Кусочек 22 (1/2)

— Не мешаю? — от сочащегося холодом голоса Джона поёжились все присутствующие.

— Джон, не обязательно было бить моих мужей, — вздохнул Тиберий, удобнее устраиваясь на подушках. — Эфра, оставь нас, пожалуйста.

— Не уверен, что это хорошая идея, — шепнул тот.

— Пожалуйста, — протянул Тиберий, чуть сжав локоть мужа.

— Хорошо, — нехотя сдался Эфра и, прежде чем уйти, поцеловал супруга.

Спокойно дождавшись, пока милые закончат миловаться, Джон всё же подошёл к брату, смотря на него тяжёлым взглядом, да ещё и сверху вниз. Тиберий откровенно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Я даже не знаю, с чего начать, — сдержанно начал Джон.

— Хочется поругать или?..

— Я не знаю, — Джон развёл руками.

— А ты начни сначала…

Джон сначала помолчал, буравя брата сердитым взглядом, а потом как вывалил всё и сразу, что у Тиберия даже уши начали трубочкой сворачиваться из-за крепких фразочек брата. Хотелось сгореть со стыда – от того, что напомнили, что одного мужика ему мало, и он завёл себе троих. Тиберий даже зубами скрипнул, когда разошедшийся брат начал обвинять в том, что никто из этой «святой» троицы не может его защитить. Трое! И все какие-то… никчёмные. А что Тиберий мог вставить? Нет, конечно, он мог бы и перебить брата и встать на защиту мужей, но не стал. Только потому, что знал, что пока Джон не выскажется, пар не спустит. Ну, или аналог – битва. Но с кем он на Айе драться насмерть будет? Иначе-то ведь не мог – либо он, либо его. Но судя по ссадинам на лице, подрался он знатно.

И вот, наконец-то высказав все претензии, опасения, обвинения, слова поддержки, – гремучий коктейль в итоге получился – Джон, немного запыхавшись, присел на край кровати и вытянув ноги, уставился на положенные на них руки.

— Ещё раз меня так напугаешь, я тебя самого за решётку кину, понял?

— Понял, — после секундной заминки ответил Тиберий.

— А теперь скажи: какого хера тебя туда одного понесло? Жизнь ничему не учит?

— Потому что никто бы не справился. Никто бы даже в ту щель не пролез.

— Позвать меня и подождать? — Джон, развернувшись к брату, вопросительно изогнул брови.

— Ты меня знаешь, — со скептицизмом сказал Тиберий. — Не в моих правилах ждать. Никто не думал, что самое спокойное Хранилище подкинет нам такую подлянку. И то, это даже не Хранилище.

— Значит, Таавос в итоге решил пойти против нас.

— Не знаю уж, чем там Аксул его заманил, но да, против нас.

— Тиб, думаю, не надо тебе напоминать, что случилось, чтобы говорить, чтобы ты больше не высовывался.

— Ты сейчас Эфру скопировал, — вздохнул Тиберий. — Этот тоже мне заявил, что не выпустит с Айи. Вы меня под домашний арест решили посадить?

— Если Аксул нацелен на тебя, то да, ты прав – домашний арест.

— Я надеюсь, вы понимаете, что со мной так нельзя.

— Тебе в красках описать, в каком состоянии мы тебя нашли?

— Я это и без вас на себе испытал.

— Не смей высовываться из дома, — приказным тоном сказал Джон.

Тиберий, смолчав, хмуро зыркнул на брата и, скрестив руки на груди, отвернулся, всем своим видом показывая недовольство.

Джон долго мусолил в голове один вопрос, не решаясь, откровенно страшась его задать. Но если не спросит, это не даст ему покоя вообще никогда.

— Тиб, — неуверенно произнёс Джон, и тот напрягся, осторожно глянув на брата, — я же тебя почти голым оттуда вытаскивал. Твой доспех так и не нашли, — он шумно втянул носом воздух и в нерешительности замолчал.

— Эм, ты сейчас пытаешься спросить, не насиловал ли меня Аксул? Расслабься – не насиловал.