Часть III (1/2)
Джейс Таллис — «лицо Прогресса», как его называют в средствах массовой информации.
Приятный молодой мужчина, завидный жених, перспективный ученый.
Улыбчивый, доброжелательный, внимательный, воспитанный.
Как же много масок. Как много слоев грима, под которым Джейс скрывает настоящего себя, свои страхи, свои мечты, свои желания.
«Не помешаю?»
«… ты подписал свои заметки. Каждую страницу, кстати»
«Довольно эгоистично, не находишь?»
И лишь одному человеку удалось однажды увидеть его настоящего.
Виктор.
Ироничный, спокойный, умный, понятливый. Гений из Нижнего Города, помощник Декана Академии Техномагии Пилтовера.
У Джейса всегда не хватает слов, когда он пытается описать своего напарника… своего партнера.
[если бы только это слово было применимо к Виктору во всех значениях, в которых хотел бы его применить Джейс]
Виктор — это янтарный взгляд, это бледная кожа, это длинные тонкие пальцы, это сила характера и хрупкость болезненного тела. Это четкое мнение и вкрадчивые способы достижения цели, это твердый стержень, спрятанный в бархатном голосе и понимающих улыбках.
Когда-то Джейс был влюблен в Кейтлин, но чувство, испытанное в тот момент, когда Виктор протянул ему свою ладонь и сказал, что поможет… это чувство в разы сильнее.
Это маниакальная одержимость. Это острая зависимость.
Это медленная смерть от невозможности обладать желаемым.
— Ааааррргх!
Промчавшись, не разбирая дороги, несколько кварталов от академии, Таллис сворачивает в лабиринт маленьких тихих переулков Пилтовера.
И тут же со всей силы и злости впечатывает кулак в заднюю стену одного из домов.
Хорошо, что никто не видит.
Хорошо, что никто не знает.
[в особенности, давно умерший отец]
— Что мне делать, Виктор? Что мне теперь делать?!
Каждое слово сопровождается новым звуком удара.
Во все стороны летит белая пыль — это осыпается со стены идеальная и безупречная штукатурка. Осыпается точно так же, как осыпаются сейчас, одна за другой, привычные маски Джейса Таллиса.
[обнажая кровоточащее нутро]
На стене дома остаются сначала бледно-розовые, а затем ярко-алые следы. Из разбитых костяшек сочится кровь, но Джейс не останавливается. Даже если его кто-то и увидит… он сам сейчас не в состоянии смотреть по сторонам. Хорошо, что ему вообще хватило сил добраться до этой безлюдной части одного из центральных районов Пилтовера.
Обычно люди здесь не ходят. Этот лабиринт образован задними стенами домов — жилых домов и множества магазинчиков. Здесь ходят курьеры, сюда выставляют мусор, который позже соберут ночные уборщики, дабы не осквернять своим видом [и запахом] благородных жителей Верхнего Города.
Здесь тихо.
Здесь можно снять дорогую ночную бабочку.
Здесь можно встретиться с кем-либо, чтобы не притягивать любопытные взгляды.
Здесь можно вызвериться.
— Не.На.Ви.Жу!
Удар следует за ударом. Джейс не чувствует боли от разбитых кулаков, хотя по стене уже стекает кровь и если кто-то увидит эти разводы позже, то обязательно вызовет патруль миротворцев, чтобы те расследовали возможное преступление.
— Ненавижу!
Звук ударов стихает. Джейс делает несколько шагов назад. Его глаза невидяще глядят в пустоту. Он доходит до другой стены узкого проулка, упирается в нее плечами, а затем медленно сползает вниз, на землю. На белоснежной куртке не видно следов известки.
— Он с кем-то встречается.
Появись тут случайный прохожий и он заметил бы только то, что Джейс говорит с невидимым собеседником.
Или, с пятнами крови прямо перед собой.
Дрожащей рукой, пачкая теперь и куртку быстро буреющими пятнами, «Джейс Таллис — Лицо Прогресса» лезет во внутренний карман куртки. Он приберег это для сегодняшней ночи… или для любой другой ночи, когда ему удалось бы встретиться с Джеком.
Аккуратная не прозрачная колба для автоматического шприца. В таких колбах больные диабетом люди носят с собой инсулин.
Но у Джейса не было диабета. И подобные колбы в Верхнем Городе часто использовали его благородные жители, чтобы скрыть совсем не благородное увлечение наркотиками из Зауна.
Когда-то Джейс с презрением смотрел на «золотую молодежь» — своих сверстников, зачастую балующихся подобными вещами, чтобы развлечься.
Когда-то… когда еще не был знаком с Виктором.
— Нет… я не наркоман. Мне просто нужно увидеть «Его». Прямо сейчас.
Подрагивающими пальцами он кое-как вталкивает колбу в кассетоприемник.
— Мерцание — не наркотик. Это стимулятор.
Стимулятор, позволяющий видеть незримое, позволяющий осязать такие тонкие ощущения и обонять такие тонкие ноты вкуса и запахов, какие никогда не будут доступны обычному человеку.
[говорят, под воздействием Мерцания некоторые даже видят призраков]
С тихим шипением, при нажатии на курок инъекционного пистолета, поршень подается вперед. Иголка пробивает кожу на шее Джейса. Он предпочитает это место — его легко скрыть высоким воротничком, а рядом вены и артерии. К тому же так вещество гораздо быстрее доходит до мозга.
Сердце с силой ударяется о ребра изнутри грудной клетки.
Мир на миг вспыхивает, из глаз Джейса текут светло-фиолетовые слезы. А потом вспышка медленно затухает, но оставляет мир иным. Более ярким. Более четким. Таким пронзительно-остро-волшебным, что из этого мира не хочется уходить.
— Ты хотел меня видеть, Джейс?