Часть 5. Глава 3 (2/2)

– Не совсем. Около ста семидесяти лет назад в тех местах произошла страшная катастрофа. Я почти ничего не знаю об этом, только то, что случилось это в мирное время. Людей отселили, и долгое время там никто не жил... Во время последней войны, спасаясь от атомных бомбардировок, многие прятались в диких пущах, которые до сих пор кишат невиданным зверьем, прижились, родили детей... Понимаете, герр Рутгер, мутации ведь появились не сразу. Через два-три поколения стали рождаться дети с физическими отклонениями, а теперь это край, в котором обычных людей почти не осталось, да и те, в основном, приезжают издалека и не остаются больше, чем на полгода.

– Ужасно, – покачал головой актер. – А эти трехголовые драконы..?

– Вероятно, тоже появились в результате мутационных процессов, – пожал я плечами. – Да что драконы! Видели бы вы тамошних сомов! Это киты! Авианосцы! Многим около двухсот лет, а они продолжают расти!

– Не может быть! – восхитился актер. – Хотелось бы мне побывать в тех местах. Мутации мне не страшны: детей у меня все равно никогда не будет, а хобот за несколько дней вырасти не успеет. Товарищ генерал, если как-нибудь соберетесь туда, не забудьте сказать. Отменю все съемки и поеду с вами!

– Договорились! – улыбнулся я. – А как отнесется к вашей затее фрау Гутенберг?

– О, моя супруга – женщина редких душевных качеств! Не сомневаюсь, что она охотно отпустит меня, попросив взамен привезти, по меньшей мере, сотню фотографий и подробнейший отчет о каждом нашем шаге.

– Как она поживает? Ждет вас с вестями?

– Что вы! – рассмеялся герр Рутгер. – Она приехала со мной, но по дороге встретила знакомую медсестру и остановилась поболтать с нею. От этой любезной фрау мы и узнали, что дракона сейчас оперируют и взглянуть на него пока не удастся. Поэтому я решил отыскать вас и обо всем расспросить. Сами знаете, Луиджи – славный мальчик, но рассказчик так себе.

В этот миг до наших ушей донесся скрип гравия под чьими-то каблуками и мелодичный женский голос позвал:

– Где ты, дорогой?

Из-за густой листвы показались стройные ножки в черных замшевых туфлях на высоком каблуке, потом – светло-зеленое шелковое платье, богато отделанное вышивкой в тон, изображающей листья папоротника, – подарок Варвары Аркадьевны, супруги и поныне здравствующего китайского императора, своей любимой племяннице. И, наконец, нашим взорам предстала фрау Гутенберг во всем своем великолепии.

«Бог мой, как красит женщину счастливый брак и размеренная жизнь в достатке и спокойствии!» – подумал я, вставая и невольно залюбовавшись ею. Была она чуть полновата, с округлым улыбчивым лицом и ясными, серо-зеленого оттенка, глазами. В пору службы школьным завхозом это была нервное, задерганное, вечно куда-то спешившее существо неопределенного пола с тугим узелком седоватых волос на затылке и затравленным взглядом побитой собаки. Сейчас только самые близкие друзья могли узнать в роскошной фрау Гутенберг, супруге известного киноактера, старую деву из школьной подсобки...

– Здравствуйте, товарищ генерал! – просияла она, протягивая мне руку таким великосветским жестом, что я с трудом удержался от почтительного поцелуя, ограничившись крепким рукопожатием. – Неужели вы вправду нашли трехголового дракона?

– Точь-в-точь как в вашей книжке, – поклонился я. – Змей Горыныч с тремя головами, выдыхающий огонь и дым.

– Как его самочувствие?

– Да вот, Никитушка его оперирует. Вытаскивает пули, выковыривает дробь, зашивает разорванное вилами крыло.

Глаза фрау Гутенберг наполнились слезами.

– Не волнуйтесь, пожалуйста! – поторопился я заверить женщину. – Никитушка – профессионал. Заштопает так, что сам потом не различит!

Фрау Гутенберг благодарно улыбнулась и кивнула.

– А что... – начала она, но вдруг осеклась и прислушалась. – Погодите... Что это? Кто это кричит? Это же не ваш дракон, верно?

– Скорее, Никитушка, – пробормотал я, срываясь с места. – Что у них там стряслось?

Чета Гутенбергов помчалась вслед за мною.

– Никита!!! Эй, Никита!!! – заорал я, изо всех сил барабаня по раздвижной стене. – Ты живой? Что у вас там случилось?!

– Ну? – в образовавшуюся передо мною щель высунулась всклокоченная голова Никитушки. – Вы чего?

– Это ты чего! – растерялся я. – Только не говори, что ты не кричал.

– Я вскрикнул. От удивления, – доходчиво пояснил наш военврач, косясь на фрау Гутенберг и тщательно подбирая слова.

– Чему же ты удивился?

– А вот чему... – он сошел с настила, заботливо задвинул за собою дверь и жадно закурил. – Оказывается, мы могли не оперировать вашего горыныча. Только добавили ему повреждений.

– Как так? – поразился я. – Ты, часом, не бредишь?

– Нет. – Никитушка затянулся и сплюнул в траву. – Когда эти ско... ...оперировавшиеся против драконов граждане всадили бедолаге пулю в жо... ...лтое пятно под хвостом, они даже не догадывались, что их добыча от этого не умрет. Даже не заболеет!

– Продолжай, – поторопил я.

– Мы вытащили обе пули. На них были следы коррозии.

– И что? – не понял я.

– Когда я стал зашивать его крыло, которое эти за... ...гонщики проткнули вилами, обнаружил такие же следы на своих инструментах. Вернее, на тех частях, куда попала его кровь.

– А дробь? – разволновался я, уже догадываясь, каков будет его ответ. – Что с дробью?

– Самая мелкая полностью растворилась, а той, что покрупнее, понадобится на это несколько дней.

– У него что, в жилах течет кислота?

– Обычная кровь, только темно-зеленого цвета, и запах какой-то странный. Кожу не щиплет, даже между пальцами.

– Выходит, не кислота?

– Выходит, нет.

Мы помолчали, оглушенные странным рассказом врача.

– Что же это за существо? – робко спросила фрау Гутенберг. – Похоже... похоже, оно не из местных. Но тогда откуда?