Часть 9. Глава 54 (1/2)
Узнав от Маритаими о том, что произошло с ней в гостях, Лео не на шутку разозлился. Настолько, что собирался немедленно увезти племянницу домой. Господину Кобаяси весь вечер пришлось уговаривать, а Маритаими – умолять Лео остаться. В конце концов, он согласился, но с одним условием – больше никаких поездок в гости, если там есть дети либо подростки мужского пола. Маритаими, не видевшая ничего плохого в общении со сверстниками, надулась было и собиралась уже «взрыднуть» (словечко из лексикона ее отца), но под непреклонным взглядом Лео смирилась и даже без возражений съела полную тарелку манной каши, рецептом которой (а также доброй сотни других блюд, пригодных для детского питания) предусмотрительно снабдил ее господин Кобаяси. Посидев, как полагалось в доме господина Кобаяси, после ужина пять минут со взрослыми, девочка самостоятельно вызвала служанку и, поцеловав на прощанье все еще хмурого дядюшку, отправилась спать.
– Что на тебя нашло? – добродушно спросил господин Кобаяси, наливая себе полбокала золотистого вина с тонким ароматом персика. – Неужели и дома Маритаими не дают общаться с мальчиками?
– Сверстники Маритаими – маленькие дети, – холодно ответил Лео. – Да и тем, кто постарше, не придет в голову делать ей предложение! Здешние же ребята развиты не по годам и...
– Что для тебя Маритаими? – перебил его господин Кобаяси, делая ударение на первом слове.
Лео бросил на него быстрый взгляд, сдвинул брови и тихо проговорил:
– Больше, чем племянница. И даже больше, чем дочь.
– Ты любишь ее?
– Да, люблю, – еле слышно ответил Лео.
– Настолько, что готов не задумываясь отдать за нее жизнь?
Лео кивнул. По его лицу пробежала легкая судорога готовности организма к мгновенной трансформации.
– А знаешь, – задумчиво глядя на него, медленно произнес господин Кобаяси, – мы с тобой очень похожи...
– Вы ошибаетесь, – покачал головой Лео. – Я не влюблен в Маритаими, как вы в ее мать. Да, я люблю ее больше жизни, но она была и навеки останется моей маленькой племянницей...
Господин Кобаяси, откинув голову, расхохотался. Лео почудилось, что в этом громком, заливистом смехе есть какая-то странная горечь... горечь существа, обреченного, несмотря на большую любящую семью, на вечное одиночество...
– Простите, – со вздохом проговорил он. – Мы в самом деле очень похожи.
Было уже сильно за полночь, когда Лео бесшумно проскользнул в спальню Маритаими, чтобы проверить, как ей спится после непростого дня. Еще с порога, по дыханию девочки, он понял, что племянница не спит и, вероятно, только недавно перестала плакать. Услышав шаги дядюшки, Маритаими попыталась притвориться спящей, но передумала и села в постели, наскоро отирая рукавом глаза.
– Ты почему не спишь? – прошептал Лео, опускаясь перед нею на колени и щекоча пальцем ее распухший, блестевший в лунном свете носик.
– По маме соскучилась... – с трудом выговорила девочка и, словно эти слова прорвали плотину ее отчаяния, захлебываясь, зарыдала.
– Ну-ну-ну... – Лео сгреб племянницу в охапку вместе с одеялом и, прижавшись щекой к ее растрепавшимся подстриженным кудряшкам, стал укачивать, мурлыча что-то себе под нос. Выпростав из-под одеала руки, Маритаими обняла Лео за шею, положила голову к нему на плечо и устало закрыла глаза.
– А знаешь, – прошептал Лео, – сегодня, пока вас не было, здесь побывал господин Оуэн-Рейфорд-третий. Он говорит, что маме уже лучше. Правда, ей все равно придется еще несколько дней провести в больнице, но она быстро идет на поправку и скоро будет совсем здорова. Она передает тебе привет, и папа тоже...
Он почувствовал, как Маритаими улыбнулась и крепче обняла его.
– А теперь поспи.
– Ты не уйдешь? – уютно устраиваясь в его объятиях, спросила девочка.
– Конечно, нет. Я буду охранять твой сон от чудищ, кикимор, леших и водяных. Можешь быть совершенно спокойна: я скушаю каждого, кто хоть на шаг приблизится к тебе.
Безоговорочно поверив дядюшке, Маритаими слегка расслабилась и скоро ровно засвистела носиком. А Лео, которому было привычно не спать по ночам, все так же тихонько укачивал ее, напевая под нос веселую песенку.
Наутро, после завтрака, господин Кобаяси заикнулся было о новом походе в гости, но получил категорический отказ – подумать только! – от самой Маритаими.
– Большое спасибо за предложение, – вежливо проговорила она, – но сегодня понедельник...
– И что? – удивился господин Кобаяси.
– В понедельник, вторник, среду, четверг и пятницу я хожу в школу, – с достоинством проговорила Маритаими. – Если я не буду заниматься в эти дни, то сильно отстану и потом мне придется догонять свой класс.
– Какой сознательный ребенок... – покачал головой господин Кобаяси. – Что ж, причина твоего отказа достойна уважения. И как много времени ты собираешься заниматься?
– С девяти до двух, – немного подумав, ответила девочка.
– Так много! – удивился господин Кобаяси.
– Нет, просто сразу сделаю и классные, и домашние задания, чтобы вечером немного поиграть.
Старик украдкой утер слезу умиления и величественно выплыл из комнаты, которую предоставил Маритаими в качестве классного кабинета. А девочка, не откладывая дела в долгий ящик, принялась за работу.
Первой было решено заняться математикой. Дважды перечитав параграф и убедившись, что все поняла правильно, Маритаими перешла к практической части. Зная примерное количество заданий, выполняемых в классе и задаваемых на дом, она отметила карандашом в учебнике три задачи и двенадцать примеров и углубилась в работу.
Следующими были чтение и письмо. Им Маритаими посвятила два часа, то старательно выполняя в тетради самые длинные, какие только нашла, упражнения, то вполголоса читая рассказы Бианки.
Четвертым уроком было природоведение, которое девочка особенно любила. Прочитав большой параграф о строении земного шара, она стала с жаром обсуждать прочитанное с Лео, который находился тут же, и успокоилась только тогда, когда подошло время заняться рисованием.