Ночные находки (1/2)
Арод весело перескочил через очередное поваленное дерево, а уже в следующий миг Леголасу показалось, что он ослеп, настолько внезапен был контраст жарких лучей Анар и леденящего ужаса Тьмы.
И тут полог Тьмы пришёл в движение.
Он неудачно выскочил прямо на них. Благоразумное отступление по суше справа отрезало одно из порождений Тьмы, перекрывший отход куда быстрее, чем оглушённый визгом чёрных лошадей Леголас успел просчитать этот вариант; слева бурлил своенравный Бруинен. Просто отступая назад, Леголас продлил бы свою жизнь на пару стремительных прыжков любимого меараса, а потому он, не раздумывая, потянул поводья, поворачивая влево.
Каменистое дно реки тоже было не лучшим из выборов, но всё выглядело так, будто его у Леголаса не было вовсе, а он не собирался так быстро сдаваться. Тем более не сегодня-завтра должны вернуться мальчики.
Принять бой было ещё более неразумно. Обычное оружие бесполезно против этих тварей — в схватке с назгулами нужно было спасаться хитростью. Ещё и поэтому Леголас направил Арода в воду, зная, что чёрные слуги Врага не любят текучую чистую стихию. «У Саурона давние тёрки с Ульмо», — как-то бросил Леголас в один из вечеров в уютном зале у камина. Владыка Элронд схватился за сердце, Глорфиндел изумлённо расхохотался, а Леголас всего-то вспомнил, как его «на дорожку» напутствовал Намо. Было ещё несколько советов, как противостоять разным слугам Тьмы, которые то и дело прерывал daerado, вставляя свои наблюдения и мнение. И даже ступив через откуда-то появившуюся завесу, Леголас всё ещё слышал, как за спиной спорят. Владыка Элронд попенял было, что Леголасу надо меньше общаться с грубыми атани, на что возрождённый принц буркнул: «Феантуру это скажете, не дай Эру. Если придется.», после чего Элладан поспешил принести отцу воды, а Элрохир посмотрел на супруга так, что Леголас сам вымелся из каминной в спальню, откуда был выпущен лишь на утро третьего дня.
Арод насколько было возможно быстро шёл по колени в воде. Леголас просто доверился любимому коню, который был больше, чем умное животное — он всегда был словно бы продолжением него, разумным существом, более сообразительным, чем многие из двуногих. Леголас мог не направлять его, лишь крепко держаться, одновременно пытаясь докричаться осанвэ до мужа.
Вдруг в его разум ударила чёрная сила. Леголаса едва не сбросило с коня, но Арод словно почувствовал — ушёл в ту же сторону, куда была направлена атака, и Леголас удержался. Но теперь ни о каких попытках связаться не могло быть и речи. Наоборот. И Леголас закрылся аванире. Это могло значительно осложнить его поиски — а Леголас не тешил себя надеждой выбраться без потерь, уйти бы вообще, но не рисковать, ставя свою жизнь выше безопасности Имладриса. Если призраки Тьмы пробьют его ауру, то смогут увидеть всё, что спрятано за ней, а это слишком драгоценное знание. Леголас не боялся пыток, если всё же не повезет попасть в призрачные руки, он не боялся боли, но не был уверен, что Тьма не умеет читать чужие fear, видеть их, и должен был уберечь детей — будущее Арды, её спасителей волей Эру. И Леголас поставил самый мощный заслон, тот, который мог снять лишь он сам. А он этого не сделает, пытайте, сколько хотите, но сначала догоните. Часто лихолесский принц мечтал, жалея, что ему не досталось таких же способностей, как гондолинскому лорду — тогда бы он потягался с назгулами… Но суть омеги не позволяла принять такой дар и ответственность, его сила была в другом.
Леголас даже не вскрикнул, когда в сапог вонзился иззубренный наконечник черной стрелы. И снова Арод спас от верного возвращения в Чертоги. Леголас даже как наяву увидел, каким будет ироничный взгляд Намо Мандоса: «Что, опять ты?!». Моргульская стрела прочертила по лодыжке в момент, когда Арод в очередной раз вспенил копытами воды Бруинена. Леголас сжал зубы от тупой боли, ощущая, словно ногу окунули в кипяток, и судорожно вцепился в промокшую серо-белую гриву. Если бы стрела глубже вошла в ногу, это была бы верная погибель, а так шанс ещё оставался. Но яд всё же попал в царапину — Леголас вскоре почувствовал, как немеет нога, а разум туманит чёрная мгла. Леголас накрутил поводья на руки и прошептал коню: «Noro lim, mellon…».
Вечность отматывалась мимо яркими сценами. День совершеннолетия Келторна, во время которого сын подменил Эрестору бокал с фруктовым соком на вино, и зануда-советник открылся для Владыки с многих новых сторон; первые шаги сына по парадной мантии Владыки Элронда в торжественный момент приветствия новых послов. К слову, те так умилились, что предложили ещё более выгодное сотрудничество, чем то, на которое рассчитывал весь Совет Союза объединенных земель Рованиона. Рождение Келторна сделало пасмурный дождливый день самым прекрасным, а миг зачатия Леголас запомнил до мельчайших ощущений. Примирение с мужем, воскрешение, Чертоги и странный взгляд daerado на прощание, свой уход, сейчас и самому Леголас казавшийся ещё большим бегством, чем теперь от назгул. Это было последнее воспоминание, прежде чем принц всё же проиграл в схватке с колдовским ядом и течением.
***</p>
— Смотрите! — привлёк внимание голос Араторна.
Элрохир слетел с коня и подбежал, ловко балансируя на мокрых камнях. В руках Арагорн держал один из клинков Леголаса.
— Это не кровь… — Элрохир осторожно забрал оружие мужа и поднёс к глазам. Тут же подоспел Гаэрлан, освещая рукой для лучшей видимости.
— Это моргульский яд, — понял Глорфиндел. Чёрные разводы на металле, на котором обычная кровь не оставляла следов, других вариантов не было. — Вряд ли Леголас был так глуп, чтобы вступить в открытую схватку. Скорее, его ранило моргульской стрелой, а когда он падал в воду, что мы поняли ранее, клинки вырвало из ножен течением, и при падении этот или оба как-то измазались ядом.
— Леголас ранен в ногу, — в тревоге сжал кулаки Элрохир.
— К сожалению, соглашусь, — кивнул Глорфиндел. — Ты всё так же не чувствуешь его?
Элрохир мотнул головой. Почему он не почувствовал Леголаса? Из-за того, что тот отравлен ядом? Или они снова потеряли след? Араторн случайно увидел отблеск лезвия в воде. Хотелось бы верить, что это означает верное направление поисков, а с другой — снести течением могло лишь по его ходу, так что найденный клинок может не означать, что и Леголас где-то рядом. Между тем впервые пронзило осознание, что если бы Леголаса унесло бессознательного, за такое время ему неминуемо бы разбило голову о камни. За три лиги они не нашли никаких его следов, только этот клинок.
Альфы выбрались с мелководья на берег и осмотрелись.
— Прости… — Глорфиндел первым прервал тяжёлое молчание, оборачиваясь к сыну своего Владыки.
— Здесь есть гроты и пещеры. Лошадям надо дать немного передохнуть, и мы отправимся дальше на поиски тела Леголаса, — глухо отозвался Элрохир.
Все понимали, что случилось страшное. Принять пока не получалось, но злые факты были упрямы: никаких следов Леголаса, бурное течение среди крупных камней, что в некоторых местах даже возвышались над водой, а теперь и доказательство того, что принц был ранен отравленной моргульской стрелой.
— Хорошо, — лишь поморщился Глорфиндел и, махнув воинам отряда, чтобы продвигались в сторону гор, медленно повел туда принца, отдав повод Асфалота Араторну. Конь послушно побрел рядом с его гнедым.
Лошадей выпустили на небольшом участке между скалами и рекой, покрытом короткой травкой, там же поставили часовых, тогда как остальные углубились в найденный вход. Тот внутри горы расходился несколькими лучами-проходами. Внутри было темно, но сухо и тихо, угрозы не чувствовалось. Воины разошлись по сообщающимся пещерам, устраиваясь на отдых. Элрохир отдал приказ располагаться до утра, он вынужденно уступил фактам, признав, что в пользу того, что супруг выжил, нет ни одного. Глорфиндел, Гаэрлан и Араторн с сочувствием переглянулись, понимая, каково сейчас принцу. Элрохир был сильным альфой, и тем больше сил от него требовало признание своего поражения. После стольких усилий… Удерживать эмоции внутри было почти за гранью даже его возможностей. Пока Араторн отошёл за хворостом для костра, Гаэрлан присел рядом, но чуть позади брата своего супруга и осторожно выпустил ауру. Элрохир если и не хотел поддержки омеги брата, то у него либо не было сил, чтобы её отвергнуть и не признавать тем свою слабость, либо он настолько нуждался в поддержке, что принял успокаивающее касание. Глорфиндел, убедившись, что его воспитанник надёжно окутан поддержкой, пошёл искать место, где можно было бы прилечь. В первую очередь отдых нужен был принцу — аура альфы начала дрожать от постепенно доходящего до сознания факта потери пары. Сами они дадут волю эмоциям позже.
Думая об этом, Глорфиндел увидел небольшой грот, в котором принц подальше от других глаз сможет дать выход горю, направился к нему и изумлённо замер на пороге.
Пространство грота взорвалось криком. Элрохир сорвался с места, где ещё мгновением раньше сидел в оцепенении, вталкивая Глорфиндела внутрь грота.
— Успокойся, — сияя от счастья, улыбался тот, всё ещё не веря своим глазам.
Но Элрохир сейчас ещё менее, чем мгновением раньше, мог рассуждать здраво. Он упал на колени, не обращая внимания на впивающиеся в колени камни, с силой вцепляясь в волосы, чтобы этой болью отрезвить себя. И это дало результат. Элрохир вспыхнул силой, зовя на помощь, и вскоре они уже услышали торопливые шаги друзей. Элрохир нехотя сдвинулся, позволяя Глорфинделу присесть рядом. Лорд был почти уверен в своей правоте, но приложил ладонь к вискам лежащей на коленях Элрохира головы Леголаса.
— Жив, — подтвердил лорд, хотя ещё у входа, споткнувшись, в трепещущем свете факела увидел, что Леголас жив, хоть и без чувств.
Элрохир кивнул и, не медля, внимательно осмотрел своего омегу.
— Привал отменяется! — воодушевлённо скомандовал Глорфиндел ближайшему из воинов и посмотрел на Араторна. — Позаботься об аккуратной перевозке Леголаса.