Глава 8. День всех влюбленных... и не очень (1/2)

В отсутствие Дамблдора его основные обязанности перелегли на плечи Макгонагалл. А вот организацию праздника в честь Дня всех влюбленных отвоевал себе Гораций. Отвоевал, конечно, было слишком громким определением — кроме него и Флитвика желающих не было. Да и Филиус сдался подозрительно быстро — понимал, что Горацию в любом случае понадобится помощь в заклинаниях.

Выйдя утром из учительского крыла в коридоры Хогвартса, Грейнджер ахнула: повсюду парили купидоны, в пролетах стояли фонтаны с волшебной розовой ватой, лестницы украшали яркие красные ленты с бантами-сердечками; сквозняк разносил по воздуху аромат чего-то приторно-сладкого.

Большой зал пострадал сильнее. Все знамена факультетов были выкрашены в розовый, на стенах красовались огромные оригами в виде сердец; столы ломились от конфет и десертов. Даже зачарованный потолок — и как они заколдовали его? — рассекали перистые облака густого оранжево-розового цвета. Вместо привычных сов меж столов парили купидоны, поздравляя смущенных учеников и взрывая хлопушки; мелкие золотые и серебряные частички оседали на волосах, коже, одежде и еде.

Дети, кажется, были вполне довольны. Глядя на их широкие улыбки, Гермиона и сама невольно улыбнулась. Села на свое место и улыбнулась еще шире, пододвигая традиционную кружку кофе.

Альбуса на днях должны были выпустить из Мунго — Минерва рассказывала, что тот начал рваться в школу, как только пришел в себя. И Грейнджер ощущала расцвет от этого факта, потому что Дамблдора не хватало. К тому же у него подкопилось задач, которые Минерва выполнить одна не могла, но которые ее снедали — в последнее время декан Гриффиндора стала немного раздражительной. Нобби Лич до сих пор ходил без палочки, а Макгонагалл все еще раздумывала над отработками.

Кстати о нем. Нобби по-прежнему держался особняком от однокурсников. Сычом поглядывал на них, пока те радовались очередной взорванной хлопушке или глупому стиху, звучащему из уст надменного купидона. Его синяк, словно в дань уважения празднику, порозовел. Парень пытался прикрыть его густыми черными волосами, но безуспешно.

Гермионе не было его жаль — в конце концов, Нобби был с ней груб и оттолкнул своим поведением. Но с этим хотелось разобраться.

— Хочу взять мистера Лича на отработку, — тихо сказала она Вилкост, приценивающейся взглядом к трайфлу.

Та пожала плечами.

— В кабинете ЗОТИ давненько не делали генеральную уборку, — проговорила Галатея. — Или же, можете усадить его за проверку эссе, — добавила многозначительно.

Вилкост была не в восторге, что благодаря Гермионе количество бумажной работы увеличилось.

— Уборку я припасла для другого ученика, — проговорила Грейнджер, наклоняясь вперед. — Минерва, я хочу Нобби Лича на отработку.

Макгонагалл, оторвавшись от выковыривания из еды серебристых кружочков — Слагхорн подослал ей на редкость вредного купидона, и тот взорвал хлопушку прямо в тарелку, — посмотрела на нее.

— Сможете занять его на неделю? — спросила она. Гермиона кивнула. — Тогда берите.

— Не хотите еще и Эйвери? — осведомился Гораций, выглянув из-за Минервы.

— Нет уж, благодарю, — быстро отказалась Гермиона, — заставьте его мыть котлы без магии, раз уж он так любит по-магловски работать руками, — посоветовала и спряталась за улыбающуюся Вилкост.

Грейнджер услышала вздох Горация даже через несколько преподавателей — возиться с учеником самому ему явно не хотелось.

После завтрака все — и те, у кого имелось разрешение от родителей, и те, кто его не получил, — отправились в Хогсмид в сопровождении учителей. Такое праздничное послабление, к общему удивлению, предложила Минерва. Грейнджер не сомневалась в личности купидона, подавшего эту идею.

Так как на прием к Горацию приглашены были лишь избранные ученики, преподаватели с радостью поддержали предложение вывести всех в Хогсмид. Об этом не говорили вслух, но, очевидно, каждый считал, что лучше уж дети разнесут деревушку, чем Хогвартс, в приливе праздничного возбуждения.

Ученики с третьего по первый курс шагали в самом начале, и их окружали деканы. Грейнджер, плетущаяся рядом с шестикурсниками, искренне сочувствовала коллегам: некоторые дети слишком прониклись магловскими изобретениями. Наверняка жители деревни сначала услышали, а только потом увидели толпу, направляющуюся в Хогсмид.

Впрочем, этот свист в унисон слышала, возможно, вся магическая Англия.

Стоило им, наконец, дойти до деревни, все дети быстро рассредоточились по территории, словно и не было этой тысячи человек. Внезапная тишина ватой заложила уши.

— Не знаю, как вам, а мне срочно необходима порция сливочного пива, — пробормотала Спраут и уверенной походкой направилась в «Кабанью голову».

Остальные преподаватели молчаливо поплелись следом.

В отличие от коллег, беззаботно попивающих сливочное пиво — или пряный эль, в случае Горация, — Грейнджер было неспокойно. Преподаватели легко доверили младших учеников старостам, не опасаясь, что что-то может случиться. Если мыслить рационально — это действительно было так. Обычно и жители деревни приглядывали за детьми.

Но пока за окном поднималась вьюга, в душе Гермионы расцветало беспокойство.

Извинившись, она добровольно покинула не совсем уютный, но определенно теплый бар, променяв его на холодный колючий свежий воздух.

Кутаясь в теплую мантию, дрейфовала от магазина к магазину, от кафе к кафе, заглядывая внутрь, чтобы убедиться, что все в порядке.

Внезапно прорезавший воздух свист заставил ее вздрогнуть и насторожиться. Когда свист повторился во второй раз, Грейнджер поспешила на звук. Не обращая внимания на огромные сугробы, в которых вязли ноги, и холод страха, пробирающий до костей, самозабвенно пробиралась через снег и ветер вперед.

Свист, казалось, перемещался.

Гермиона поспешила. Нырнула в очередной переулок, желая сократить путь, и выскочила на бегущую старшекурсницу. Девушка врезалась в нее и, не устояв, обе упали в разные стороны. Щеку Грейнджер царапнул холодный шершавый камень здания.

— Что здесь…

— Эй, куда же ты, красавица?

Из-за поворота вышел мужчина.

Ученица, ойкнув, на четвереньках проползла и спряталась за Гермиону. Та быстро поднялась на ноги.

— Да ты с подружкой, — омерзительно улыбнувшись, протянул незнакомец, склонив голову к плечу.

Липкий оценивающий взгляд пробежался по Грейнджер. Та откровенно растерялась. Она совсем не была готова встретить в Хосмиде егеря — а это был именно он. Егеря не захаживали сюда. Он даже смотрелся здесь противоестественно, совершенно не вписываясь в декорации волшебной деревни, будто его вырвали из Лютного переулка и насильно поместили сюда. Только вот егеря можно вывести из Лютного, а Лютный из него — нет. Очевидно, от гадких привычек он не избавился.

— Что вам нужно? — процедила она.

— Познакомиться хотел, — беззаботно бросил мужчина, взъерошив пятерней светлые волосы.

Высокий, широкоплечий, растрепанный, — он вызывал скорее желание сбежать, чем познакомиться.

— Староваты для девочки, не находите? — не скрывая угрозу в голосе, проговорила Грейнджер.

— Да не, — бросил он, заходя в переулок.

Грейнджер вскинула руку с палочкой.

— Еще шаг и я тебя прокляну, — низким голосом проговорила она. — Если сейчас же не уйдешь, вызову авроров.

— Да че ты, — мужчина поднял руки в капитулирующем жесте и благоразумно остановился. — Между прочим, я…

— Где ты, Джек? — мимо переулка чуть не пронесся еще один егерь — тоже высокий, но темноволосый. Окинул развернувшуюся перед ним сцену внимательным взглядом. — Какого хрена ты тут делаешь? — почти прорычал он, обращаясь к другу.

— Отвали, — бросил тот, пряча огромные ручищи в карманы.

— Просим прощения, дамы, — проговорил второй. Схватил Джека за плечо и потащил на улицу. — Ты совсем ахринел, придурок? — прошипел он. — Знаешь, что тебе будет, если он узнает?

— Да мне похрен, — бросил первый в ответ, впрочем, чуть подсдувшись.

Гермиона проводила эту странную парочку взглядом, а потом повернулась к замершей ученице. Еще чуть-чуть, и та была готова разразиться слезами.

Грейнджер присела на корточки.

— Мисс..?

Взгляд синих глаз непонимающе сосредоточился на ней. Спустя несколько долгих мгновений до нее, наконец, дошло.

— Пьюсси, — произнесла она, — Арабелла Пьюсси.

— Белла, он что-нибудь вам сделал? — спросила Гермиона, скользнув взглядом по растрепанной мантии с зеленым подкладом.

Девушка зажмурилась и покачала головой.

— Н-нет, — выдавила он. — Не успел, я… Ох, я сама виновата, мне не стоило ходить в «Крыло гиппогрифа»…

— Да, не стоило, — согласно кивнула Гермиона, прекрасно зная, какой там обитает контингент. — Где ваша палочка?

Пьюсси покраснела.

— Застряла в подкладе. Свисток оказался ближе.

Кивнув, Гермиона помогла девушке подняться.

— Идемте в более приятное место, вам нужно выдохнуть и привести себя в порядок.

Арабелла послушно последовала за ней в «Три метлы». Бар был забит под завязку, но Гермионе, как преподавателю, уступили пару мест.

Пока Пьюсси была в уборной, Грейнджер сделала заказ — сливочное пиво для ученицы и зеленый чай для себя. Разговор сначала не ладился, но постепенно Арабелла расслабилась — пиво и теплое безопасное помещение делали свое дело. Пьюсси — и старшая, и младшая, — оказались довольно разговорчивыми для слизеринок. Та самая первокурсница, поддержавшая Гермиону на первом занятии, оказалась родной сестрой Арабеллы. Благодаря ей же у старшей появился свисток. Арабелла призналась, что не хотела его брать, но младшая настояла. Как оказалось, не зря.

Гермиона старалась убедить Пьюсси, что та фактически ни в чем не виновата — ни в том, что родилась привлекательной, ни в том, что зашла в злополучный бар. Но добавила, что далеко не все мужчины порядочны, и стоит быть осторожнее, а еще неплохо было бы уметь защищаться. Или хотя бы быстро доставать палочку, чтобы использовать сигнальные чары.

— Мне не хватает уроков ЗОТИ, чтобы освоить все заклинания, — призналась девушка. — Дуэльный клуб немного помогал, но без преподавателя это не то…

Не будь в ее глазах столько неподдельного страха всего час назад, Грейнджер бы решила, что вся ситуация — постановка, чтобы выбить открытие дуэльного клуба. Да, возможно, Гермиона была предвзята к слизеринцам.

— Посмотрю, что смогу с этим сделать, — произнесла Гермиона, не давая никаких обещаний.

Пьюсси улыбнулась.

Перед тем, как вернуться в Хогвартс, Гермиона зашла в «Крыло гиппогрифа». Отыскав взглядом егерей, направилась к ним.

Наверное, со стороны она выглядела комично — такая низкая девушка против двух крепких мужчин, — но в глазах ее плескалась такая ярость, что глумливые улыбки быстро слетели с их лиц.

— Если еще хоть раз вы просто посмотрите в сторону учениц, я вас четвертую и скормлю оборотням, — процедила она.

Не дожидаясь ответа, скрылась в метели, догоняя строй учеников — найти их в белом тумане получилось по характерному свисту.

-</p>

Собираясь на прием, Грейнджер ощущала, как ее все еще потряхивает. Желание вернуться в Хогсмид и исполнить свое обещание, не откладывая, было велико. И ее мучил вопрос, какого черта эти проклятые егеря забыли в деревне. Не было похоже, что они там ненадолго. Кажется, когда она вошла в «Крыло», один из них стоял за барной стойкой.

Она несколько раз провела ладонями по лицу, пытаясь прийти в себя.

Было что проанализировать, но на это не хватало времени. Ей недоставало рядом кого-нибудь, с кем можно все обсудить и получить совет.

Впервые за долгое время Гермиона обессиленно упала на кровать и разрыдалась — сказывалось напряжение последних дней.

Чувства терзали ее и вызывали раздражение. Не хватало Дамблдора, рядом с которым было спокойнее. Убивало, что тянет к Волдеморту, с которым хоть и было опасно, но, она призналась себе, все же приятно.

Она сама выставила рамки, убедила себя, что Волдеморт не может быть искренним, но, находясь рядом с ним, не чувствовала игры. Казалось, все ее обвинения в том, что он ей манипулирует, надуманные. Ведь он… не пытался как-то управлять ею. Грейнджер вообще не видела больше его выгоды в общении с ней. Да, он пару раз показался в ее компании Блэкам, но ведь, если подумать, он мог выбрать любую другую женщину и добиться того же эффекта.

Гермиона призналась себе, что ей не хватает его писем — на ее извинения он так и не ответил.

К слову, о письмах. Грейнджер почувствовала, как холод поднимается по конечностям, когда осознала, что давно не получала писем от Гарри. Значит ли это, что она все делает правильно? Значит ли это, что он забыл о ней и зажил своей жизнью?

Она тряхнула головой, поднимаясь с постели. Все завтра. Она обязательно обо всем подумает, но не сегодня.

Приняв ванную и наложив косметические чары, Гермиона достала из шкафа алое платье в пол.

Посмотрев на себя в зеркало, Грейнджер подумала о том, что Дамблдор наверняка был бы рад ее видеть в таком наряде. Эта мысль заставила ее улыбнуться. А вот Волдеморт наверняка не оценил бы выбор.

Взглянув на часы и убедившись, что безбожно опаздывает, поторопилась. На одной из вращающихся лестниц к ней присоединился Нобби Лич, который, судя по его внешнему виду, тоже отправлялся на прием. По кислому выражению его лица можно было понять, что он не рад этому факту.

— Мистер Лич, — окликнула его Грейнджер, и недовольный взгляд встретился с ее, — с завтрашнего дня жду вас каждый вечер после ужина на отработках в кабинете ЗОТИ.

— Потрясающе, — прошипел Лич.

Покачав головой, поспешил спуститься с лестницы и понесся по коридорам.

К моменту, когда Грейнджер оказалась в зале на третьем этаже, Нобби уже затерялся в толпе. Вопрос о том, откуда у парня такая неприязнь к ее персоне, мучил Гермиону не первый день.

Отложив мысли и об этом на завтра, Грейнджер позволила Горацию утянуть себя в водоворот лиц и имен. На приеме у него, кажется, присутствовали все сливки общества: редакторы газет, игроки в квиддич, работники министерства, авроры, — знакомство длилось бесконечно. Через час у Гермионы сводило мышцы лица, отвечающие за улыбку, болели скулы, а рука для очередного поцелуя, казалось, поднималась на автомате.

Во всем этом, помимо очередной попытки потешить свое самолюбие в случае Горация, определенно имелась польза. Все эти бесконечно занятые люди не просто так принимали приглашение школьного учителя. На таком приеме был шанс познакомиться с подающими надежды студентами — талантливых и амбициозных разбирали сразу.

Грейнджер заметила, что мисс Смит — студентка Равенкло — общается с редактором «Ежедневного пророка»; Арабелла что-то обсуждала с алхимиком мадам Ричардс, которая прибыла из Америки; вратарь Хаффлпафа — Роули — беседовал с ловцом команды «Гарпий».

Интерес Гермионы заключался лишь в том, чтобы ее имя было на слуху. Так что, поздоровавшись с гостями, она отошла к столу для взрослых — в отличие от студенческого здесь угощали не безалкогольным пуншем, а хорошим бренди.

Взяв в руку бокал, она потянулась к дольке засахаренного апельсина — Гораций, кажется, готов был засахаривать все, что видит.

— Не стоит перебивать вкус бренди апельсином — он закрывает рецепторы, так вы не распробуете все нотки, — прозвучал за спиной знакомый ровный голос, и Гермиона так крепко сжала бокал, что грани впились в ладонь.

Она развернулась, ощущая, как губы против воли растягиваются в улыбке.

Волдеморт стоял перед ней, заложив руки за идеально прямой спиной. Ей пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Лорд Волдеморт, — протянула она. — Не ожидала вас здесь увидеть.

Мужчина пожал плечами.

— Кто я такой, чтобы не принять приглашение Горация? — небрежно произнес он. — Советую шоколад.

Кивнув, Гермиона послушно взяла кусочек молочного шоколада.

Оценивающий взгляд Волдеморта прошелся по красному платью, и мужчина недовольно поджал губы.

— Я, наверное, должна еще раз извиниться? — спросила Гермиона, отвлекая его от разглядывания.

— На самом деле, это я хотел перед вами извиниться, мисс Грейнджер, — виновато протянул Волдеморт, поднимая глаза. — Мне не стоило игнорировать вас целую неделю.

Грейнджер моргнула.

— Значит, вы делали это намеренно? — разочарованно поинтересовалась она.

— Признаюсь, меня обидел ваш внезапный уход.

Его прямолинейность удивляла. Гермиона почувствовала, как жар приливает к лицу. Она и сама не раз думала о том, что поступила некрасиво, бросив на скачках человека, который ее туда и пригласил. Но вид Дамблдора, готового вот-вот упасть в обморок, отодвинул вежливость на второй план. Вообще-то она и не вспоминала о Волдеморте до тех пор, пока не оказалась в замке.

— Я не… — запнулась она, отводя взгляд. Заметила Альфарда, направляющегося в их сторону со странно-хитрым выражением лица. — Я не могла оставить Альбуса в таком плохом состоянии одного.

Волдеморт снова недовольно поджал губы.

— Возможно, вы составите мне компанию за ужином на следующей неделе? — примирительно предложил он тоном, не подразумевающим отказа. — Обещаю приготовить что-нибудь особенное.

Грейнджер облегченно выдохнула и широко улыбнулась.

— А я в таком случае обещаю, что на этот раз не исчезну внезапно.

— Значит, да?

Она кивнула.

— Профессор Грейнджер, лорд Волдеморт, — поприветствовал подошедший Альфард.

Пока мужчины пожимали руки, Гермиона попыталась понять, что означает выражение лица Блэка. Имеет ли его самодовольство отношение к тому, что Грейнджер снова оказалась в компании Волдеморта, или же относится к тому, что Альфард раскрыл секрет последнего?