Часть 9. Глава 55 (1/2)

Конкурс красоты хихиб был совсем не похож на подобное представление на Земле, больше напоминавшее военный парад. Здесь владельцы демонстрировали зрителям и судьям не только чистоту крови своих любимцев, но и разнообразные трюки, в том числе и такие, которые появились у животных спонтанно, а также, к немалой радости Маритаими, всевозможные наряды, на которые не скупились даже самые суровые хихибовладельцы. Прекрасные животные всех мастей, от антрацитово-черных до янтарно-рыжих и дымчато-серых, изящно или внушительно, в зависимости от пола, гарцевали рядом со своими хозяевами, вызывая бурные овации и одобрительные возгласы зрителей. Это зрелище заинтересовало даже Лео, которых все еще плохо чувствовал себя после принудительной трансформации и предпочитал, по возможности, тихо сидеть в стороне, поскрипывая зубами от боли в костях и мышцах. Маритаими же была в полном восторге, чем, как с удовольствием заметил господин Кобаяси, покорила даже суровых судей. Не случайно же по окончании конкурса главный судья, поздравив победителей, с плохо сдерживаемой улыбкой пригласил всех желающих полюбоваться хихибами поближе, а возможно, и купить детеныша – для себя или, к примеру, в подарок.

Разумеется, Маритаими была одной из первых, кто подошел к хихибам. Она успела погладить и перецеловать едва ли не всех участников конкурса, когда господин Кобаяси заметил, что его маленькую гостью снимают сразу несколько фотографов. Он хотел увести девочку прочь, но главный судья издали замахал на него руками и с широчайшей улыбкой подплыл к ним.

– Кобаяси, старина, давно же ты у нас не показывался! – проговорил он, обнимая старого друга. – Все еще тоскуешь по Марьет?

– Время лечит, – улыбнулся в ответ господин Кобаяси.

– А кто это милое дитя? – спросил главный судья, любуясь Маритаими.

В эту минуту девочка как раз с упоением гладила по блестящей, как атлас, темно-каштановой гриве огромного, сурового на вид самца. Тот, кажется, сначала удивился столь бесцеремонному обращению со своей царственной персоной, потом оттаял настолько, что соблаговолил лизнуть девочку в пухлую румяную щечку, что не замедлили тут же запечатлеть несколько десятков фотокамер.

– Это дочь моих добрых друзей, – сдержанно ответил господин Кобаяси. – Сейчас у них трудная жизненная ситуация и я предложил взять на себя заботы о малышке. Разумеется, на время.

– Похвально, дружище! У тебя всегда было доброе сердце!

Наконец, Маритаими, вдоволь наобщавшись с конкурсантами, приблизилась к ним. Главный судья погладил ее по головке и ласково спросил:

– Хочешь посмотреть на детенышей хихиб? Вижу, взрослые тебе понравились.

– Конечно, хочу! – воскликнула Маритаими.

– Пойдем, покажу. – Главный судья взял девочку за руку и, кивнув Кобаяси и Лео, поплыл к дальнему выходу – туда, где под навесами стояли просторные клетки, из которых доносились ворчание и писк малышей.

Увидав детенышей, Маритаими и сама запищала от восторга. Она перебегала от клетки к клетке, разговаривала с малышами и без конца оглядывалась на своих спутников, ища на их лицах одобрение.

– А ты хотела бы маленькую хихибу? – голосом сирены, заманивавшей в пучину зазевавшихся моряков, почти пропел главный судья. Увы, перед ним был опытный мореплаватель.

– У меня дома уже есть хихиба, два кота и грифонша, – с сожалением, но твердо ответила Маритаими.

– Ах, вот как... М-м-м... А если она будет жить у дедушки Кобаяси?

– Спросите у него, может ли он взять хихибу для меня, – не растерялась девочка.

– Может, – ответил господин Кобаяси, который был не в силах устоять перед ее рассудительностью. – Сколько это будет стоить? Боюсь, у меня с собой нет нужной суммы...

– Разумеется, нисколько, – ответил главный судья. – Выбирай любого!

Маритаими задумалась. Будь ее воля, она бы ушла отсюда с десятком малышей разных мастей. Но ей предлагали только одного...

– А можно, малыш сам меня выберет? – спросила она.

– Попробуй, – согласился главный судья, со все большим интересом присматриваясь к девочке.

Кивнув, Маритами приблизилась к ряду клеток с детенышами и стала медленно прохаживаться вдоль него, проводя ладошкой по прутьям. Детеныши реагировали по-разному: кто-то ворчал, кто-то прятался, кто-то норовил схватить девочку за палец. Только один, просунув нос сквозь прутья решетки, дружески лизнул ладошку Маритаими. Это был толстенький, крупный малыш цвета старого золота с более светлой гривкой и передними лапками.

– Вот кто меня выбрал! – крикнула девочка.

Главный судья с досадой прикусил губу, но тут же расплылся в улыбке. Эта самочка была из первого помета чемпионов и стоила так дорого, что на половину вырученной за нее суммы можно было бы купить пару неплохих островов. Но слово, данное другу, а, тем более, ребенку – это его репутация... В конце концов, он может взять себе любую из ее сестер... Да и потом, раз малышка уже выбрала себе хозяйку, другому она все равно служить не будет.

– Отличный выбор! – одобрил он, вынимая маленькую хихибу из клетки и торжественно вручая Маритаими. – А как ты ее назовешь?

– Леона, – ответила девочка. – В честь моего любимого дяди Лео и львов – зверей, которые водятся в Африке и на которых хихибы немножко похожи.

Поздно вечером с отчетом о состоянии здоровья Хаякавы и четы Кохакунуси прибыл Луиджи.

– Дя-ядечка!!! – завизжала Маритаими, повиснув у него на шее.

– Добрый вечер, котеночек, – расцеловал ее Луиджи. – Как ты тут поживаешь? Не скучаешь?

– Скучаю... – потупилась девочка. – А как там мама?

– Отлично! Уже самостоятельно ходит по палате, а с папой – по коридору и больничному саду.

– Ура!!! А дедушка с бабушкой?

– Выздоравливают, – вздохнул Луиджи, – но не так быстро, как всем хотелось бы.

– Может быть, я могу чем-то помочь? – спросил господин Кобаяси. – Например, медикаментами...

– Да нет, спасибо, с ними все в порядке, но, сами понимаете, кости срастаются небыстро...

– Ох, как жаль! – покачал головой господин Кобаяси.

– А как поживает мой братик? – Луиджи улыбнулся через макушку Маритаими притихшему Лео.

– Нормально, – кивнул тот, но господин Кобаяси слегка покачал головой и тихонько вздохнул.

– Ой, а что у нас есть! – спохватилась Маритаими, соскакивая с коленей Луиджи, пулей умчавшись куда-то вглубь дома и столь же стремительно вернувшись. – Вот!

– Ух ты! – восхитился Луиджи, аккуратно беря из ее рук сонную толстушку-хихибу.

– Моя тезка, – криво усмехнулся Лео. – И на лицо мой вылитый портрет.

– Ее зовут Леона! – с гордостью проговорила Маритаими. – Красиво, правда?

– Очень! – подтвердил Луиджи. – У меня только один вопрос: чья это хихиба?

– Моя, – ответила его племянница. – Но жить будет здесь.

– Не волнуйся, дорогой Луиджи! – поспешил успокоить зятя господин Кобаяси. – Я давно собирался взять новую хихибу. Несравненное обаяние нашей милой крошки немного ускорило это событие, только и всего!