Друзья (1/2)
Потом Риона подошла к бюро, открыла замочек, выдвинула маленький ящичек.
— Тут я деньги держу. Бери, сколько надо. Тебе же вещи нужны, хоть на смену. И в воскресенье будем свадьбу отмечать, люди придут, надо как-то понаряднее выглядеть. Ну и вообще… мало ли, что тебе понадобится. И вот, возьми!
Она протянула Лангеру ключ.
— Это твой, значит, будет.
О том, что ключ ему в общем-то не нужен, Лангер, разумеется, не стал напоминать. Как и рассказывать о том, что ещё вчера открыл этот ящик, и все остальные тоже. Деньги действительно были только там. И действительно не слишком много.
— И что, мне вот прямо можно брать? — спросил он недоверчиво. — И спрашивать не надо?
— Ты же мне муж, — удивлённо возразила Риона. — Разве супруги друг друга спрашивают о таких вещах? Все ведь общее!
— Вот прямо всё можно будет взять? — настойчиво повторил Лангер. Риона смотрела на него с недоумением.
— Как это — всё? Тут же все деньги, — она говорила терпеливо, словно малышу объясняла. — И Магде на хозяйство, и жалование той же Магде, ну и остальным, и на красители, и все такое… Как же всё? Хотя, если тебе нужно… Ты же сам понимаешь!
Ни черта Лангер не понимал. Вот нисколечко. Она что, издевается над ним? Или, может, проверяет? Он вор! А она ему ключи даёт — деньги здесь лежат, только ты все не бери…
— Да, насчёт воскресенья, — задумчиво проговорила Риона. — Я позвала Клааса и Йоста, но тебе бы тоже кого-нибудь позвать! А то нехорошо, что только с моей стороны гости будут. Родни у тебя нет, ну, может, друзей позовешь?
Лангеру опять показалось, что она издевается.
— Ты что, не понимаешь, кто мои друзья?!
— Люди, я полагаю, — ответила она серьезно. — А не волки, которые всегда в лес смотрят. Или ты думаешь, что в гостях у друга они воровать станут?
Собственно, сам Лангер так не думал. Во всяком случае, не про Яна. Конечно, в дом к нему, Лангеру, Ян придет без недобрых мыслей… Но Рионе-то откуда про это знать?
А она все смотрела спокойно и серьезно, и под этим взглядом даже как-то неловко стало. Как будто она думала про его друзей лучше, чем он сам.
— Ну, как хочешь, — не стал он спорить. — Найду, конечно, кого пригласить.
Наутро Лангер пошел на рынок. Сказать по правде, ему все ещё было не по себе. Мелькнула даже мысль увязаться с Магдой, она бы не отказалась. Но прятаться за женщину… глупо было и мерзко. Так что он пересилил себя и вышел один.
К его радости оказалось, что никто на него внимания не обращает. Нет, конечно, саму его женитьбу ещё не забыли — и не скоро забудут, наверное. Но вот в лицо его никто не узнавал, как будто не на него весь город смотрел тогда на площади. Даже капельку обидно показалось.
Несмотря на разрешение Рионы, роскошествовать на чужие деньги он не стал. Пару рубашек на смену — это уж необходимость, а насчёт того, чтобы принарядиться… Он перебрал несколько курток крашеного сукна и в итоге ограничился красной жилеткой.
Потом он увидел ювелирную лавку и задумался. Хотелось чего-нибудь подарить Рионе. Он любил и умел делать девушкам подарки, даже случайной подружке на одну ночь дарил колечко или брошку, а Риона ему вовсе жена. Но покупать ей подарок на ее же деньги было бы глупо. В принципе, Лангер мог бы добыть немного и сам. До Яна ему далеко, а все же облегчить карман иному ротозею он бы смог. Но — обещал же…
Он вздохнул с сожалением. Потолкался немного среди людей, послушал сплетни, выпил пива. И вернулся домой. Надо же, всего четвертый день пошел, а уже привык — домой… Как мать померла, так у него своего дома и не было.
Дома он поднялся наверх, в свою комнату, долго вертелся перед зеркалом, по новой перемеряя покупки, и остался очень доволен. Жилетка оттеняла белизну рубашки и подчеркивала румянец. Если без куртки, то вид получался прямо богатый. А если с курткой, то вроде и строго, скромно одет, а стоит ее немного распахнуть — и яркая деталь сразу притягивает взгляд.
Он убрал обновки в сундук. Спустился вниз, уже привычно пошел помогать Магде. Та, хоть и держалась как будто по-прежнему строго, а все же посматривала приветливо, ласково.
Чуть позже Лангер снова вышел из дома. В грязном и шумном трактире на окраине города его встретили восторженно, обнимали, хлопали по плечу. Какой-то мальчишка за мелкую монету с готовностью кинулся поискать Яна и Хромого Лассе и, надо отдать ему должное, довольно быстро нашел. И опять — объятия, поздравления, расспросы…
Наконец они втроём сели за стол — в углу, чтобы никто не мешал. И Лангер, не отвечая на бесконечные вопросы, сходу заявил:
— Я вас в гости приглашаю. В воскресенье будем мою свадьбу отмечать, вот, значит, я вас и приглашаю.
— Смеёшься? — фыркнул Ян. — Да твоя жена нас с крыльца спустит!
— Причем сама справится, стражников звать не будет, — поддержал его Лассе. Лангер усмехнулся.
— Не поверите, она сама мне предложила. Мол, если родни нет, так хоть друзей пригласи.
— Точно не поверим, — согласился Лассе. — Она у тебя блаженная, что ли?
— Есть немного, — признал Лангер. — Так ведь было бы иначе, она и замуж за висельника не пошла бы.
— Тоже верно, — кивнул Ян. — Так что блаженная или нет, а жизнь она тебе спасла. И давайте за нее выпьем!
Кружки сдвинулись с плеском, но Лангер отпил совсем немного. Для него эта кружка была уже далеко не первая.
— Ну, если твоя жена не боится нас в дом пустить, так мы придем, почему бы и не прийти, если зовут? — в подпитии Ян всегда начинал выражаться длинными и сложными предложениями. И они с Лассе возобновили расспросы.
Под конец Лангер вспомнил о своих недавних сомнениях.
— Тут такое дело, — начал он неуверенно. — Я ей колечко подарить хочу. А денег у меня своих, сами понимаете…
— Да не вопрос, — перебил его Лассе. — У меня как раз с собой несколько, выбирай!
— Ты сдурел? — возмутился Лангер. — А если Риона с хозяйкой кольца знакома?
— Не подумал, верно, — согласился Лассе. А Ян молча вынул из кармана кошелек.
— Я отдам, — заверил его Лангер. — Непременно. Не знаю, как, но придумаю что-нибудь…
— Не надо, — перебил его Ян. — Ты, можно сказать, заново родился, вот тебе и подарок на рождение.
Лангер промолчал. Что тут сказать?
Втроём они пошли в ювелирную лавку и выбирали долго и придирчиво. Яну нравились тонкие, изящные колечки, Лассе настаивал, что невесте надо дарить жемчуг.
— Она не невеста, а уже жена, — поправил Лангер. На крупной, почти мужской руке Рионы изящное колечко смотрелось бы нелепо, и гладкая белоснежная жемчужина только подчеркивала бы изъяны грубой кожи, в ожогах и шрамах.
Он выбрал широкое, массивное кольцо со вставкой из перламутра. Бирюза была бы не лучше жемчуга, янтарь на темной в красноту коже терялся бы, гагат — может, сам по себе не плох, но не к свадьбе же! А перламутр — всех цветов, а значит, и сочетается со всем.
Цена колечка Лангера неприятно удивила. Он понимал, конечно, что скупщик краденого никак не может давать настоящей цены — ему ведь надо свою выгоду получить! Но все равно это было как-то неожиданно. Да и вообще, платить за то, что бесплатно можно было бы взять, казалось глупо и даже обидно. Но раз обещал — никуда не денешься…
С кольцом в кармане Лангер собрался было возвращаться, но Лассе решительно потянул его обратно в трактир:
— Ты куда? Его же обмыть надо!
— Иначе носиться не будет! — поддержал его Ян. — А так обмоем, и будет все как надо… от чистого сердца и на счастье!
— Да хватит мне уже сегодня пить! — пытался отказаться Лангер.
— Так мы тебя разве пить зовем? — возражал Лассе. — Только для колечка, чтобы хорошо носилось!
Выйти из трактира самостоятельно оказалось неожиданно трудно. Спасибо, Ян поддержал, не дал упасть. Стоять вдвоем, обнявшись, было гораздо легче, чем одному. А втроем так даже и идти можно, не падая. Правда, некоторые улочки почему-то оказывались слишком узкими, и это было очень смешно…
По дороге Лангер успел протрезветь достаточно, чтобы передвигаться самостоятельно. И даже сумел сообразить, что их троица — не совсем то зрелище, к которому в этом квартале привыкли. Отделился от друзей и пошел один. Те не стали настаивать на дальнейших проводах, только помахали ему вслед.
К ужину Лангер, кажется, опоздал. Во всяком случае, все уже сидели за столом, и Виллем с мрачным видом втихаря щипал кусок хлеба.
— Ты занят был чем-то? — спросила Риона. Она говорила спокойно, безо всякого раздражения, но почему-то Лангер почувствовал себя виноватым. И буркнул мрачно:
— Гостей звал, сама же сказала…
— Вы бы предупредили, что задержитесь, хозяин, — вполне почтительно проговорила Магда, и от этой почтительности ему стало еще хуже.
— Да я и не знал, что задержусь!
Лангер сам не понимал, почему для него так важно было, чтобы Магда о нем хорошо думала. Вот ведь глупости! Риона — хозяйка, как она прикажет, так Магда и сделает… Но почему-то ему было не наплевать, как она к нему относится. И тепло в ее голосе, во взгляде — радовало. А сейчас… Ну, задержался немного, что за беда? Без него не могли поесть, что ли?
Кольцо лежало в кармане куртки. Он думал подарить его сразу, как придет, но теперь это было бы неуместно. Как будто задобрить ее этим кольцом хочет. Нет уж, лучше в другой раз.
А потом вдруг накатило раздражение. Да почему он вообще должен извиняться? С какой стати? Он обещал не воровать, а приходить каждый день ужинать к определенному часу он вовсе не обещал! Он что, мешал им поужинать? И ведь это теперь всю жизнь так! Свихнуться можно.
То есть не всю, а только пока у Рионы сын не родится. Ну, и то хорошо. Может, она быстро понесет. Бывает же так, что только поженились, и уже жена с пузом ходит… Столько он потерпит, черт бы с ними. В чужой монастырь… Принято у них ужинать вместе — ладно, пусть. Спасибо, что к завтраку его не ждут.
Проснулся Лангер от головной боли, голова прямо раскалывалась. Полежал, морщась от яркого солнечного света, кое-как встал, пошел вниз. Выбрать момент, когда Магда будет убираться в комнатах, и пройти на кухню, хоть воды напиться… Разговаривать не было ни сил, ни желания.
И, конечно же, Магда мыла ступеньки лестницы. Выпрямилась, поздоровалась, посторонилась, давая пройти.
— Подождите, хозяин, я сейчас…
Вытерла руки и поспешила по той же лестнице вниз, в погреб.
Лангер опять, как пару дней назад, всматривался в ее лицо, вслушивался в голос. Ждал и почти хотел заметить укоризну, неприязнь, может, насмешку. Тогда бы он сказал… объяснил… что выпить с друзьями за собственное спасение — не грех, и что он не требовал ждать с ужином, и что он вообще ни о чем не просил, и спасать его тоже не просил, если на то пошло!