Часть 9. Глава 56 (2/2)
Резко крутанувшись на одной ноге, так что зрители, вскрикнув, отпрянули, Стефано поднял голову к небу и во всю мощь своих великолепных легких запел:
– Джамайка! Джамайка!
Музыканты тотчас подхватили красивую мелодию, и песня полилась. Налетевший ветерок шевелил черную, как вороново крыло, гриву Стефано, играл его беспокойной серьгой и складками синей шелковой рубашки. От природы артистичный, Стефано отлично пел и делал это с таким блеском, с такой искренностью и любовью к искусству, что зрители, не понимавшие ни слова, плакали от восторга.
Когда последнее слово песни растаяло в воздухе, слушатели разразились бурными рукоплесканиями. Некоторые особо чувствительные старушки упали в обморок.
– Еще! Еще! – просили вокруг.
Подумав пару секунд, Стефано снова о чем-то зашептал крайне заинтересованным музыкантам. Те закивали и на пробу взяли несколько аккордов. «Молодцы!» – кивнул им Стефано и вернулся на импровизированную сцену.
На этот раз он исполнил свою любимую – «Tu Vuò Fa L'Americano», зажигательный ритм которой мгновенно подхватили и музыканты, и зрители. Местные жители, до сегодняшнего вечера понятия не имевшие о рок-н-ролле, быстро освоили его и, вслед за Стефано, лихо отплясывавшем на сцене, неуклюже, но с душой принялись выделывать непривычные па.
– Ух! Вот бес! – с трудом выговорил господин Кобаяси, топчась на месте, не в силах противостоять магии певца. – Это надо же, меня расшевелил! Мое сердце... О, мое сердце!..
– Еще!!! – требовали зрители. – Еще!!!
Окинув критическим взглядом окружающих, Стефано понял, что рок-н-ролла с них достаточно, и запел протяжную, томительно-щемящую «Мелодию любви». На глазах у зрителей появились слезы. Кто-то, не стесняясь, рыдал. Кто-то тихо вздыхал. Две-три молодые парочки подошли поближе, записывая слова в карманный блокнотик.
Успех Стефано превзошел все ожидания. Его поздравляли, жали ему руки, просили автограф, отпечаток ладони или хотя бы большого пальца, пытались вручить драгоценности, от которых он категорически отказался.
– Но мы же не можем отпустить вас с пустыми руками! У нас так не принято! – возражали слушатели. – Вы великий певец и должны получить вознаграждение!
Стефано растерянно оглянулся на господина Кобаяси. Тот в ответ пожал плечами – мол, тебе видней. «Что ж делать-то? – лихорадочно думал Стефано, скаля зубы в сердечной улыбке и пожимая протянутые руки. – Что же мне нужно? Да ничего, лишь бы Хаякава и Маритаими были здоровы...»
Тут со своего места поднялся один из музыкантов. Осторожно сняв свой инструмент, он протянул его Стефано.
– Возьмите мой гираль! – проговорил он. – Это очень хороший инструмент!
Стефано заколебался.
– Я же не умею на нем играть...
– О, этому очень легко научиться! – засмеялся музыкант. – Любой, кто играет на струнных инструментах, за один урок покажет вам, как с ним обращаться!
– А как же вы?
– Куплю себе другой.
– Хорошо, – улыбнулся Стефано. – Благодарю вас!
Бережно прижав к груди гираль, он спрыгнул со сцены и подошел к своим.
– Пожалуй, на сегодня развлечений достаточно, – проговорил он. – Пора домой!
– Уморил ты меня, Стефано... – простонал, перешагнув порог дома, простонал господин Кобаяси. – Делайте, что хотите, а я отправляюсь спать...
С помощью водителя (он же, в случае необходимости, исполнял обязанности камердинера) он добрел до своей спальни и минут через пять оттуда донесся его звучный храп.
В гостиную, где Стефано и Маритаими в это время возились с соскучившейся за целый день Леоной, заглянула пышнотелая кухарка.
– Что вам подать? – спросила она, широко улыбаясь.
– Чего бы ты хотела? – спросил Стефано у дочери.
– Стакан молока, – попросила девочка.
– Мигом принесу! – пообещала толстуха, но, спохватившись, проговорила: – В полдень заезжал посланец от господина Такахаси, привез розочку, сказал, для маленькой госпожи. Я убрала ее в оранжерею. Правильно?
– Правильно! Спасибо большое! – обрадовалась Маритаими. – Пап, это для мамы! Пошли посмотрим?
– Идем, – кивнул Стефано. – А по пути ты расскажешь мне, кто это – господин Такахаси, и что это за розочка.
История знакомства Маритаими с внуками господина Такахаси не произвела на него такого впечатления, как на Лео. Посмеявшись над этой историей, он пообещал забрать розочку с собой и посадить в оранжерее Лапуты. Контейнер с золотыми рыбками, заботливо врученный Маритаими смотрителем парка, уже унес господин Оуэн-Рейфорд-третий.
– Завтра сюда прилетит Лея, – сообщил он. – У нее какой-то сюрприз для тебя, детка.
– Правда? – удивилась Маритаими. – Интересно, какой?
– Чего не знаю, того не знаю, – покачал головой старый ученый. – Ты же знаешь эту упрямицу. Если решила ничего не говорить, ничего и не скажет. Но раз пообещала, что сюрприз будет приятный, не сомневайся, так и будет.
– Да я и не сомневаюсь, – ответила Маритаими. – Просто интересно, что она придумала...
К счастью, заигравшись с хихибой, девочка вскоре совершенно забыла об обещанном сюрпризе. Не вспомнила о нем она и укладываясь спать. Сегодняшний день был переполнен впечатлениями, так что заснула она не сразу. Вначале попросила Стефано рассказать ей сказку, потом захотела попить, немного поплакала по маме и только после этого, наконец, уснула. Зато Стефано до самого утра не сомкнул глаз. Он считал не дни, а часы и даже минуты до выздоровления Хаякавы и воссоединения своей семьи, волею случая разбросанного по разным мирам. К счастью, прогнозы врачей были самыми оптимистичными. Еще неделя – и Хаякава вернется домой, а там выйдут и Хаку с Тихиро... О том, кто будет смотреть за домом, убирать и готовить, пока все трое будут восстанавливать здоровье, он пока не думал. Главное – пусть возвращаются.
А где-то там, в лаборатории господина Оуэна-Рейфорда-третьего, в это время шел сеанс гипноза. Многострадальному Лео спешно загружали в память знания о ведении домашнего хозяйства и, что особенно «порадовало» бы его, знай он об этом, непреодолимое желание стирать, убирать и готовить. Завтра он приступит к практическим занятиям, а пока, ни о чем не подозревая, мирно спит на жесткой кушетке, чему-то улыбаясь.