Кусочек 21 (2/2)

— Звёздочка моя, — Эфра сам не смог сдержать улыбки и он же потянулся к губам супруга, когда тот, борясь с рвущимися наружу слезами, поднял голову.

И вроде бы, всё нормально, – относительно – Тиберий даже смог поднять руки и пальцами коснуться лица Эфры, а вот после поцелуя… Тиберий подумал, что у него всё ещё со зрением что-то, но определённо лицо мужа как-то изменилось. Долго рассматривал, пока не дошло, что там синяки. Не такие, как у него самого, но определённо кто-то от души вмазал главе Сопротивления по роже.

— А с тобой чего?

— Это я должен спрашивать, что с тобой…

— Меня побил Аксул. А с тобой? — Тиберий вопросительно изогнул брови. — Тебя же там не было.

— Твой брат…

Тиберий сделал круглые глаза. И ржать хочется, и больно во всех мышцах от любого лишнего движения. Но ржать очень хотелось. И вот так, ойкая от боли, он всё же посмеялся.

— Не смешно, — вздохнул Эфра. От вида повеселевшего супруга внутри легче не стало. Если только самую малость. Это только начало. Ещё предстоит серьёзный разговор и весьма сложные решения. Но это будет потом, а пока нужно дать ему отдохнуть.

— А где он? Почему не пришёл? — Тиберий даже медблок оглядел, думая, что Джон просто ждёт, когда они закончат.

— Он в камере…

Тиберий так и завис. Эфра же ожидал бури и возмущений. А как он мог поступить? Разъярённый тем, что стало с одним из его младших братьев, Джонатан не только по морде Эфре прописал, но и ещё нескольким ангара, включая Джаала и Мораана – эту троицу он вообще убить хотел, но не дали близнецы, которые переживали, что любимый старше-средний братик этого не оценит. Эфра до сих пор удивлялся, как от того удара у него череп не треснул, ибо бил Джон не сдерживаясь. А если учесть, что он своими кулачищами и стены проламывал, то вопрос напрашивался сам собой. Своим неконтролируемым поведением Джон не оставил выбора: навалились на него кучно, ну и заперли в камере.

— Чего? — наконец, переварив услышанное, Тиберий решил озвучить свои мысли. — Ты с ума сошёл?! Немедленно выпустите его! Как ты до этого додумался?!

— Он не оставил мне выбора! Ладно бы он на нас троих сорвался, но не на всех же подряд. Он этим так Зиана напугал, что бедный парень даже заикаться стал.

— Он племянников побил?! — у Тиберия от волнения даже голова начала кружиться по-новому.

— Не бил он их, просто напугал. Там больше близнецам досталось, потому что пытались остановить. К слову, они даже против ничего не сказали, когда мы его заперли…

— Немедленно вытащи его оттуда! — возмутился Тиберий, стукнув кулаком мужа в торс. Удар вышел такой себе, но зато понятно, что не шутит.

— Мораан, — подняв руку, Эфра через инструментрон связался с товарищем, — выпустите Джонатана.

— Уверен? — раздался весьма неуверенный голос Мораана. — Он до сих пор зверем на нас рычит.

— Я уверен! — тихо возопил Тиберий: заорал бы громче, но, увы, на что хватило сил.

— Тиберий?! — охнул Мораан. — Ты очнулся!

— Отпустите моего брата, придурки! — зашипел он и зашёлся громким неприятным кашлем, от которого и в голове взорвалась боль, мышцы заныли сильнее, а в желудке, несмотря на пустоту, появились рвотные позывы.

Тихо ругнувшись, Эфра удобнее посадил супруга на кровати, так, чтобы он с неё не слетел, и схватил стоящий рядом стакан, полный оранжевой сладковатой воды. Напоить сопротивляющегося супруга оказалось делом сложным. Эфра и сам облился, и налил ещё и на супруга, и на одеяло. С горем пополам, но лекарство Тиберий всё же сумел выпить. А как пить, когда кашель душит, и ты вдохнуть не можешь? Ещё и стакан под нос пихают!

— Звёздочка моя? — Эфра осторожно боднул Тиберия, и тот причмокнул губами.

— Ладно, согласен, это помогло, — отозвался тот, смотря на заляпанные вещи.

— Сейчас всё уберу.

— Эфра, — смотря, как муж наводит порядок, Тиберий морщил нос от ссадин на его лице, — болит до сих пор?

— Ты не обо мне переживай, а о себе, — отозвался Эфра, выдёргивая одеяло с другой кровати и пряча под ним ноги супруга.

— Но я переживаю. Я же знаю Джона.

— Я в полном порядке, — заверил Эфра, приобнимая супруга. Не сдержавшись, он потянулся за очередным поцелуем, как был перебит.

— Не мешаю? — от сочащегося холодом голоса Джона поёжились все присутствующие.