Глава 5 (2/2)
«В таком случае, в обоих вариантах, если он уважает тебя и хочет быть твоим другом, я уверена, он все же оценит твои старания. Вы оба сможете посмеяться над этим, а потом, может, он взамен научит тебе готовить то, что ему нравится.»
Эндрю нахмурил брови.
— Даже подумав, что это странно, он примет выпечку и соврет мне в лицо, что ему понравилось, — предложил он другой сценарий.
«С чего вдруг ему так делать?»
— Потому что ему станет неловко… или стыдно из-за меня.
«Так, ты веришь, что ему на тебя не все равно настолько, что он беспокоится о твоих чувствах? Или ты больше боишься того, что он скажет другим?»
Эндрю вновь пожал плечами.
— Мне плевать, если он говорит дерьмо обо мне у меня за спиной.
«Ты правда думаешь, что твои друзья позволят такому случиться?»
— У меня нет друзей.
Не прошло и секунды, как Би заговорила вновь.
«Пусть и не друзья, но что насчет Ники и Аарона? Думаешь, они позволят кому-либо высмеивать тебя у них на глазах?»
— Да, — буркнул Эндрю. — Ники, скорее всего, присоединится. Он никогда не давал мне проходу.
«Я очень сомневаюсь в том, что Ники или Аарон активно бы участвовали в каких бы то ни было оскорблениях в твой адрес», — нахмурилась Би. — «А поддразнить любимого человека и высмеять знакомого или незнакомого — это разные вещи из-за их намерения. В первом случае, люди обычно припоминают общую ситуацию или воспоминание и смеются вместе с человеком над подробностями. Во втором — смеются над человеком, обычно без какой бы то ни было причины или конкретных деталей. Или же, если причина есть, то есть и жестокое, целенаправленное намерение. И я не думаю, что Ники или Аарон дразнили бы тебя теми вещами, которые, как они знают, причинят тебе боль.» — Она на мгновение замолчала, а потом нарочно спросила: — «А ты?»
Эндрю оторвал корку от лежавшего на тарелке сэндвича.
— Нет, — наконец, ответил он.
Би улыбнулась.
«Что-нибудь еще?» — мягко уточнила она.
— Я потрачу свое время и деньги впустую.
«Хорошо! Эндрю, я рада, что ты ценишь и свои чувства по этому поводу», — заулыбалась Би. — «Не менее важно взвесить и собственные силы при принятии решения, а не фокусироваться только на том, как оно повлияет на других. Ты склонен ставить нужды и желания других выше своих собственных, так что я очень горжусь тобой за то, что в этой ситуации ты подумал о себе.»
У Эндрю дернулась нога, а глаза устремились в угол экрана. Он не мог спокойно смотреть на Би из-за настолько явной похвалы.
К счастью, она не стала зацикливаться на этом.
«Но ты прав. Ты вполне можешь потратить свои с трудом заработанные деньги и свободное время на что-то, что может в конечном итоге не увенчаться успехом. Тебе нужно будет подумать стоит ли риск потенциальной награды, и только ты сможешь принять окончательное решение.»
Эндрю кивнул.
«Кстати о награде… Давай теперь поговорим о самом лучшем исходе.»
Эндрю отклонился и на мгновение задумался.
Если бы он когда-нибудь опустился бы до такой глупой вещи, как готовка для Нила, тогда он бы абсолютно точно дождался момента, чтобы отдать ее тогда, когда вокруг не будет лишних глаз. Последнее чего он хотел — это чтобы вокруг собралась толпа, особенно, если (когда) Нил отвергнет его презент. Так что ясное дело, его целью не было чужое внимание, одобрение или еще что-то.
Он предположил, что лучшим исходом стал бы тот, в котором Нилу бы понравилась его выпечка — в не зависимости от того, что испечет Эндрю. Может, благодаря этому у них появится больше тем для разговора. Может, так они смогут сблизиться. Может, Нил начнет смотреть на Эндрю иначе. Может, если Эндрю спросит, он позволит ему…
Воу. Стоп. Что за хуйня?
Нет. Ни в коем случае, определенно нет.
Окей, он понимал, что у него не было ничего такого… ну, довольно давно, но Нил Джостен не являлся ответом.
Нил Джостен раздражающий и болтливый, самодовольный мелкий придурок, который переехал в этот город уже имея здесь группку друзей, у него сомнительное прошлое, таинственная работа и целенаправленное желание напакостить Эндрю, появившееся с того самого момента, как он прибыл сюда.
Ну и что с того, что каждый раз, когда Нил проходит мимо, Эндрю пялится на его задницу? Не его вина в том, что генетика благословила парня. Ну и что с того, что губы Нила выглядят так, словно созданы для грехопадения? Эндрю не по наслышке знал о проповедях, что могут слетать с этого языка. И что с того, что в последнее время Эндрю представлял, как опускается на колени, разводит бедра Нила в стороны и медленно берет его в рот, вырывая из Нила стоны?
Это всего лишь фантазии, и все на этом. На самом деле, в этом-то и весь смысл — в том, что они никогда не сбудутся.
Вот только он почувствовал как против воли к ушам и шее прилила краска, и то, как тепло улыбнулась Би, раздражало.
«Что ж, учитывая такую реакцию, я бы сказала, что игра стоит свеч.»
— Этого не произойдет.
«Ты не знаешь наверняка.»
— Этого не может произойти, — оскалился Эндрю. — Не должно.
«Почему нет?»
Он промолчал.
«Эндрю, мы уже об этом говорили. У всех людей есть желания и потребности. Потребности неизбежны. Например, мы должны удовлетворять потребность в еде и воде. Но желания тесно связаны с выбором. И здесь нет верного ответа: ты можешь отчаянно чего-то желать какое-то время, а потом решить, что тебе это что-то больше не интересно. Может быть и разный уровень того, как сильно ты чего-то хочешь, желания не обязательно будут одинаково важны, потому что, в конце концов, факт того, что мы не всегда получаем то, что хотим, — очевиден. В жизни много преград: деньги, время, имущество, возможности, желание и согласие других людей, — все это может помешать нам получить то, что мы хотим, при этом мы не начинаем возражать.» — Она склонила голову к плечу и слегка приподняла уголки губ. — «Не сдерживайся из-за предположения, что ты знаешь, что случится. Люди мыслят по разному. У них разные истории. И самая важная деталь, о которой нужно помнить, — это то, что люди постоянно меняются.» — Она выдержала небольшую паузу и нежно произнесла: — «Ты тоже меняешься, Эндрю. Даже если ты сам того не замечаешь. Но я это вижу… И за этим приятно наблюдать.»
Эндрю сглотнул. Иногда казалось, будто Би заглядывала прямо ему в душу.
И ему отвратителен тот факт, что он мог бы поклясться, как почувствовал трепет собственной души, когда Би отодвинулась от экрана и закончила свою речь:
«Возможно, пришло время позволить и другим людям это увидеть.»
***</p>
Следующей ночью Эндрю блуждал по проходам местной заправки и засовывал конфеты, шоколад и всевозможные нелепые сладости в корзинку.
Обычно, он бы просто приготовил что-нибудь, но в этот раз кошмаров было слишком много. Двигался он по ощущениям вяло и медленно. Одной мысли о том, чтобы что-то измерять и смешивать, хватило чтобы он утомился. И все же он знал, что вызванная сахаром бессонница поможет избежать ужасающих образов, так что он собрал остатки энергии и направил их в единственное оставшееся русло — пройти шесть с лишним километров по дороге, чтобы с безрассудной импульсивностью скупить готовые сладости, в которых ничего кроме сахара и не было.
Это самодельный костыль, на который Эндрю без колебаний перенес весь свой вес.
Видишь, Би? — злобно подумал он, бросив в корзину «Баттерфингер»<span class="footnote" id="fn_31968658_2"></span>. — Ничего не изменилось.
Демоны, что пугали его еще в семилетнем возрасте, все еще преследовали его, хоть их и разделяли годы и пройденные километры. Не имело значения, что он делал или куда уходил, — они всегда его находили. Ему никогда от них не сбежать, не избавиться от кровавой хватки прошлого.
Он пойман в ловушку собственного разума, и поэтому придется жить в мире, в котором так будет всегда.
К счастью, рядом нет никого, кто смог бы стать свидетелем его дурацкого ритуала преодоления трудностей. Никого, кроме Дэйва — прыщавого восемнадцатилетнего парнишки, который стоял за прилавком и которому не было дела до того, что покупал Эндрю, пока тот его не трогал.
Они оба привыкли к этому: Эндрю приходил в любом часу ночи, чтобы прикупить что-либо, а Дэйв пробивал его товары и держал рот на замке.
(Может, он был обычным ленивым сотрудником, но, по крайней мере, Эндрю ценил его осмотрительность. Дело либо в этом, либо Эндрю настолько скучен, что парнишка буквально считал его слишком неинтересным, чтобы что-то о нем рассказывать. Любой из этих вариантов устраивал Эндрю.)
Самым приятным было то, что никто из города их не беспокоил. Время от времени мог заглянуть путешественник или водитель грузовика — зайти за кофе. Но тем не менее на заправке обычно тихо. Мирно. Безмятежно.
И тут в дверь вошел Нил Джостен.
Поначалу Эндрю даже не заметил его, полностью сосредоточившись на том, какой вкус кислого мармелада он хотел. Он лишь подметил, что в конце прохода прошел кто-то в сером худи.
Он не обращал внимания на новоприбывшем, надеясь, что тот вскоре уйдет.
— Поздний перекус? — прошептал голос ему в самое ухо.
Потребовалась вся его сила воли, чтобы не вздрогнуть.
Эндрю намеренно медленно повернул голову, взглянул на ухмылявшегося Нила и, изогнув бровь, неторопливо осмотрел его прикид.
На нем простая, ничем не примечательная серая толстовка, под капюшоном которой Нил спрятал бóльшую часть своих кудрей, а на лбу у него красовалась дебильная оранжевая бандана с логотипом ГУП<span class="footnote" id="fn_31968658_3"></span>. На ногах — короткие оранжевые беговые шорты, накинутые на черные компрессионные колготки, облегавшие ноги и сливавшиеся с такими же черными кроссовками для бега. Эндрю подметил легкий румянец на щеках парня и едва заметный блеск пота на лбу.
Точно, Нил — бегун. Который, по-видимому, решил, что пробежка в два часа ночи — это неплохая идея, даже несмотря на то, что снаружи морозно. Пробежка, из-за которой он оказался именно на той же заправке, именно в то же время и именно в ту же ночь, что и Эндрю.
Как такое, черт возьми, вообще могло случиться?
Самым странным было то, что это вовсе не первый раз, когда они встретились на этой неделе. Нет, Эндрю, к сожалению, постоянно натыкался на Нила. В пекарне, — что понятно, — в продуктовом магазине, в книжном, в «Фернве», в парке, в спортзале — даже в почтовом отделение, черт подери. Куда бы он ни пошел, зоркие голубые глаза Нила и его небольшая самодовольная улыбка, казалась, следовали за ним по пятам.
Эндрю изо всех сил старался сдержать желание сжать пальцами переносицу.
Он проигнорировал Нила и повернулся к пакетикам мармелада. Взяв один наугад, он зашагал дальше по проходу. Нил невозмутимо последовал за ним.
— Как я вижу, твое пристрастие к сладкому включает в себя больше, чем просто выпечку.
Эндрю закатил глаза.
— Твой офтальмолог будет в восторге.
— Думаю был бы… если бы он у меня был.
— Прекрасное зрение? Или скептически относишься к докторам?
— А можно выбрать оба варианта? — В желтом, мерцающем свете улыбка Нила выглядела острой. — Они агрессивные и бесполезные.
— Погоди, вот услышит это Аарон.
— Я ему это уже сказал. Почти уверен, что у него лопнул кровеносный сосуд, когда я спросил, какого это — потратить десять лет своей жизни и погрязнуть в непосильных долгах.
— Спорю, он вспомнит этот момент, когда ты будешь истекать кровью у него на глазах.
Нил фыркнул.
— Любой может наложить швы. Нужна только твердая рука.
— А если кровотечение внутреннее? — приподнял бровь Эндрю.
— Тогда, ты, скорее всего, в любом случае умрешь.
— И правда удивительно, почему твою заявку на должность фельдшера не одобрили. Я так полагаю, интервью ты прошел успешно?
Нил ухмыльнулся.
— Не в первый раз мой рот доставил мне неприятности.
— И ясное дело не в последний, — проворчал Эндрю и выложил все, что набрал, на прилавок перед Дэйвом.
Тот приподнял бровь от количества товара. Он знал, что Эндрю набрал больше, чем обычно, но Нил… отвлекал. Пока они шли вдоль стеллажей, он бросал в корзину все, что под руку попадется, даже не смотрел. Эндрю даже не уверен, что в ней сейчас лежало, и, как он предположил, узнает уже дома.
Нил, в свою очередь, купил только бутылку воды и вышел из заправки вслед за Эндрю.
Эндрю завернул за угол и прислонился спиной к кирпичной стене заправочной станции, кинул пакеты на землю и вытащил из одного коробочку, удивительно сильно похожую на пачку сигарет. Вот только палочка, которую он вытащил и поднес ко рту очевидно была не настоящей, всего лишь сладкой копией настоящей сигареты.
Эндрю прижал затылок к стене и все равно притворился на мгновение.
— Куришь?
— Курил, — пробормотал Эндрю, покрутил конфету губами, а затем сложил их в форме буквы «о» и выдохнул. Пар от дыхания заклубился в морозном ночном воздухе, издевательски напоминая сигаретный дым.
Нил фыркнул от такого зрелища.
— Н-да, я тоже, — признался он. — Но я делал это больше из-за запаха дыма, а не из-за никотина.
Эндрю изогнул бровь.
— Сигаретный дым дерьмово пахнет. Запах никому не нравится.
— Я и не говорил, что он мне нравился, — съязвил Нил, но объяснять ничего не стал.
Однако, Эндрю не казалось, что он потратил свою очередь на правду, так что он просто позволил им потонуть в тишине. Откусил кусочек от «сигареты». На вкус как мел.
Прошло несколько минут, прежде чем Нил прочистил горло и заговорил вновь.
— Так… Это твоя фишка?
Эндрю перевел взгляд на него и дернул бровью.
— Моя фишка?
— Ну знаешь… Тусоваться на заправочных станциях в предрассветные часы? Ты постоянно сюда приходишь? Или есть еще какая-то причина, по которой ты так старательно пытаешься с утра заработать себе диабет?
Эндрю фыркнул, но, к собственному удивлению, ответил честно:
— Не мог спать.
Нил кивнул.
— И я. Решил, что с таким же успехом мог бы выйти на пробежку.
— Потому что ускорение сердцебиения и повышение уровня эндорфинов в разгар бодрящей температуры уложит любого.
— Сказал тот, кто вместо того, чтобы остаться дома, приперся сюда.
Потому что между невозможностью спать и избеганием сна есть разница, — хотелось ответить Эндрю, но вместо этого он решил перевести тему.
— Что ты собирался тогда сказать?
Нил нахмурил брови.
— Что? Когда тогда?
— В пекарне. Ты собирался сказать что-то, когда Катя спросила, хочешь ли ты чего-нибудь, но так и не сказал.
Искра понимания зажглась в глазах Нила, но он воспользовался возможностью, чтобы ухмыльнуться Эндрю.
— Катя, да?
Эндрю послал ему средний палец.
Губы Нила скривились, но он быстро взял себя в руки.
— Это твой вопрос?
Эндрю задумался. Технически это за гранью их сделки — Нил сказал, что ответит на его вопросы, только если Эндрю будет присутствовать на дурацких мероприятиях.
— Только если ты ответишь, — предложил он в ответ, решив перестраховаться.
Нил задумчиво склонил голову. Спустя пару мгновений он кивнул.
— Одноразовое специальное предложение, — подметил он. — Раз уж у нас обоих дерьмовая ночка.
Эндрю кивнул. Хотел Нил того или нет, но Эндрю теперь знал, что ответ важен, поскольку Нил посчитал его частью их обмена.
Он мгновенно получил доказательство этому: Нил судорожно выдохнул, сглотнул, а затем, колеблясь, открыл рот.
Эндрю безмолвно ждал, наблюдая за ним.
— Моя… мама, — наконец, начал он. — Она… она… — Он замолчал, вскоре, похоже, собрался с силами и продолжил: — Она готовила одно блюдо на праздники. Называется «Лебкухен»<span class="footnote" id="fn_31968658_4"></span>. Немецкое блюдо, кажется… Можно сказать, это что-то вроде пряного пирога. Но это был самодельный рецепт, и я еще не смог найти ни одного пирога, который… по вкусу был бы похож на ее. — Он глубоко вдохнул и дрожащим голосом признался: — Я иногда скучаю по ней. И думаю, — или ну, думал, — что, если буду заниматься выпечкой, то воспоминания уже не будут такими болезненными. Это способ помнить ее, который… приятен.
То, как Нил сформулировал все, заинтересовало Эндрю. В его матери определенно было что-то, что раздражало его до глубины души. Тем не менее, Эндрю дал ему пару секунд, чтобы собраться с мыслями, и потом задал свой вопрос:
— Как давно ее нет?
— Уже четырнадцать лет, — прошептал Нил. — Но иногда, клянусь, мне кажется, будто это произошло вчера. — Его взгляд устремился вдаль, сфокусировавшись на чем-то туманном, и Эндрю понимал, что это что-то он увидеть не сможет. А потом Нил, кажется, пришел в себя, неловко отлип от стены и принялся тянуть руки над головой. С его губ сорвался смешок, такой же колючий, как и воздух. — Не то, чтобы она была лучшей матерью, не подумай. Она бы точно не выиграла никаких наград. Но она была… знаешь… Всем, что у меня было. Моим миром. — Он поднял глаза к ночному небу и стал разглядывать зависшие над ними звезды. — Как только ее не стало… Я стал ничем.
Миллиарды крошечных искорок отражались в его глазах, пока он не прикрыл веки. От глубоких вдохов заметно приподнималась грудь. Несправедливо то, что печаль шла Нилу: она смягчала линию его плеч, разглаживала морщинки на лице, устаканивала нервную атмосферу, в которую он всегда закутывался, как в ненужную мантию.
Он совершенно очарователен. Трагическая муза, стоявшая на стоянке обветшавшей заправочной станции, укутанная в одежду бродяги, но с грузом, казалось бы, королей на плечах. Эндрю проклинал себя за то, что не взял с собой камеру.
Поэтому он произнес:
— Я лучше тебя. Я шут, а ты — ничто.
Губы Нила искривились, растянулись в улыбке.
— Насмешники — хорошие пророки, — процитировал он ответ.
Эндрю застыл. То, что Нил не только процитировал Шекспира, но и ответил фразой из той же пьесы… шокировало. Так что он решил проверить его еще раз.
— Из ничего ничего не выйдет. Так объяснись.
— Имей больше, чем показываешь, говори меньше, чем знаешь.
— Понятие ничего не подразумевает необходимости скрывать само себя.
Нил печально покачал головой.
— Острей зубов змеиных неблагодарность детища.
Эндрю прокрутил этот ответ в голове. Так значит, мать Нила сделала что-то, и он не хотел, чтобы прозвучало так, словно он не благодарен за это. Эндрю не уверен, что Нил понимал, насколько обличающей была эта фраза.
Но заметив, как начал напрягаться Нил, Эндрю фыркнул и на стал давить дальше, закончив их обмен последней цитатой:
— Эта холодная ночь превратит нас всех в шутов и сумасшедших.
Нил удивленно приподнял бровь.
— Так, значит, раз уж ты — шут, то я, получается, — сумасшедший?
— На воре и шапка горит, — пожал плечами Эндрю, чем в этот раз заработал искреннюю улыбку Нила.
Между ними вновь повисла тишина, и, кроме звука их резкого дыхания в холодном ночном воздухе, не было ничего.
В этот раз первым заговорил Эндрю.
— Ты до сих пор ничто?
— А что нужно сделать, чтобы стать чем-то? — вопросом на вопрос ответил Нил.
Несколько легкомысленных ответов крутились у Эндрю на языке, но вместо них с губ слетела жестокая правда.
— Без понятия.
Потому что он не знал. Он никогда не был чем-то: чем-то имеющим ценность, достойным уважения, достойным того, чтобы кто-то его ждал. Достойным того, чтобы кто-то остался. Он даже представить не мог, какого бы это было.
И он также знал, что и не станет. Такие как он навсегда остаются ничем. Просто так устроен этот мир.
Нил некоторое время глядел на него, а потом беззаботно произнес:
— Ну, по крайней мере, мы можем быть ничем вместе, да? Рад слышать, что я не один погряз в этом.
На слове «вместе» сердце Эндрю сделало дурацкий кульбит и ускорило свой ход. Он нахмурился, взялся за свои пакеты и принялся бесцельно в них рыться, дабы успокоить тупорылый орган к чертовой матери.
— Твоя очередь, — резко сказал он, обратившись к Нилу, даже не взглянув на него. — Так что спрашивай.
Нил склонил голову к плечу.
— Я обязан спросить сейчас?
— Ты ничего не обязан делать, — огрызнулся в ответ Эндрю.
Нил кивнул.
— В таком случае, я приберегу свою очередь до того момента, как мы встретимся вновь. — Он криво улыбнулся. — Когда бы это ни произошло.
О, так он решил упомянуть их недельную игру под названием «Я шпион». Мелкий…
В следующий раз.
Эндрю застыл.
Будто бы следующий раз вообще будет. Словно, Нил уже решил, что они с Эндрю вновь поговорят.
Ну конечно, он снова поговорит с тобой. Ты уже рассказал ему, что пойдешь на ловлю яблок вместе с остальными, и живешь ты в том же городе, идиот. Невозможно будет не наткнуться друг на друга в какой-то момент.
Вот только дело в том, что… прозвучало так, словно… Нил ждал этого момента.
С Эндрю никто никогда раньше не хотел поговорить.
Отсутствие ответа, видимо, надолго затянулось, поскольку Нил воспринял это как знак, что пора уходить.
— Мне пора… Нужно пропустить несколько часов сна и все такое. — Он криво улыбнулся, но, заколебавшись, спросил: — Я так полагаю, до встречи?
Эндрю хмыкнул и пожал плечами. Он не был уверен, что в данный момент, мог доверять своему языку.
Уголки губ Нила вновь задрались. Он отошел на пару шагов, а затем обернулся и постучал пальцем по виску.
— Кстати… Неплохие очки, Дрю.
Эндрю поднял руку к лицу, и та так и застыла в воздухе. Он хмуро глянул на Нила.
— Ненавижу тебя, — прорычал он.
— Ха-хах. Уверен, так и есть, — ответил Нил, дружелюбно кивнув.
А затем побежал. Эндрю продолжал следить за его одиноким силуэтом, бежавшим вдоль дороги, до тех пор, пока тот не растворился в темноте, и только тогда отправился в долгий путь до дома.
***</p>
Эндрю залетел в дом Ники.
— Черт, Эндрю! — воскликнул хозяин дома при виде гостя. Ники лежал на диване, положив ноутбук на живот, и чуть ли не грохнулся на пол из-за неожиданного появления кузена. — Иисусе, ты только что отнял у меня десять лет жизни! Ну-ка. Скажи привет Эрику.
«Привет, Эндрю!» — голос Эрика с сильным акцентом задребезжал, из-за дерьмового интернета в доме Ники.
Эндрю мыкнул ему, но останавливаться не стал.
— Погоди, Эндрю, что ты…
Проигнорировав вопрос Ники, он прошел мимо него в современную серо-голубую кухню таунхауса. Он направился прямо к шкафу в углу, в который Ники заглядывал очень редко. Внутри, за котелком, который Ники получил в подарок от Кейтлин на Рождество три года назад и которым тот никогда не пользовался, лежала маленькая деревянная коробочка с рецептами. Эндрю вытащил коробочку и, поставив ее на столешницу, принялся рыться в ее содержимом.
Ники вошел вслед за ним на кухню — любопытство взяло над ним верх. Ноутбук, с которым он почему-то пришел, он небрежно отставил на столешницу и перевел взгляд на руки Эндрю. Его глаза заметно расширились.
— О Боже! Так вот где она была! — взвизгнул он. — Вот дерьмо, я искал ее целую вечность! Эрик, ты не поверишь, что Эндрю только что нашел…
Эндрю не потратил на него и капли внимания.
Наконец, найдя то, что он искал, он вытащил картонку с красивым почерком, сунул ее в карман куртки и побрел к выходу.
— Стой, что за черт… Эндрю! Что за фигня…
Эндрю захлопнул входную дверь.
Он прошел пару метров вниз по тротуару и тяжело вздохнул.
Сверху раздалось негромкое мяуканье.
Эндрю поднял глаза и увидел рыжего полосатого кота, усевшегося за двумя горшками на подоконнике. Кот смотрел прямо на него, будто бы знал, что тот задумал.
— Заткнись, — сказал ему Эндрю.
Кот взмахнул хвостом и ушел в противоположную сторону.