Глава 18 (2/2)

Разве Эндрю не хотел, чтобы он уехал?

Хотел же?

Не сказав больше ни слова ни одной из них, он выскочил из пекарни и протопал вниз по улице.

Он прошел мимо «Фернве», а потом расслышал, как пару секунд спустя за спиной открылась дверь.

— Эндрю!

Он сгорбил плечи, услышав голос кузена, и продолжил свой путь.

— Эндрю, да ладно тебе! Я всю эту неделю безостановочно звонил и писал тебе! Ты что, серьезно больше никогда со мной не заговоришь? М?

Эндрю ничего не ответил.

— Ладно! Тебе в любом случае не нужно говорить, можешь просто позволить мне извиниться?

Он не остановился.

— Эндрю! — рявкнул Ники, встав перед ним. — Ты не хочешь, по крайней мере, узнать причину?

Эндрю прекратил попытки обойти кузена, смерил того взглядом, а после отступил на пару шагов.

— У тебя десять секунд.

— О! — воскликнул Ники, словно действительно удивлен, что ему дали шанс.

Хорошо. Так и должно быть.

— Ладно, слушай, в последний раз, когда я приезжал к Эрику в Германию, мы случайно познакомились с Нилом в пабе, у него тогда был тур по Европе. И я просто упомянул, что хотел бы расширить кофейню, перейти от заведения, продающего только кофе, к кафе с полным спектром услуг. Когда я рассказал Нилу, что живу в Пальметто, он сказал, что собирался в ближайшее время туда переехать и был бы рад посмотреть место и дать пару советов, но было одно условие: никто не должен был знать, кто он.

Вот и оно. Нил был тем, кто начал всю эту секретность.

Эндрю собирался было уже развернуться, но Ники остановил его своей следующей фразой:

— И я согласился, потому что, как я тогда сказал, я не хотел, чтобы ты и Аарон узнали, что я вообще задумывался над этим.

Эндрю пронзил кузена взглядом.

— Почему?

— Потому что вы двое иногда слишком умные, а это не к добру, — разочарованно выдохнул Ники. — Я не хотел, чтобы вы пришли к неправильному выводу.

— И ты имеешь в виду?

— В то время я еще не был уверен сделаю это или нет, и я не хотел, чтобы вы предположили, что я продам кофейню и уеду из Пальметто, или что я вернусь в Германию, или просто… Ну, знаешь… В целом, брошу вас. Я не хотел, чтобы вы беспокоились. Ты и Аарон… Ну… Вы вроде как плохо справляетесь с переменами.

Эндрю стиснул челюсти.

— А еще вы оба чертовски драматичные. — Ники пронзил его дерзким взглядом.

Эндрю в ответ сердито зыркнул на него.

— Не, я понимаю, — улыбнулся Ники. — Благодаря этому я знаю, что мы действительно родственники.

Эта фраза каким-то образом подлила еще больше масла в огонь раздражения Эндрю.

Он сделал еще пару шагов от кузена, но Ники продолжил:

— Но ничего не сработало.

Эндрю, тяжело вздохнув, вновь повернулся к нему лицом.

— Нил с самого начала переживал, что ты узнаешь, кто он такой, особенно после того, как узнал, что тебе нравится его блог. Поэтому он поначалу всегда останавливал меня, чтобы я не сказал ничего компрометирующего. Меня это убивало, потому что ты знаешь, насколько я плох в хранении тайн… Но не прошло и пары недель, как внезапно я стал тем, кто напоминал ему ничего не говорить.

Эндрю всеми силами пытался успокоить свое ускорившееся сердцебиение.

— Объясни.

— Ну, Нил, вроде как, передумал. Несмотря на то, что ты — тот человек, от которого ему следовало бы держаться подальше… он будто ничего не мог с собой поделать. Как-то он пришел ко мне и сказал, что ему не нравится держать тебя в неведении, что вы сблизились, что он тебе теперь доверяет. А я тогда фактически сказал ему, что еще не время, потому что… Ну, Нил был именно тем отвлекающим фактором, который мне нужен был, чтобы держать тебя подальше от офиса Ваймака.

Эндрю снова глянул на Ники с прищуром.

Ники глубоко вдохнул.

— Я возьму кредит на расширение и обновление «Фернве».

— И как, черт его дери, ты собираешься оплатить…

— Деньги от соглашения все покроют.

Рот Эндрю с хлопком закрылся.

Ну, конечно. Блядское соглашение.

У Ники болезненно скривилось лицо.

— Это еще одна причина тому, что я пока что не хотел говорить об этом. Я знаю… знаю, что ты не любишь эту тему.

— Я думал, ты инвестируешь их в свое будущее, — сквозь зубы выдавил Эндрю.

— Это я и делаю! — настоял Ники. — Я вкладываю деньги в это место, чтобы Эрик и я могли жить здесь, а потом вышли бы здесь же на пенсию, Эндрю! Эрик согласился навсегда перебраться в США! Мы здесь состаримся и заведем детей, будем наблюдать за тем, как стареют Аарон и Кейтлин, как у них тоже рождаются дети, если они их захотят, и за тобой тоже будем присматривать! Мы все останемся здесь, Эндрю. Все мы.

Его слова поразили Эндрю до глубины души. Он слегка пошатнулся, наслаждаясь услышанным. Что-то, что до этих пор шаталось, что-то, о чем он даже не подозревал, сдвинулось и встало на место.

А потом на задворках сознания зазвенел другой разговор.

«Я не хочу быть один».

«Тогда останься».

«А ты хочешь, чтобы я остался?»

Эндрю неосознанно отступил на шаг. Дрожавший голос Нила — болезненное противопоставление счастливому и удовлетворенному тону кузена.

Ники шаркнул ботинком по асфальту.

— Мне правда так жаль, Эндрю. Мы никогда не хотели ничем из этого тебя обидеть. И клянусь, что я, в итоге, рассказал бы тебе обо всем… Я просто… наверное, ждал правильного момента. А Нил, он… он вроде как был втянут во все это по ошибке. — Черты его лица смягчились. — Он пообещал мне молчать, Эндрю, — глядя на него, прошептал Ники. Он сглотнул и смело закончил: — И я знаю, как ты относишься к людям, выполняющим свои обещания.

«Но… что если ложь была тебе во благо? Что, если она была для того, чтобы кого-то защитить? Что, если у лжеца не было иного выбора?»

«Я должен был».

«Не могу сказать».

Нил сдержал свое слово. Ценой своей дружбы с Эндрю, он удержал язык за зубами. Он взял вину Ники на себя, не стал произносить его имени при Эндрю, чтобы попытаться объясниться или выставить себя в хорошем свете.

Видимо, кролик и правда мученик.

Эндрю сглотнул и опустил взгляд в землю. Ладони по бокам сжались в кулаки. Он открыл рот, но не знал, что сказать, все мысли и чувства спутались, словно разросшиеся лианы в чаще джунглей, и Ники с мачете прорубал себе путь.

От того, чтобы сказать что-либо, его спасло несвоевременное появление Элисон.

— Миньярд! — рыкнула она и встала на тротуаре подле него. — Вот ты где. Я хотела поговорить с тобой.

— Не сейчас, Элисон, — вздохнул Ники. — Мы сейчас говори…

— О, я знаю, — многозначительно произнесла она. Собранные в хвост волосы покачнулись. — И я хотела поговорить с ним именно по этой причине.

Элисон отошла на пару шагов и драматично встала посреди дороги. Она склонила голову к плечу, положила руку на талию и сказала:

— Ну? Ты идешь?

Эндрю тупо глядел на нее в ответ, а потом зашагал следом, удивив тем самым и самого себя.

— Погоди, что? Эндрю, серьезно?

Эндрю отсалютовал Ники через плечо и, молча перейдя дорогу вместе с Элисон, подошел к ее магазину.

«Шарм» — довольно незамысловатое название для магазина, который так и кричал «Рейнолдс», однако Эндрю считал, что оно ему подходило. Все в помещении выглядело роскошно, со вкусом: с белыми минималистичными зонами, мягким освещением, четкими линиями, просто морем зелени, чего он не ожидал, и шикарными тканями. В магазине царила почти спа-дзен атмосфера, которой способствовал легкий запах эвкалипта и розмарина. Все вокруг было скорее приятно глазу, а не броско, как он изначально предполагал.

Элисон дождалась, когда Эндрю войдет внутрь, а после закрыла дверь и заперла ее изнутри, оставив висеть знак «закрыто».

Эндрю при виде этого зловещего действия изогнул бровь, однако Элисон его проигнорировала. Она сразу подошла к полке, прочитала этикеты, взяла парочку товаров то тут, то там. С полными руками она направилась к одному из не заставленных столов и села за него, а после безмолвно указала на стул напротив.

Эндрю настороженно подошел и сел.

— У тебя сухая кожа, — прямо сказала ему Элисон. — И ты недостаточно часто ее увлажняешь, что приводит к закупорке пор, потому омертвевшие клетки накапливаются. — Она поставила перед ним бутылочку, а рядом с ней ватный тампон. — Начни с мягкого очищающего средства, с того, которое не будет раздражать кожу.

Сказав это, она встала и ушла в конец магазина, в комнату, спрятанную за стеной. Секунду или две спустя оттуда послышался шум воды.

Эндрю, нахмурив брови, с подозрением уставился на ватный диск и не двигался до тех пор, пока не вернулась Элисон. Он чуть по-дурацки не моргнул, когда она вновь села перед ним.

Она убрала волосы от лица повязкой, заколола челку, полностью открыв лицо. Лицо, на котором вовсе не было макияжа; которое было вымыто до блеска.

Пусть Эндрю и не убрал с лица маску безразличия, его потряс вид Элисон без косметики. Теперь он смог увидеть небольшие шрамики тут и там, оставшиеся после акне, также он подметил, что ее нос казался немного шире, чем обычно, а глаза — меньше и с глубокими темными тенями под ними, взгляд ее казался более усталым.

Она не выглядела хуже — просто отличалась от той Элисон, которую он всегда знал. От той, которая, нанося макияж, будто надевала броню, вставала за прославленным щитом, который поднимала изо дня в день. Его немного выбило из колеи то, что она решила опустить его перед ним.

Он пытался понять, что такого сделал, чтобы заслужить это.

Если Элисон и заметила, что он пялился на нее, она на это никак не отреагировала — попросту взяла другой ватный диск и воспользовалась тем же средством, чтобы вытереть свое лицо. Во время этого она смотрела в одно из прикрепленных к столу зеркал.

Несколько секунд спустя Эндрю взял свой ватный диск и повторил ее действия.

Элисон шаг за шагом рассказывала ему о процедуре ухода за кожей, показывала, какими продуктами следовало пользоваться, а каких лучше остерегаться. Предостерегла от пилинга и подчеркнула, что мыть лицо он должен один раз в день. Подарила ему специальные средства от акне и сказала, чтобы он использовал их только на пораженных зонах, а не на всем лице.

В своих наблюдениях Элисон прямолинейная и смышленая. Она не ходила вокруг да около того, что должно было быть сделано или чем он пренебрег, однако, и не вела себя жестоко. Этот подход ему действительно подходил, и в какой-то момент Эндрю почувствовал, что начал постепенно расслабляться от тщательного ухода, которым он занялся.

Они сидели вот так уже довольно долго, и вдруг Элисон, казалось бы, ни с того ни с сего не сказала:

— Я так и не поблагодарила тебя за то, что помог мне той ночью.

Эндрю остановился.

— Ты мог бы обойтись жестоко… тогда… и оставить мой пьяный зад на асфальте, но… ты не стал. — Элисон зажевала нижнюю губу. — Нил сказал, что ты даже донес меня целой и невредимой до его квартиры.

Эндрю пожал плечами.

— Когда он рассказал мне об этом, я рассмеялась, потому что не могла в это поверить. Я думала, ты меня ненавидишь. В основном из-за того, что Сет… Ну, и я тоже… вели себя просто отвратно по отношению к тебе.

Эндрю поднял взгляд на этих словах, но спорить не стал.

Элисон смогла выдержать зрительный контакт с ним всего на мгновение, а потом отвела глаза в сторону.

— Кто-нибудь когда-нибудь рассказывал тебе, как я познакомилась с Сетом?

Он медленно покачал головой.

Она печально улыбнулась.

— Впервые я встретилась с ним на вечеринке, когда была в старшей школе.

Эндрю вернулся к уходу за лицом, а Элисон тем временем продолжила:

— Я была молоденькой, глупой старшеклассницей, которую вытащили из Нью-Йорка и засунули в захолустный Пальметто, в котором, как я думала, моя жизнь буквально закончилась. Я проклинала этот город, думала, что здесь со мной никогда не случится ничего потрясного. Однако в первые пару недель после моего переезда я напилась, и меня чуть не изнасиловала кучка парней на вечеринке в доме какого-то спортсмена. Тогда вмешался Сет.

Эндрю, в тот момент наносивший легкий увлажняющий крем на щеку, замер на секунду, но после спокойно продолжил.

— Он спас меня, — как ни в чем ни бывало пожала плечами Элисон. — Я это знаю. И он знал об этом. Но мы никогда об этом не говорили. Даже несмотря на то, что это положило начало нашим отношениям, мы никогда не заговаривали о том случае. — Она заправила выбившуюся прядь за ухо. — И из-за этого поступка он не стал другим человеком. Все равно был мудаком с дебильным характером, все равно увлекался всем тем блядским дерьмом, несмотря на то, как мы его осуждали. Но, знаешь, у него было такое доброе сердце. Где-то глубоко внутри он знал, как отличить хорошее от плохого. — Она фыркнула. — По крайней мере, это я твердила самой себе. Но опять же — мы это не обсуждали. А мне это нужно было. Меня это грызло изнутри. Но если я пыталась завязать с ним разговор на эту тему, он сразу отдалялся, будто не мог его вынести. Между нами была эта странная пропасть, которая только и делала, что росла. В итоге, именно из-за нее я и сдалась. В ту ночь, когда он погиб, я сказала, что с меня хватит, совсем. Решила, что если он не мог поговорить со мной об этом, то какие у нас были шансы на будущее?

Элисон покачала головой и, наконец, посмотрела ему прямо в глаза.

— Но у тебя и Нила, казалось, все иначе.

Эндрю молча смотрел на нее в ответ.

— Пусть я и считала это тем еще геморроем, ты всегда умел добираться до сути, Миньярд. Ты сталкиваешься с проблемой лицом к лицу. Ты из тех, кто не пускает вещи на самотек. Такие люди — редкость. Не у многих хватает смелости так жить. — Она постучала накрашенным ногтем по столу и тихо закончила: — Думаю, Нил этим восхищался.

Он не двигался. Сердце, казалось, забилось чаще в груди. Он продолжал смотреть на Элисон так, словно ему скучно, несмотря на то, что втайне ловил каждое ее слово.

— Этот пацан едва открывает рот. Через какое бы дерьмо он не проходил, он держал челюсти плотно сжатыми. Но в те редкие моменты, когда он говорил с нами, отчего-то твое имя всегда слетало с его губ. «Эндрю сказал это», или «Эндрю думает так», или «Как думаете Эндрю это понравится?» — Она фыркнула. — Каким-то образом это одновременно и бесило, и умиляло. Он был словно влюбленный подросток. — Изогнув бровь, она посмотрела на него. — Он злился на меня целую неделю, потому что я снова при нем назвала тебя «Монстр». А в качестве наказания заставил меня подвести тебя в «Дом с привидениями», помнишь? — Она скрестила руки на груди и склонила голову к плечу. — Тогда я поняла, что он реально влюбился в тебя.

Сам того не желая, Эндрю сделал небольшой вдох, его глаза слегка расширились, только потом ему удалось взять себя в руки.

Однако, Элисон все это заметила. Ее губы слегка дернулись от звука.

— Я здесь не для того, чтобы говорить тебе, что делать. Всем, блять, известно, что ты все равно слушать не станешь. Но как сторонний наблюдатель скажу, а ты прими это как должное: что-то есть между вами двумя. Что-то, от чего другой останавливается и прислушивается… Что-то, что притягивает вас друг другу, вы словно сплетены нитью. — С мгновение она молчала, а потом закатила рукав и продолжила: — Не всем везет обрести нечто подобное. — Она вновь установила с ним зрительный контакт. — Так что убедись, что знаешь, от чего отказываешься, когда будешь принимать решение. Пока не стало слишком поздно. — А потом в ее глазах сверкнул лед. — А еще не смей играться с ним, Эндрю. Если для тебя это ничего не значит, то сделай нам всем одолжение и отпусти его. Я не знаю всего того, что с ним произошло, но знаю, что он этого заслуживает.

Эндрю чуть не хмыкнул от ее свирепости. Это была та Элисон, увидеть которую он ожидал с самого начала.

Однако, он вдумчиво обдумал ее слова и в итоге наградил ее едва заметным кивком.

Элисон ухмыльнулась в ответ.

Он встал из-за стола, Элисон тоже. Она опустила руку вниз, подняла коричневый бумажный пакет и протянула его ему. Он просто моргнул, глядя на содержимое, а потом попытался вернуть его обратно.

— Нет, возьми, — настояла она. — Считай это чем-то вроде… чистого листа.

Эндрю внимательнее осмотрел подарок. Он осознал, что этот жест для нее значил, — она дарила особые уходовые средства только близким людям. Пусть от этого они не стали друзьями… он понял, что начало положено. Будет положено, если он захочет сделать шаг навстречу.

Элисон наблюдала за ним, единственным, что показывало ее волнение, было то, как крепко она сжала в кулаке край рубашки — она прятала эту руку под столом, думая, что так Эндрю ее не видел.

Поэтому он решительно взял пакет и вновь кивнул, заметив как расслабились ее плечи и слегка разжалась челюсть. И после этого он молча вышел из магазина.

Некоторое время он попросту стоял посреди главной улицы Пальметто и глядел на старые здания. Внутри плескалось странное чувство, будто он стоял на пороге чего-то… будто висел на краю и не знал, куда упадет.

Не задумываясь над следующим действием, он вытащил телефон из кармана и набрал номер единственного человека, который всегда был голосом его разума.

«Эндрю», — тепло поприветствовала его Би. — «Чему я обязана этим звонком?»

Эндрю сглотнул.

— Есть время на разговор?

«На самом деле, да. Ты хочешь что-то обсудить?»

Сделав глубокий вдох, он перешел сразу к делу.

— Он солгал, Би.

«Нил?»

Эндрю забормотал в подтверждение.

«И что ты чувствуешь по этому поводу?» — спросила Би. И это самая вопиюще банальная терапевтическая фраза, которую Эндрю когда-либо от нее слышал. Из-за нее он фыркнул в ответ.

Би тоже хихикнула, мгновенно уловив ход его мыслей.

«Да-да, понимаю. Но честность очень ценна для тебя, Эндрю, и я знаю, что ее отсутствие в отношениях с близким тебе человеком, для тебя было бы очень неприятно». — Она выдержала небольшую паузу. — «Поэтому расскажи мне, если можешь, что ты чувствуешь».

Эндрю на пару секунд прикрыл глаза.

— Чувствую себя преданным. Злым. Глупым.

«Почему?»

— Потому что должен был сразу догадаться. Должен был понять.

«Почему?»

Эндрю смерил ее взглядом сквозь экран телефона.

— Потому что все подсказки были на поверхности. Я их просто не искал.

Би задумчиво промычала.

«Значит, ты зол на себя за то, что не узнал правду раньше. Но действительно ли ты злишься на то, что Нил тебе солгал?»

Эндрю задумался на мгновение.

— Он не…

«Он не, что?»

— Он мне не врал, — выдавил сквозь стиснутые зубы Эндрю. — Он просто… опустил детали.

«Хм-м… Он сказал, почему?»

— Нет, но… Ники сказал, что это потому, что он ему пообещал.

Би замолчала, и Эндрю ощутил вес этого молчания.

«Хорошо, Эндрю. Если можешь, скажи, кроме как появления чувства, что тебя предали, ложь Нила как-то еще на тебя повлияла? Она ранила тебя физически или ментально, или из-за нее ты не можешь и дальше преследовать поставленную в жизни или на работе цель? Ранила ли она членов твоей семьи или близких друзей? Была ли она намеренной, для того, чтобы посмеяться над тобой или каким-то образом уязвить твое эго?»

На этот раз паузу выдержал Эндрю. Спустя довольно долгий промежуток времени, он пробормотал всего одно слово:

— Нет.

«В таком случае, ты хотел бы, чтобы он нарушил данное другому человеку обещание, только потому, что ты так захотел? Потому что ты решил, что это то, во что ты должен быть посвящен раньше?»

И вновь, потребовалось много времени, чтобы он, словно признаваясь, прошептал «нет» ей на ухо.

«Тогда на что ты и правда злишься, Эндрю? На Нила? Или это попросту говорит уязвленное эго?»

Блять. Ауч.

Эндрю вздохнул и, слегка дрогнув, провел рукой по лицу. В конце концов, он хотел услышать правду, и Би всегда сдерживает свои обещания.

Би восприняла его молчание за ответ, которым оно и являлось.

«Мне кажется, что твой Нил попал в безвыходную ситуацию. И удовольствия от нахождения в ней он, вероятнее всего, не получал».

Из горла вырвался недовольный звук.

«Я не говорю, что врать — хорошо или что Нил должен был тебе солгать. И также не утверждаю, что ты обязан прощать за ложь», — мягче произнесла Би. — «Тебе решать, достаточно ли этого поступка, чтобы оборвать с ним все связи. Но, если ты правда считаешь, что ваши отношения стоят того, чтобы продолжить, то, думаю, важно дать Нилу понять, как ценна для тебя честность и что для тебя это не подлежит обсуждению. Тем более, я думаю, что именно в этом случае в намерения Нила не входило ранить тебя». — Он расслышал, как она неглубоко вдохнула. — «Однако, я не могу принять решение за тебя, Эндрю. Ты должен сам решить, хватит ли с тебя. Стоит ли рискнуть ради награды». — Поколебавшись, она добавила: — «Но помни: Нил тоже должен принять это решение. Вы оба должны этого хотеть».

«Ты же понимаешь, что мог бы получить все, да? Все, Эндрю… Если бы только спросил».

«Ты тоже должен этого хотеть».

Эндрю и на этот раз в ответ лишь вздохнул.

«Я извиняюсь, Эндрю, мне нужно идти. Но если ты захочешь поговорить еще, мы можем назначить дополнительную встречу. Просто дай мне знать».

Эндрю утвердительно забормотал, а после завершил вызов.

Он стоял на тротуаре. В руке болтался телефон, а мысли скакали в голове, словно преломлявшийся свет в набитой зеркалами комнате.

С трудом сглотнув, он безжалостно отбросил на мгновение свою глупую гордость, закрыл глаза и спросил себя, чего он хотел на самом деле. И ответ был прост, не так ли?

Нил. Он хотел Нила.

Но, что дальше? Что ему теперь делать? Ему удалось похерить абсолютно все, но… был ли еще какой-то шанс? Если он спросит, останется ли Нил?

Был лишь один способ это узнать.

Эндрю открыл глаза, набрал другой номер и зашагал обратно к пекарне.

— Уокер, — поприветствовал он человека на другом конце провода. — Сделай мне одолжение, — сказал он и вошел внутрь здания.

***</p>

— Ты уверен? — в последний раз спросила его Рене, перед тем как опубликовать статью.

Эндрю кивнул.

— Тогда ладно. Поехали.

***</p>

«Какая же замечательная у нас была пробежка, дорогие Лисы: мы бродили по всему Пальметто, чтобы узнать, что приготовила для нас осень. Мы вместе вырезали тыквы, посетили футбольный матч, прокатились на повозках и пособирали яблоки. Мы пережили поход как в искусственные, так и в настоящие дома с привидениями, взобрались на вершину горы и приготовили наивкуснейшие пироги. Выбрались из восхитительного кукурузного лабиринта и, поскольку Хэллоуин все ближе, мы подобрались к самому последнему осеннему развлечению — «Костер и Выпечка». Надеемся увидеть вас там!

Однако, до того, как наступит суббота, попробуйте посмотреть на Пальметто глазами нашего нового жителя. Пока он не с нами, мы хотели бы дать ему знать, как сильно скучаем по нему, и сказать, что не можем дождаться, когда он вернется домой. На самом деле, у нас есть особое сообщение от одного жителя, который, как мы знаем, ждет его возвращения: «”Когда ты был дома, я был в лучшем месте”. Останься, кролик. Да или нет?»

Берегите себя, Пальметто!»

— Рене Уокер

Репортер «Пальметто Трибьюн»

***</p>

Эндрю в сотый раз перечитал статью. И пусть несколько читателей и оставили комментарии, ответа от того человека, который действительно был важен, до сих пор не было.

Он снова пролистал альбом, прикрепленных к статье фотографий, — фотографий Нила, которые он сделал во время мероприятий, когда тот не смотрел в его сторону. По какой-то причине, тот Нил, которого он показал миру, Нил отраженный сквозь призму глаз Эндрю, был еще более беззащитен, чем заданный в статье вопрос.

Эндрю казалось, будто он обнажил себя перед всеми.

Он мог лишь надеяться на то, что этого будет достаточно.

Он нажал на первую фотографию в альбоме, чтобы та расползлась на весь экран ноутбука, и еще раз пробежался по всем снимкам.

Губы Нила, стоявшего у наполовину вырезанной тыквы, оттянула мимолетная, легкая ухмылка. Солнце бликом отскочило от лезвия его ножей.

На футбольном матче он выглядел угрюмее и отстраненнее. Его взгляд направился куда-то вдаль, рука подпирала подбородок, а сам он сидел в углу трибун, закутавшись в куртку.

На снимке с поездки он ошеломителен: его прекрасные, завораживающие глаза смотрели прямо в камеру, а свет и тени танцевали на лице. (Эндрю никогда в этом не признается, но эта фотография — его любимая).

На этой Нил, недоверчиво приподняв бровь и сложив руки на груди, глядел на, сидевших за столом, Мэтта и Дэн. На переднем плане стояла корзинка, полная идеально красных яблок.

Нил, хохоча над чем-то в «Особняке Страха», откинул голову назад. Его глаза закрыты, а палец указывал на что-то вдалеке. На фотографии с пешеходный тропы он также смеялся, а вокруг падали листья. В его глазах плескался свет, а каждая черта лица отражала полнейшее удивление.

Следующая была сделана во время кулинарного мастер-класса. На заднем плане смеялись Элисон и Рене. Они смотрели на Нила, который глядел на покрывшую его тело муку. А потом вся эта атмосфера растворилась, потому что на соседнем снимке он разглядывал звезды.

На следующей на фоне возвышалась психиатрическая лечебница. Одиночество и тоска вплелись в черты лица Нила.

И наконец, самой последней Эндрю увидел ту фотографию, которую Нил сделал с ним на кладбище, — самый красноречивый снимок. Любой, кто взглянет на нее, сразу же узнает Эндрю: его кожаную куртку, торчавшие из-под рукавов повязки, широкую спину. Ошибки в том, кто на ней, быть не могло.

И вот так он сидел в ожидании, гадая, наблюдал за тиканьем часов, а почтовый ящик «Трибьюн» все пустовал.

Наконец, в три часа ночи, ноутбук звякнул от входящего уведомления. Сердце в груди заколотилось как бешеное. Вот здесь, во вкладке «Входящие», комментарий на статью от читателя с электронной почты с загадочным именем: «[email protected]»<span class="footnote" id="fn_32707808_0"></span>.

Эндрю глубоко вдохнул и, задержав дыхание, медленно подвел мышку к имени этой почты. Один клик, и сообщение открылось. В нем было всего одно предложение.

«Мне нравится это место, и я могу охотно тратить на него свое время».