Часть 8. Глава 2 (2/2)
– Даже он.
Маритаими помолчала, закусив пухлую нижнюю губку и ковыряя песок носком туфли. Мысли, теснившиеся в ее голове, были слишком велики и сложны, чтобы она могла их выразить, поэтому, после недолгих раздумий, она попросила:
– Прочитай, пожалуйста, о чем я думаю! А то я, понимаешь, все думаю, думаю, а сказать не могу...
Лео без труда проник в ее головку – и его сердце сжалось от любви и сострадания.
– Не огорчайся, Маритаими, – проговорил он, снова принимаясь скользить вокруг нее, на этот раз быстрее. – Когда ты пойдешь в школу, все будет иначе. У тебя появятся друзья, новые занятия. Уверен, ты и думать забудешь о каких-то там полетах. К тому же, когда ты будешь на земле, господин Оуэн-Рейфорд сможет обследовать тебя и, возможно, понять, в чем причина того, что ты не трансформируешься.
– Когда я пойду в школу? – подняла голову девочка.
– На будущий год.
– Я хочу в этом.
– Тебе только шесть лет, – напомнил Лео.
– Я хочу пойти в школу в этом году, – твердо сказала Маритаими. – Вместе с Лауреттой и Аурелио. Пусть дедушка Хаку меня запишет.
«Вот те на... – растерялся Лео. – Что же я скажу Хаякаве и Стефано? А, будь что будет. Лучше пусть учится в школе, чем страдает по углам и – кто знает? – однажды отважится на безумный поступок...»
– Хорошо, – согласился он. – Ты сама скажешь об этом папе с мамой, или лучше мне?
– Сама, – ответила Маритаими, отряхнула с колен остатки куклиных волос и побежала домой, держа руку на спине скользившего рядом дракона.
– Что?! – изумилась Хаякава, услышав от дочери категорическое «хочу в школу!». – Солнышко, но ты же такая маленькая! Тебе только-только исполнилось шесть! Неужели тебе не хочется еще годик побыть дома?
– Нет! – ответила Маритаими, сидя на краю кровати и болтая ногами. – Я хочу учиться!
– До первого сентября еще масса времени, – робко проговорил Акиро. – Походи с этой мыслью несколько дней. Если не передумаешь...
– Не передумаю, – заверила его Маритаими. – Папа, пожалуйста, слетай к дедушке и попроси его записать меня в тот же класс, где будут учиться Лауретта и Аурелио.
Стефано, который сидел перед дочерью на корточках, взъерошил свои цыганские кудри и вопросительно взглянул на жену.
– Не знаю, Стефано... – беспомощно проговорила она. – Она же совсем крошка! Теперь почти никто не отдает детей в школу в таком возрасте. Даже меньшие дети Луиджи старше нее, а они, как я слышала от отца, самые младшие в классе...
– Я хочу учиться в школе, – снова подала голос Маритаими. – Если вы не позволяете мне летать на грифонах, я могу хотя бы ходить в школу?
Против этого трудно было что-то возразить. Взрослые молча склонили головы, признавая свое поражение. Маритаими обвела всех сияющим взглядом, в котором, если бы кто-то посмотрел на нее, а не в пол, читалось неприкрытое торжество.
– Большое спасибо! – проговорила она, соскакивая с кровати. – Ну, я пошла. Попрощаюсь с Фейро и другими грифонами.
Ухватившись за руку Акиро, она потащила его прочь из комнаты.
Хаякава и Стефано с грустью глядели им вслед.
– Не могу представить ее за школьной партой, – прошептала Хаякава, заливаясь слезами. – Такую крошечную – и уже в форме, с портфелем... Как она высидит целых сорок пять минут без того, чтобы не побегать?
– Если не сможет выдержать – заберем ее, и баста! Пойдет со своими сверстниками через год-другой.
– Нет, Стефано, – совсем расстроилась Хаякава. – В том-то и дело, что Маритаими будет стараться изо всех сил. Она никогда не признается, что ей тяжело.
– Не будем о плохом, родная, – грустно ответил Стефано. – Это нам будет плохо без нее. Это мы будем стараться изо всех сил жить как прежде.
– Папа улетел, – проговорила Маритаими, глядя вдаль. – И дядя Лео с ним.
– Наверное, к дедушке Хаку. – Акиро подхватил племянницу на руки и внимательно поглядел в ее печальные темные глаза. – Что ты задумала? Признавайся, а то укушу!
Маритаими засмеялась, но тут же снова стала серьезной.
– Дядя Лео все тебе расскажет. Потом... Когда я буду на земле. Давай лучше погуляем. Завтра утром я улечу...
– Я обязательно буду у тебя на первом звонке, – пообещал Акиро. – Уж на один-то час могу оставить остров без присмотра. Дон Феандиль присмотрит и сообщит, если что случится. А потом буду прилетать к тебе на каждые выходные. Хочешь?
– На каждые – не нужно, – вздохнула Маритаими в доказательство того, что этого ей хочется больше всего на свете. – Раз в две недели.
– Договорились! – Акиро прижал ее к себе и чмокнул в смуглую щечку. – Будем навещать тебя по очереди: мама с папой и мы с Лео.
Маритаими попыталась улыбнуться, но улыбка получилась невеселая.
– Я буду очень-очень сильно скучать, – жалобно проговорила она, обнимая его за шею и уткнувшись в воротник его серого анорака. – По тебе, по грифонам, и по маме с папой...
– Зачем же ты нас покидаешь?
– Так надо, – хлюпнула носом Маритаими. – Я должна быть, как все.
– Знаешь... – сказал Акиро, гладя ее по спине, как котенка. – Я прочел в одной книжке очень неглупую фразу: «Лучше причислять себя к некоторым, чем ко всем». Ты еще слишком маленькая, чтобы понять ее, но постарайся крепко запомнить. Когда ты станешь взрослой, поймешь, как был прав тот, кто это написал.
– Хорошо, – послушно кивнула Маритаими. – Я запомню. А что это за книжка?
– Толстая книга об одном... одном человеке, который боролся с чудовищами, дружил с поэтом и любил прекрасную ведьмачку! – рассмеялся Акиро. – Но тебе читать ее еще рановато!
– Да я и читать еще не умею, – засмеялась Маритаими в ответ. – Ничего, научусь и прочту!
– Желаю успехов!
– Дядя Акиро...
– А?
– Как звали того человека, про которого написана книжка?
Акиро осторожно спустил Маритаими на землю, поглядел куда-то поверх увитых виноградом серых башен и со вздохом проговорил:
– Его звали Геральт...