Часть 2. В дальний путь (1/2)
Покидая монотонные стены ордена, Юн Шуй впервые за долгое время ощутил переполняющую радость в груди. Долгожданная свобода действий пробудила в юном заклинателе дух авантюризма, который рисовал в воображении заманчивые приключения.
Предстоящее путешествие могла омрачить всего одна деталь по мнению юноши — весь путь от ордена Тихой Гавани до деревни Шуэй Тянь придётся пройти пешком. Поэтому к закату солнца дух авантюризма заметно стих, уступив место более приземленным желаниям. Голод и усталость.
И хотя тело и дух каждый день подвергались упорным тренировкам, нынешнего уровня оказалось недостаточно для того, чтобы без усилий преодолеть большое расстояние на ногах. К собственному стыду, Шуй не обладал даже духовным оружием, а потому не мог встать на тонкое лезвие и отправиться в путь по воздуху.
В народе считается, что только полная гармония внутри самого себя способна воззвать к силе и породить оружие, достойное великих побед на поле боя. Духовное оружие принимает любую форму под стать своему хозяину и верно служит до последнего вздоха заклинателя. Лезвие, способное стать отражением души — это настоящая гордость. Но на это способен не каждый. Одним из таких людей и был Юн Шуй.
Не в силах сосредоточиться на занятиях под тяжёлым взглядом Шунюана Хэн Юя, Шуй раз за разом терпел крах, в конце концов встречая разочарование на лице собственного наставника. О том, чтобы создать оружие души не было и речи.
Поэтому в деревню Шуэй Тянь он прибыл только через три дня к закату солнечного диска. Изможденный дальней дорогой, он первым делом возжелал где-нибудь передохнуть и утолить голод, чтобы набраться сил для предстоящего дела.
Открывая центральные ворота деревни, он поспешно отступил в сторону, уступая проход для неожиданно возникшей пастушки с небольшим стадом овец. Овцы лениво шевелили копытцами, занимая собой полностью распахнутые ворота. Первоначальное негодование Юн Шуя сменилось любопытством: почему пастушка так поздно выводит своё стадо на прогулку? Рукой старосты было написано, что в лесу обитает нечто, представляющее опасность местным жителям. Но эта пастушка явно не из робкого десятка, раз отважилась пасти овец после захода солнца.
Юн Шуй провёл её удаляющуюся спину задумчивым взглядом и решил, что хозяйское дело требует внимания в любое время дня и ночи. Но такому распорядку не позавидуешь.
К позднему вечеру улицы Шуэй Тянь совсем опустели. Двери домов плотно заперты на засов, а створки окон не пропускают даже скромный свет свечи из глубин комнат — в такой тишине на хорошее гостеприимство нет ни капли надежды. Однако Юн Шуй всё равно принял решение отправиться дальше, попутно запоминая дорогу назад на случай, если удача совсем покинет его и ночевать придется в лесу.
Но, блуждая по незнакомым улицам в полной темноте, Юн Шуй, ожидаемо, заблудился. И только тусклый свет вдали стал маяком, который вывел юношу к большому, двухэтажному дому. Дверь оказалась закрыта, но горящий фонарь над ней мог означать только одно — хозяева ожидают поздних гостей.
Юн Шуй постучался один раз. Второй. Третий. И на четвертый услышал шаги по ту сторону двери, а затем сквозь щели просочился и свет лампы. На пороге появился мужчина средних лет с внушительным телосложением, но дело было вовсе не в мускулатуре, как изначально подумал Юн Шуй. Всматриваясь в его габариты чуть более внимательно, он понял, что мужчина перед ним когда-то имел большой вес, но сбросил его и остался с висящей кожей на животе и руках.
— Кто… — начал было спрашивать мужчина, обладая хриплым голосом, но присмотревшись к заклинательскому одеянию пришлого, распахнул глаза и шире открыл дверь перед гостем. — Мы ждали Вас, почтенный заклинатель! Пожалуйста, простите мне моё невежество, я в ночи и не понял сразу, что передо мной юный адепт ордена!
Сначала Юн Шуй обомлел, впервые примерив на себе статус заклинателя. Затем слегка отошёл от удивления и приветственно кивнул, стараясь сохранять это величественное звание ”адепт ордена” в своем поведении. И всё же он пришел сюда не красоваться, как бы не льстила реакция окружающих.
— Меня зовут Юн Шуй, я заклинатель из ордена Тихой Гавани, — о том, что он еще только ученик, Юн Шуй решил не уточнять. — Мы получили письменное обращение старосты деревни Шуэй Тянь с просьбой разобраться со странностями в здешнем лесу.
— Да-да! Это я! Я отправил письмо в орден! — воодушевленно отреагировал мужчина, а затем что-то осознав, отошёл в сторону и указал рукой внутрь дома. — Где же мои манеры?! Пожалуйста, проходите внутрь. На улице уже совсем темно! А Вы наверняка очень устали и проголодались после дороги.
Юн Шуй охотно согласился на гостеприимство и прошёл внутрь. Убранство дома оказалось менее роскошным, чем ожидал Юн Шуй. В его представлении жители деревни хоть и живут без благ крупно населенных городов, но всегда обладают своим достоянием: тем, что дает ремесло, охота, добыча сырья или торговля. Но дом старосты напоминал место, ничем не отличающееся от деревень в самой глуши мира.
— К сожалению, наш ужин сегодня скуден. Вчера зарубили последнюю птицу, чтобы подать на стол хотя бы что-то. Прошу, присаживайтесь, — мужчина указал место за столом, которое Юн Шуй тут же занял. Он хоть и был голоден, но вскоре понял, что объедать этих людей совсем не хочет. Поэтому он обошелся лишь миской супа, скромно приготовленной на костях курицы.
За столом, помимо старосты, сидела женщина, на вид равная ему возрастом. Юн Шуй молча сделал вывод, что она является женой этого человека.
— Кхм, я всё ещё не представился. Меня зовут Чжу Сяолун, а мою жену Чжу Сяомин. Я, как староста деревни Шуэй Тянь больше не могу закрывать глаза на происходящее. Это обращение в орден заклинателей наша последняя надежда. Наш стол никогда не был так беден, наш дом опустел, а двор и того гол — без живности, без запасов! И всему виной эти… Эти проклятые духи! Нечисти! Я не знаю, что или кто блуждает внутри леса, но Оно лишило нас возможности охотиться. Мы ставим капканы и ловушки так далеко, насколько глубоко можем зайти, но на утро все ловушки сломаны!
— У вас есть предположения о том, кто именно это может быть? — уточнил Юн Шуй, уже думая о том, чтобы расспросить местных охотников об этих случаях.
— Я уверен, что это нечистые силы! Я не видел сам, но охотники рассказывали, что ночью в лесу появляются фиолетовые огоньки! А в кронах деревьях встречают силуэт монстра, который очень быстро прыгает по деревьям! Из-за этого никто не хочет соваться в лес. Наша деревня беднеет с каждым днём!
— Но возле центральных ворот я встретил пастушку с овцами — она выводит их ночью и не боится за свою жизнь? — вспоминая ее неожиданное появление, Юн Шуй поспешил уточнить этот момент. Если вся деревня бедствует и едва скребёт остатки по всему дому на ужин, то почему эта пастушка столь бесстрашно разгуливает под покровом ночи?
— А… она…
В этом ”А… она…”, Юн Шуй ощутил всё пренебрежение, которое староста вложил в слова.
— Эта пастушка торгует своими овцами во всех деревнях, которые недалеко друг от друга расположены. Думаю, она скоро перестанет сюда приходить, потому что мы беднее полевых мышей.
За долгим разговором тарелки постепенно опустели, а чарки наполнились вином.
— Мне не положено, — сдерживая разочарование в голосе, Юн Шуй завистливо смотрел за тем, как темная жидкость наполняет пустые чарки. Староста деревни махнул рукой и пододвинул выпивку ближе к юноше. Юн Шуй обхватил чарку рукой, но пить не стал, всё ещё памятуя об обязанностях сохранять лицо адепта перед простыми людьми.