Часть 2. В дальний путь (2/2)

— Не будешь? Последняя бутылка, я бы в твои годы такую возможность не упускал, — заманчиво произнёс мужчина и одним залпом осушил чарку вина так, словно опрокинул очень крепкий алкоголь.

— Лучше обсудим исчезновения людей, о которых Вы упоминали в своем письме, — напомнил Юн Шуй, решая расспросить Чжу Сяолуна до того, как он напьется и вновь попытается споить юного заклинателя.

Из рассказа старосты Юн Шуй понял то, что люди исчезают не только в деревне Шуэй Тянь, но и в других поселениях. Чаще всего это молодые миловидные девушки с пышными формами тела, которые пользуются популярностью у противоположного пола. Тогда Юн Шуй сделал предположение, что вблизи местных селений орудуют насильники, но староста уверенно опровергнул теорию, полностью убежденный в виновности потусторонних сил. И у Юн Шуя не осталось выбора кроме как отправиться в лес на закате следующего дня, чтобы увидеть всё собственными глазами.

Вежливо попрощавшись с полусонным мужчиной, Юн Шуй обратился к его совсем скромной и тихой жене для того, чтобы немного нагло напроситься на ночлег в их большом доме. Юн Шую не было стыдно за то, что потеснил этих людей, а Чжу Сяомин вовсе не возражала разместить в своём доме заклинателя.

Только вместо тёплой и уютной комнаты ему достался темный и пыльный чердак. Совсем не то, о чём он мечтал после прибытия в Шуэй Тянь, но это всяко лучше сна на холодной траве под ночным небом. С этими мыслями Юн Шуй удобнее устроился на выделенном для него футоне и заснул беспокойным сном. На незнакомом месте всё казалось неудобным: футон плоский, одеяло маленькое, пол холодный, а ветер и того задувает через щели! Поутру Шуй протер пыль на полу своей одеждой после первой попытки подняться. Руки затекли от неудобной позы, а спина недовольно ныла при каждом шаге.

Юн Шуй всего лишь два года прожил в стенах Тихой Гавани, а уже позабыл простенький быт сельских жителей после целой жизни в подобном месте! И хотя его семья жила в достатке, порой жизнь укладывала на тонкий футон и холодный пол.

Усмирив недовольство и покончив с утренними процедурами, Юн Шуй проведал хозяев дома, которые бодрствовали столь же ранним утром, как и он сам. Дисциплина ордена выработала внутренние часы, по которым адепты просыпаются с восходом солнца и приступают к привычному распорядку дня. Но вовсе не удивительно, что местные трудяги соблюдают такой же режим. Все жители отправляются на рисовые поля, чтобы управиться с работой до наступления жары и до того, как день сменится ночью. Ведь именно с наступлением теней наружу выползают духи, пугающие людей.

Хозяева дома с радушием встретили своего гостя и любезно пригласили за стол для скромного, но вкусного завтрака. И хотя гостеприимство оказалось ему по душе, было кое-что, что не давало юноше покоя. Он часто оглядывался по сторонам, рассматривая внутреннее убранство дома и замечал странные пятна не то на полу, не то на стенах. Словно долгое время на этих местах стояла мебель, а затем от неё избавились, оставив многовековые пятна. Может быть хозяева действительно продали мебель, чтобы раздобыть денег на жизнь? Но Шуэй Тянь славиться добротным качеством риса, который можно выгодно продать в дальних городах.

Не найдя ответы на свои вопросы, Юн Шуй не решился лезть в личные дела старосты, здраво рассудив о том, что его дело маленькое — всего-то разобраться с мелкими духами и ножками вернуться в орден.

Поблагодарив за завтрак, Юн Шуй выбрался из дома старосты и по-новому взглянул на деревню, которая значительно отличалась от того, что он видел прошлым вечером. Люди посыпались наружу словно яблоки с дерева и торопливо покатились по своим делам. Шуэй Тянь стала шумной и многолюдной.

— Там уже нечего делать простым людям. Глазом моргнуть не успеешь, как духи разинут пасть и сожрут живьём!

— Оно большое такое… С крыльями!

— Да не крылья это, а его руки! Ты думаешь как он по деревьям так быстро ползает? Чуть свет прольешь и сразу дёру! А как ловко!

— Это или зверь лесной или демон! Зверей таких не существует, значит демоны!

И таких предположений ”Демон”, Юн Шуй услышал десятки, пока опрашивал охотников, которые бесстрашно шли в лес под покровом ночи. В одном не осталось сомнений: лесное бедствие и правда существует, только не имеет никакого отношения к местным зверям.

Чтобы самому во всём убедиться, Юн Шуй дождался наступления ночи и в одиночку отправился в глубины леса. На выходе из деревни он вновь встретил овец и таинственную женщину, чьё лицо было скрыто капюшоном, а тело пряталось под плотной накидкой. Он прошел мимо, но невольно проследил за тем, в каком направлении пастушка повела своих овец. Всё же мужское беспокойство за одинокую женщину взяло над ним верх и он успокоился только после того, как убедился, что она пошла по проверенной тропинке, ведущей в поля.

С наступлением ночи Тан Цин значительно преобразился, обретя острые тени почерневших деревьев, зловещий шум листвы и завывание ветра. Либо Юн Шуй себя накручивал после многочисленных рассказов охотников. Одна фантазия ярче другой и как итог, заклинатель и сам поверил в образ таинственного демона, который портит жизнь деревни. Его шаг стал тише, а взгляд и слух острее.

Юн Шуй прошел настолько далеко, что потерял из виду уходящие лучи солнца. Меж стволами деревьев залегла густая тьма, окутывающая страхом одинокого путника. Вспоминая слова охотников, он обратил внимание на неспокойные кроны деревьев, которые активно шатались под напором ночного ветра. Сознание рисовало таинственные образы в ближайших силуэтах кустов и деревьев, но Юн Шуй старался держать страх в ежовых рукавицах и не поддаваться надуманной панике.

Так он держался до тех пор, пока гул неукротимого ветра не стих, даровав лесу умиротворение. Насекомые и птицы воспели на земле и на небе, даруя Тан Цину звуки живой природы. Внутренняя тетива Юн Шуя невольно ослабла. Он привёл мысли в порядок и решил остаться в лесу до утра, придерживаясь мысли, что если здесь обитает кто-то нечестивый, то присутствие заклинателя оно обязательно ощутит и само явится.

Набравшись решимости, Юн Шуй как мог отыскал наиболее удобную поляну и набрал корявых веток, которые попадались под руку. Он ощущал себя слепым котёнком и уже несколько раз пожалел о том, что не прихватил с собой лампу. Сложив ветки на ощупь, он извлёк из своего кармана тканевый мешочек, который содержал в себе пыльцу красного цвета. Эту пыль заклинатели называли ”Прах Феникса”, поскольку любая искра на поверхности пыльцы пускает в пляс языки пламени. Конечно же, никто не мучает бедных птичек для добычи возгораемых останков, но эффектность горения столь сильно поразила людей, что пыль быстро связали с легендами о знаменитом фениксе, чьи способности властвуют над жизнью и смертью, позволяя возрождаться из собственного праха.

Юн Шуй насыпал горсть красной пыли на подобие костра и прибегнул к силе духовного ядра. Потоки объяли пыльцу и при соприкосновении вызвали искру, повлекшую маленький, неподконтрольный взрыв. Шуй поспешно отскочил, признавая за собой поражение над способностью контролировать духовные частицы, но в своих умениях управлять водой не сомневался и готовился в любой момент потушить пожар.

Впрочем, этого не понадобилось. Лёгкий дымок после взрыва быстро рассеялся, а пыльца зародила первый уголек на кончиках веток.

Устроившись настолько удобно, насколько это возможно, Юн Шуй пригрелся у костра подобно замерзшему коту и изредка подкладывал новые ветки, чтобы тот не потух. В ожидании проходили длительные минуты, а может часы — Юн Шуй не мог определить. Перед глазами сияло пламя и чернели границы его света. Вопреки внутреннему спокойствию он понимал, почему люди нарекли Тан Цин пристанищем злого духа. Люди не в силах бороться с нечестивыми, а в столь зловещей атмосфере и в богатом окружении силуэтов любой увидит монстров хуже настоящего демона.

Юн Шуй бездумно рассматривал кончики пламени, сложив руки на груди. Слушая размеренный треск костра, его слух уловил шум, отличающийся от привычных звуков этого места. Он поднял голову к кронам деревьев и, совсем затихнув, устремил взор в листву. Изначально он решил, что услышал взмахи пролетающих птиц, но кроны деревьев гудели и трескались над головой.

Внутри всё застыло от напряжения. Юн Шуй медленно, почти бесшумно, поднялся на ноги и сделав круг, осмотрел кроны, спустился взглядом к кустам и осмотрел поляну — никого. Но ветки трещали и ломались под весом ночного гостя, шумно падая в траву.

На черные волосы Юн Шуя упало красное, легкое перо, совершившее крутой пируэт в воздухе. Юн Шуй аккуратно снял его и заинтересованно покрутил в руке. Длинное и широкое, совсем не по размеру земных птиц, но при этом мягкое и словно переливается на свету от красного к бежевому. Медленно подняв взгляд выше, он встретился с парой золотых глаз средь крон деревьев