких мгновений, поскольку стражники-предатели воспользовались неожиданностью и ошеломлением от своих алхимических бомб, чтобы одолеть постовых прежде, чем те смогли произнести хотя бы одно заклинание.

Главарь как раз добил последнего умелым ударом дубинки, позволив ему упасть на землю, возможно, без сознания, возможно — мёртвым.

— Уберите их в сторону.

— Хорошо бы нас никто не услышал сверху. — Парень, который бросал бомбы, крякнул, взяв одного из упавших за подмышки и потащил того в тень.

— Они нас не слышали, — ответил человек, который сотворил «купол тишины». — Я не настолько неряшлив. Говоря о неряшливости… Зачем вообще было прибегать к этим ярмарочным трюкам простецов? — Он ткнул носком ботинка в живот одного из лежащих. — С магией всё было бы гораздо проще.

— В этом-то и весь смысл, — терпеливо объяснила Матильда. — Зачем искать виновных среди своих магов-охранников, если это явно был Фуке и несколько наёмных простолюдинов? — А они поймут, что это был Фуке, когда она закончит. В конце концов, она работала на репутацию — а репутация работала на неё. — А теперь давайте займёмся хранилищем.

Главарь сделал приглашающий жест, и Матильда принялась осматривать чёрную железную дверь, вставленную в магически сплавленный камень. Прищёлкнув языком, маг Земли вытащила свою палочку, стукнула по двери, прислушалась, стукнула ещё раз.

— Господин Фуке…

— Я работаю… Сувальды[1]<span class="footnote" id="fn_32306375_0"></span>… Три ключа, по семь сувальд на каждый… Комбинация и… замок крови… А, так вот почему.

— Прошу прощения?

— Губернатор запечатал этот замок своей собственной кровью. Это самый верный способ сохранить то, что должно оставаться запертым, — запертым. Но… это не проблема.

Грир ожидал этого — и теперь она узнала назначение пакета, который он ей оставил. Всё остальное она могла одолеть с помощью мастерства или грубой силы, всё, кроме этого… Но и к этому у неё теперь был подход.