Часть 8 (2/2)
В окне показалась Алиса, мило улыбнувшись, она помахала своей изящной рукой.
—Привет, мальчишки,— поздоровалась девушка, открыв два окна изнутри. Она нагнулась, поднимая табуретку, и передала её Мише через оконное отверстие. Тот поставил табуретку на землю и быстро, даже без её помощи пролез в окно.
—Ваша очередь!— сказал Бодейкин, смотря на ребят, недоверчиво смотрящих на хлипкий табурет, выглядящий, будто его сделали на уроке труда.
Первым полез Деньков. Как и Мише, ему не понадобилась дополнительная опора, так как он сам был достаточно высокий. А вот Никите табурет понадобился, как одному из самых низких парней в первом отряде. Он без проблем перелез через раму и вместе со всеми обернулся к окну, наблюдая за Меньшиковым. Близнецы занимали первое место с конца по росту в отряде среди парней. Но их за это никто не дразнил, так что Никита сначала и не обратил на это никакого внимания. Андрей быстро встал на табурет, упираясь руками в подоконник, и уже было хотел закинуть ногу, подтянувшись на руках, как шаткая конструкция развалилась с характерным глухим стуком древесины. Меньшиков продолжал держаться на руках, фактически повиснув на подоконнике.
Сидоров среагировал мгновенно, подходя на шаг ближе к окну и протягивая руку товарищу.
—Держись,— сказал рыжий.
Андрей вскинул брови то ли от удивления, то ли с издёвкой, но помощь всё же принял, хватаясь за руку Никиты. Потом он подтянулся на другой руке, ухватившись за выступ подоконника, и запрыгнул в комнату. Сидоров понял, что блондин бы легко справился и без его помощи, ведь на протянутую руку он почти не опирался.
—Придётся табуретку чинить…— пробубнил Бодейкин себе под нос.
***</p>
Прошло уже примерно полтора часа, как началась зарница. Лисята неполным составом порознь сидели в вожатской. В комнате стояла тишина, нарушаемая тихим разговором Алисы с Никитой и бряканьем настраиваемой Мишей гитары. Андрей с Кешей сидели на полу и молча играли в какую-то настольную игру, которую Бодейкин специально предварительно стащил из библиотеки.
—Я коренная москвичка, но пару лет назад переехала в Ленинград, подальше от родителей,— говорила Рудская, разворачивая очередную конфету из стеклянной вазочки, стоявшей на столе, и пополняя кучу фантиков возле своего гранёного стакана с чаем, —А ты сам откуда?—
—С Нижнего Тагила,—ответил Сидоров. Он с интересом выслушал уже несколько весёлых историй, которые рассказывала Алиса. Ему нравилось, что она не требовала ничего взамен, не лезла с расспросами.
—С Урала, значит.— подытожила она, —У моих родителей там была дача, мы туда ездили по праздникам,— из рассказов Алисы можно было понять, что её родители были предпринимателями, продающими заграничную технику и предметы одежды, так ещё и со связами в высших кругах, раз их бизнес не сворачивали.
—Ребят,— сказал Миша, сыграв на гитаре какой-то аккорд, и, видимо удостоверившись, что инструмент полностью настроен, удовлетворённо отложил его в сторону и откинулся на кресле, закидывая руки за спину, —вот как вы думаете, сможем мы в этом году уделать Воронят?—
—Нет,— послышался голос Андрея, передвигающего свою фишку на пару клеток вправо.
—Точно нет…— вздохнула Рудская за столом.
—Не сможем,— подтвердил Кеша, — но, зато проиграем не в сухую.—
—Это правда! Наша команда наверное самая сильная за последние пару лет,— оживилась Алиса, залпом допивая остатки остывшего чая.
—Неужели эти Воронята настолько страшны?— спросил Никита, с недоверием оглядывая товарищей.
—Ну вот наступит экватор – увидишь,—сказала девушка.
—Настолько, Сидоров. Это команда футболистов, которые тренируются чуть ли не с пелёнок. Воронёнок – специализированный спортивный лагерь, где большая часть времени отводится физической подготовке.— сообщил Деньков с нервной улыбкой.
—А что будет на экваторе?— спросил рыжий, проигнорировав заявление Кеши.
—Ну вообще, должен быть родительский день, так сказать день открытых дверей. Только вот как получается, что к большей части детей родители не приедут, ну ты понимаешь.— Алиса многозначительно кивнула,— Так что Давид Васильевич вместе с директором Воронёнка решили устраивать своеобразный день «дружбы»,— девушка выделила последнее слово красноречивыми движениями пальцами, обозначавшие кавычки.
—Ага, к нам в лагерь родители просто не приедут, а в Воронёнке им нельзя приезжать из-за строгой дисциплины,—подхватил рассказ Бодейкин, —Так что ребят делят на младших и старших и одну группу посылают в логово врага, а другую оставляют здесь, принимать «гостей».—Миша повторил жест кавычек за Алисой.
—То есть они приедут в начале следующей недели?— спросил Никита.
—В понедельник,— подтвердила Рудская.
—Моё тебе совет, Сидоров. Не высовывайся и не лезь на рожон. Они умеют провоцировать на конфликты.— предупредил Кеша, отодвигая настольную игру, разозлённый проигрышем.
—Так, сейчас будет полдник! Мы пойдём с Алисой, может найдём нам чего съедобного, а то за день с голоду помрёте,— сказал Миша, указывая на часы и вставая с кресла.
—А вы можете провести меня в библиотеку? Всё равно там пока никого быть не должно,— попросил Деньков, тоже вставая на ноги.
Вожатые переглянулись, совещаясь взглядами и кивнули друг другу через пару мгновений.
—Хорошо, шкед, только никуда не выходи. Мы сами тебя заберём после полдника.—
Алиса, Миша и Кеша вышли, аккуратно закрыв за собой дверь. Никита остался сидеть за столом с недопитым чаем в руках, а Андрей собирал разбросанные фишки с пола. В комнате воцарилась гробовая тишина. Меньшиков закрыл картонную коробку, отложив её на тумбочку в углу вожатской, и только тогда обернулся на Сидорова, прожигающего его взглядом. Блондин ухмыльнулся, будто развеселённый такими обстоятельствами, и стал медленно подходить к столу. Он отодвинул один из стульев и бесцеремонно упал на него, закидывая ногу на ногу. Никита безошибочно уловил в глазах Андрея те же блики интереса, которые очень редко, но всё же проглядывались в нём, когда тот с ним разговаривал или, скорее, обменивался любезностями. Сидоров не так хорошо знал этого парня, но всё-таки краем сознания понимал, что он сам является для Меньшикова скорее исключением из правил, чем закономерностью. Рыжий вспомнил про их разговор на пляже, про ту игру в правду, которую предложил сам Андрей. И, похоже, Никита уже понимал, что последует после этого долгого изучающего взгляда блондина.