Часть 3. Глава 8 (1/2)
Акиро и Хаякаве жилось в авиаотряде неплохо. В их полном распоряжении были две большие светлые комнаты - спальня и детская, заваленная таким количеством игрушек, какое не снилось и образцовому детсаду. К детской примыкала крохотная каморка, в которой ночевал майор Агеев. В конце концов, я сжалился над ним, и вместо того, чтобы приглядывать за детьми круглосуточно, он перешёл на тихую и необременительную должность ночной няни. Дневными часами безраздельно завладела наша кладовщица - мадам Остроухова.
Эта немолодая полнотелая дама много лет подряд заведовала детским садом, но с возрастом её одолела мигрень, заставив сменить род занятий. Своих детей у четы Остроуховых не было, и мадам Остроухова с воодушевлением взялась за воспитание чужих.
Маленькие Кохакунуси возненавидели её с первого взгляда. Стоило им увидеть её грандиозную фигуру и морковно-рыжие волосы, которые она каждый вечер накручивала на бигуди, как они тут же старались исчезнуть. Обычно им это удавалось, и тогда они очень весело проводили время у Святогора и Лаверне, где чинно катались на флегматичном Луиджи, или играли в прятки со Стефано и Лео, или слушали рассказы о Шерлоке Холмсе, которые читала им, приходя в гости, Саломея. В такие дни они обедали в доме драконов и, надо признать, на отсутствие аппетита никогда не жаловались. Но если мадам Остроуховой удавалось сцапать их ещё непроснувшимися, обычный летний день превращался для них в сущий ад. Душа мадам Остроуховой жаждала бурной деятельности. Воспитательные игры сменялись строевой подготовкой, а строевая подготовка - экскурсиями по музеям боевой славы, после посещения которых Акиро стал бояться темноты и спал теперь только при мягком свете ночника, а Хаякава незамедлительно пожаловалась маме. Донельзя встревоженные, Тихиро и Хаку обратились ко мне с просьбой объяснить мадам Остроуховой, что её методы воспитания подрастающего поколения несколько устарели и к детям нужен иной подход. Я был в полной растерянности: сказать что-либо в этом роде - значит, нарваться на скандал, в который, как я уже знал по горькому опыту, будет немедленно вовлечён весь авиаотряд. До окончания ремонта оставались считанные дни, поэтому я кое-как уговорил своих друзей немного потерпеть и в свою очередь пообещал по возможности ограждать детей от чересчур навязчивой опеки этой дамы.
И тут случилось несчастье: малышка Хаякава заболела. Ещё утром она была весёлой и оживлённой, как синичка, когда за руку с Акиро отправилась в гости к Лаверне, а в полдень... Как ни предупреждала её Лаверне, как ни грозился я самым суровым наказанием шалопаю Стефано, эти двое не послушали нас. Один из ремней, затянутый детской ручонкой, ослаб и во время крутого виража Хаякава выскользнула из седла. Стефано удалось смягчить удар, молниеносно поднырнув под неё и подставив упругое крыло, по которому девочка скатилась в густую траву. Это и спасло ей жизнь...
Когда весь авиаотряд сбежался к дому Святогора и Лаверне, она без чувств лежала на подушке, окружённая безутешными родителями и горько плачущим Акиро, а поодаль, на голом каменном полу, весь в крови и ссадинах, распластался Стефано.
Не медля ни секунды, я обернулся драконом и помчался к Оуэну-Рэйфорду Третьему: на своевременное прибытие ”скорой” особенно рассчитывать не приходилось... К счастью, старик был дома и, поймав мой мысленный призыв о помощи, вылетел мне навстречу.
Не пробыв у ложа нашей любимицы и нескольких минут, Оуэн-Рэйфорд поднялся с колен и сурово произнёс:
- Нужно немедленно отнести ребёнка в поместье, и чем быстрее, тем лучше. Генерал, прикажите всем - слышите, всем! - вашим людям тотчас покинуть территорию ”Sen Kaminari” и взять с собой его владельца. Чтобы там не было ни одной живой души!
Затем позвал:
- Лео! Ты самый быстрый из семьи. Я возьму Хаякаву и мы полетим на тебе. Ты оставишь нас в поместье, а сам вернёшься домой. В случае чего, я тебя призову.
Оуэн-Рэйфорд остался в поместье один. Он несколько раз быстрыми шагами прошёл из одного угла комнаты в другой.
Внезапно зазвучал тихий бесплотный голос, казалось исходивший от стен:
- Ты всё-таки пришёл... Я знал, что рано или поздно мы опять встретимся...
- Слушай, может оставим былое? - произнёс Оуэн-Рэйфорд в пустоту. - Я пришёл к тебе не для того, чтобы...
- ...Воевать? - продолжил за него голос. - Я и не собирался. Я вижу, ты принёс маленькую девочку, которой очень-очень плохо... И ты просишь моего совета, моей помощи...
- Я обращаюсь к тебе не потому, что не могу справиться! - неожиданно громко воскликнул Оуэн-Рэйфорд.
- Ты совершенно не изменился... Такой же, как в молодости...
Из стены медленно вышел, казалось, состоявший из серебристого дыма старичок.
- И ты такой же, - на устах Оуэна-Рэйфорда мелькнула тень улыбки.
- Если не считать отсутствия плоти, - мрачно ответил старичок.
- Я живу на заброшенном химзаводе, а ты - в шикарном поместье, в огромном доме...
- Мой настоящий дом разрушен шайкой каких-то болванов! - внезапно рассвирепел старичок. - Как ты думаешь, приятно на протяжении двухсот лет раз в год видеть его руины?
Он остановился, словно ожидая ответа. Но Оуэн-Рэйфорд молчал.
- Этот перстень, - старичок указал на руку учёного, - не принадлежит тебе по праву. На нём выгравировано моё имя и только я или мой наследник могут владеть им.
- Я понимаю, - Оуэн-Рэйфорд снял перстень и положил на стол. - Твоя родина зовёт тебя. Но я больше не хочу вражды между нами.
Старичок молча взял перстень со стола, надел на призрачный палец.
- Я, Дон Феандилль Ур Лапута, клянусь до скончания веков жить в мире и согласии с Оуэном-Рэйфордом-третьим, - прошептал он. - Повтори клятву, повтори, Оуэн!
- Я, Оуэн-Рэйфорд-третий, клянусь до скончания веков жить в мире и согласии с Доном Феандиллем Ур Лапутой, - повторил учёный.
Они пожали друг другу руки и повернулись к лежащей на кровати Хаякаве.
Мадам Остроухова рвала на себе волосы.
- И как я могла не уследить за ними? - причитала она.
Хаку, полный неописуемой ярости, обернулся драконом, схватил Стефано зубами и несколько раз встряхнул, да так, что я испулся, как бы он не вытряс из него дух.
- Перестань! - взвизгнула Лаверне, видя как жестоко обращаются с её детищем. - Ты что, не видишь?! Он же ранен!
Она бросилась на Хаку и отбила у него Стефано.
Разгорелась словесная перепалка. Я испугался ещё больше: в довершение всего нам не хватало битвы драконов.
Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы не вмешался сам Стефано.
- Я сам во всём виноват, - простонал он, с трудом приподнимаясь на передние лапы. - Не надо из-за меня ссориться...
Несколько секунд помолчав, он продолжил: - Я понимаю, мне нет прощения... Я готов понести заслуженную кару...