Я буду тебя долго ждать, долго-долго и верно-верно... (2/2)

— Я не смог подойти близко, — вспоминал и Леголас, — словно какой-то заслон не пропускал. А Орофин добрался до Бараиона и смог обхватить его. Я видел, как от напряжения напряглись его мышцы, но Орофин не отпрянул, не отступил.

— Он сумел помочь отбить атаку по естественной причине.

— Мне не нужен никто! — резко оборвал Морохира Бараион, быстро стрельнув горячечным взглядом. — Его никто не просил, я бы справился и сам.

— И вымотал бы себя, попав к целителям, — невозмутимо парировал Морохир.

Бараион пару раз вдохнул воздух, чтобы успокоиться и, махнув рукой, побежал в сторону дворца.

— Почему он так упрямится? Ведь всем понятно, что Орофин смог помочь Бараиону, потому что он — его альфа, его истинный. Почему Бараион так сопротивляется этому? Ведь Орофин не ущемляет его, не подавляет, не заставляет бросать военное дело и сидеть дома? — пожал плечами Келторн. — Почему эта блестящая медная макушка сопротивляется своей сущности? Орофин любит его, он так терпелив и смело бросился на помощь. Разве принять заботу — это плохо? Даже я принимаю помощь от Морохира. Но я не становлюсь от этого слабее, меня не уважают меньше, не сомневаются в моей силе. Неужели независимым омегам вроде тебя, ada, — Келторн повернул голову к отцу, — и Бараиона, так необходимо постоянно доказывать свою и без того неоспоримую необыкновенность?

Леголас, лукаво жмурясь, пожал плечами. Почему Бараион вспылил сейчас и вспыхивает каждый раз, когда заходит речь о нём и Орофине? Леголас не видел другого явного объяснения, кроме боязни потерять самостоятельность, но и это он считал притянутым за уши.

— Пойду поговорю с Халдиром по поводу охраны Арвен, — вздохнул Элрохир, прерывая воцарившееся молчание. — Узнаю у него, стоит ли отправлять сестру с той охраной, что есть у него, когда гости из Лориэна поедут обратно. Халдир очень ответственный в таких вопросах, возможно, придётся выделить отряд воинов, если он посчитает, что своих недостаточно для обеспечения безопасности принцессы.

— Арвен действительно лучше пожить там, где безопаснее, — вновь согласился Элладан. — В прежде тихой обители становится всё тревожнее. И даже если Долина останется скрыта от Тьмы за силой кольца, мы не сможем спрятаться за ней. Мы вступим в бой и должны быть уверены, что Арвен в безопасности.

— Только не извиняйтесь, — мотнул головой Араторн, ловя направленный на него взгляд Леголаса. — Мы уже несколько лет как поняли, что Тьма просыпается. Вы не испортили мне день свадьбы, вы подарили мне его несмотря на то, что всё темнее становится мир вокруг нас. И признаюсь… — Араторн обернулся туда, где за столом его ждала Гилраэнь, — я не был бы уверен в том, что те, кому суждена вечность, переживут… Но я не жалею и не стану жалеть о том, что было, есть и будет. Я буду жить, пока мне это дано Эру. Бараион тоже сделал свой выбор.

— И его тоже можно понять, — добавил Леголас, увлекая сына за собой. Они последними покидали место «совета», куда их осанвэ призвал Морохир.

— В случае с ним и Орофином я бы тоже не стал утверждать ничего… — вздохнул Келторн, прижимаясь к отцу и окутывая его любовью. Это в бою он будет избранным Эру, а сейчас он просто любящий сын.

***</p>

— Я буду ждать.

— Потратишь время.

— На тебя — сколько угодно. Моя вечность принадлежит тебе, vanimeldo.

— Рядом со мной опасно, как ты не понимаешь?

Бараион всё же обернулся, хоть и сдерживался из последних сил. Он ведь уже решился попробовать, дать шанс себе и альфе, попытаться — а почему нет? Ведь верно всё сказали про Лаэголаса. Тот смог совместить роль мужа и воина, стать отцом, не перестав быть одним из достойнейших эллонов в Арде, при этом перевоспитав одного из самых упрямых альф. А Бараиону достался нормальный эллон, очень милый, — хоть что-то хорошее, а не только рыжая грива до бёдер и раздражающая омежья сущность. И Бараион всё же решил рискнуть. Но этот приз вытащила Тьма. Исход игры Бараион не позволит ей переиграть в свою пользу, пусть даже теперь, когда через опущенный уже барьер сущность режет словно по открытой ране. Он переживёт, не в первый раз. Но не переживёт своего альфу. Бараион чуть было не застонал в голос, — он все равно воспринимал Орофина, как свою пару и знал, что так отныне будет всегда. Ощутивший «своё» омега вновь поднять аванире не даст.

— Опасно теперь будет всем и везде. — Орофин сделал шаг вперёд, но остановился на том расстоянии, где Бараион ещё мог себя контролировать. — Ты — мой, даже если ты отчего-то передумал и больше этого не хочешь.

Сущность взвыла голодным варгом, но внешне казалось, что Бараион раздражённо фыркнул.

— Мне никто больше не нужен, и я все равно буду ждать. Хоть два года, хоть двадцать…

— Даже век?

— До конца Арды и за Гранью. И я всегда буду чувствовать тебя, как там, под деревом. То, что мы пара, не сможет изменить никакая Тьма, это то, что зависит только от нас.

Бараион понимал, что незакреплённая связь будет мучать обоих. Но рисковать жизнью ставшего небезразличным галодрима, особенно такому, как он, Бараион не мог. Будет больно, как ни крути, но пусть лучше помучается он один, чем подставит под удар многих, как часто случалось прежде. Многих тоже очень дорогих ему…

— Ты можешь найти подходящего омегу и попытаться забыть меня, найдя свое счастье, — дерзко бросил Бараион, отчаянно всматриваясь в спокойные серые глаза. — Я — тот ещё подарочек судьбы, а ты заслуживаешь лучшего.

Смотреть дольше становилось невыносимо, и Бараион резко развернулся и только что не сбежал.

— У меня оно уже есть, — тихо добавил вслед растаявшему медному отсвету Орофин.

Он будет ждать хоть век…

***</p>

Но у них не было этого века, по-настоящему всё закрутилось гораздо раньше.

— Ты говоришь, их видели всего в лиге вниз по течению?

Взволнованный Араторн крепил на поясе ножны. Нарсил на мгновение блеснул в луче уходящей на закат Анар и занял своё место. За прошедшие два года Араторн вынимал его лишь однажды, по просьбе дворцового художника позируя для портрета с супругой и наследником.

— Это не ошибка. — Келторн кубарем скатился по лестнице, своё оружие закрепляя уже на ходу. — Глорфиндел лично видел их, но те сумели уйти.

— Это были не назгулы, а морэдайн, — тоже на ходу поправил их обоих Морохир, — но в сопровождении большой группы орков. Так что разведке их удалось только отпугнуть.

— С наступлением темноты они могут вернуться и атаковать. Надо укрепить оборону. Пока займём позиции в паре лиг вокруг Ривенделла, а уже завтра распределим бойцов на форпосты.

Келторн с Морохиром без споров согласились с Араторном и вскочили на своих скакунов.

В арке главного входа во дворец появились Гаэрлан и Гилраэнь. Оба родителя Келторна уже возглавили две другие группы воинов, готовящихся выступить на свои позиции. Принц Элладан остался с Владыкой Элрондом, чтобы в случае угрозы общими усилиями защитить Обитель.

— Я присмотрю за ними, не волнуйся, — спокойно пообещал Гаэрлан, не отставая от подошедшей к мужу Гилраэнь.

— Береги себя и его, — шёпотом попросил Араторн, позволив себе на миг коснуться губами губ жены. — Я люблю тебя, Эстель… — поцеловал он каштановую макушку полуторогодовалого сына.

— Не выходите из дворца и не подходите к окнам! — крикнул Келторн, и три скакуна сорвались, возглавляя последовавший за ними отряд.

— Пойдем. — Гаэрлан коснулся плеча Гилраэнь. — У каждого из вас свой долг. Араторн следует своему, твой — хранить сына.

Гилраэнь не отпускала взглядом удаляющуюся вскачь гнедую мужа, пока могла видеть. Необычайно красным был этот закат…