Глава 2 (1/2)
Правильный порядок вещей часто для меня загадка.<span class="footnote" id="fn_31705041_0"></span></p>
***</p>
Эндрю сидел на подоконнике в гостиной с кружкой горячего шоколада в руках и ждал, пока включится ноутбук. Рядом, лежа на спине и прижавшись боком к его ноге, сопел его кот, Сэр. Он улёгся между тёплым бедром Эндрю и полоской мягких утренних солнечных лучей и тихо, довольно мурчал.
Этого было достаточно, чтобы уголок губ Эндрю слегка приподнялся. Он осмотрел комнату.
Этот уютный коттедж — гордость и радость Эндрю. Сложив его долю в выплате по страхованию жизни и все зарплаты и чаевые, которые он получил за время работы в «Райских сумерках» в Калифорнии, ему удалось накопить достаточно денег, чтобы купить коттедж сразу же после переезда в этот тихий городок. Он мечтал о том дне, когда сможет добавить к имевшейся картине ещё и пару колёс, но пока что, его не особо волновал тот факт, что за продуктами приходилось идти семь миль — коттедж того стоил.
Тёмные деревянные балки контрастировали с ярко-белой мебелью и побелённым кирпичом. На кухне с потолка свисали кастрюли, сковородки и травы. В воздухе витал ненавязчивый запах лимона и шалфея. Кухня может и небольшая, но зато практичная: с не громоздким кухонным «островком», у которого стояли два деревянных барных стула, с раковиной в углу, плитой с двумя духовыми шкафами и холодильником — последние два выделялись на фоне остальной мебели, так как были двумя самыми современными вещами.
Рядом с кухней расположилась лестница с встроенным кошачьим уголком. Ступени начинались у входной двери. Под лестницей — крошечная ванная комната. Напротив кухни — уютная гостиная (в которой он собственно и сидел сейчас) с большим камином, огромными креслами и встроенными книжными полками, которые тянулись от пола до потолка и уже были до краев заполнены книгами. Дверь из гостиной выходила на веранду, в одной стороне которой висели деревянные качели, и в сад. Его участок заканчивался прямо около кромки леса, деревья пропускали достаточно солнечного света и приносили уединение, поэтому дом казался небольшим убежищем.
В общем и целом, в коттедже было две спальни и полторы ванные комнаты, но Эндрю этого более чем достаточно. В течение дня коттедж разогревали пробивавшиеся сквозь окна солнечные лучи, а ночью Эндрю мог спокойно разглядывать звёзды, встав на балконе в своей спальне. Его дом довольно далеко от города, что дарило нужные ему тишину и покой, но и не настолько в отдалении, чтобы считаться полностью изолированным.
Другими словами — он идеален.
Эндрю до сих пор помнил, как удивился Аарон, когда впервые зашёл в гости. Как тот застыл в дверях с широко распахнутыми глазами, будто бы не мог сопоставить уют дома со стоявшим перед ним Эндрю.
Эндрю слегка скривил губы от всплывшего в разуме эпизода. В конце концов, с чего бы вдруг Аарону предполагать, что Эндрю мог бы купить себе подобный дом? Их отношения всегда были… в лучшем случае неустойчивыми. Ему казалось, что в колледже они сблизились, что постепенно начали расставлять все точки над «i», становились братьями, которыми их желала видеть какая-то высшая сила.
Так было до тех пор, пока не появилась Кейтлин.
Ноутбук, наконец, включился. Эндрю вышел в интернет и перешел во вкладку со своими любимым фуд-блоггером — «Le Lapin Errant»<span class="footnote" id="fn_31705041_1"></span>. К сожалению, абсолютно все на гребаном французском, и обычно Эндрю бы даже не обратил внимания на этот претенциозно звучавший язык, вот только блюда, которые готовил этот повар, просто ошеломительны. Каждый рецепт с сайта, который Эндрю готовил, оказывался невероятно хорош, и к тому же, Эндрю ценил степень детализации и заметную любовь, с которой сделана каждая фотография.
Эндрю также интриговала полная анонимность шеф-повара. Он не говорил о своей семье, о том, где он живет, что делает в течение дня, не было вообще никакой ерунды, которая обычно появлялась в блогах. Вместо всего этого, он полностью фокусировался на рецепте, анализировал его и описывал вкусы, историю создания блюда и его происхождение, а также применяемую технику. Все это само по себе интересовало Эндрю, но его также завораживала загадочность повара. Он даже не знал его имени.
Впервые Эндрю наткнулся на блог, когда после университета начал готовить для самого себя. Так как Аарон уехал в медицинскую школу в Чикаго, а Ники — к своему мужу в Германию, Эндрю быстро подметил, как изменился его рацион. Заказав еду в двадцатый раз за месяц, он, наконец, решил, что пришло время учиться готовить.
Прочитав множество книг по кулинарии и просмотрев кучу плейлистов о готовке на Ютубе, Эндрю достиг вполне сносного уровня в готовке. А спустя пару очных мастер-классов в местном университете, дела у него пошли в гору. Но по-настоящему он освоился только тогда, когда начал готовить, смотря шоу известных шеф-поваров. Он ухмылялся от шуток Гордона Рамзи, изучал основы, слушая Гая Фиери, пробовал блюда Джады де Лаурентис и готовил рецепты, используя советы Джейми Оливера.
Но спустя какое-то время все они перестали его интересовать. Все было слишком громоздким, слишком ярким, слишком… бросалось в глаза. Поэтому он вновь обратился к интернету и нечаянно наткнулся на сайт — он просто пытался найти рецепт Хазенпфеффера<span class="footnote" id="fn_31705041_2"></span> и первой ссылкой оказался «Le Lapin Errant».
Всего один клик и мир Эндрю перевернулся с ног на голову.
И вот до сих пор, несколько лет спустя, он по-прежнему добросовестно следил за блогом. Он стал его любимым. Стал секретом, тайной страстью, о которой он никому не рассказывал. (Ну, почти никому. Черт.) Да и не собирался.
Когда загрузилась главная страница, Эндрю сразу же нажал на ссылку «рецепт дня».
Раньше его бы просто перебросило на статью в блоге, но в прошлом году шеф сменил формат на видео с озвучкой. Кто-то в черных перчатках и обычной форме повара готовил блюдо, а рассказчик подробно объяснял процесс. Несмотря на то, что камеру никогда не направляли на лицо, Эндрю, благодаря обновлению, узнал кое-какую важную деталь: анонимный шеф-повар — мужчина.
Ну, по крайней мере, он так думал.
Потому что, конечно же, он мог нанять человека на роль шеф-повара в видео, и, вполне логично, что он мог нанять и актера озвучки. Но Эндрю не думал, что шеф сделал бы нечто подобное.
Было что-то в той уверенность, с которой мужчина готовил блюда, — он никогда не ошибался, никогда не колебался; каждое блюдо было приготовлено уверенными взмахами рук, в которых прослеживались отточенные навыки. Особенно точным было то, как повар орудовал ножом. Эндрю довелось видеть это всего один или два раза, но то, как ловко шеф крутил и вращал ножи, ускоряло сердцебиение Эндрю.
Что глупо. Это всего лишь видео парня, которого он вообще никогда не видел.
Слышать его было еще хуже. У Эндрю мурашки пробежали вниз по позвоночнику, когда он в первый раз услышал голос повара — его низкий тембр, насыщенный, но в то же время мягкий — от него руки покрывались мурашками. Хоть Эндрю и был уверен в том, что акцент, который он слышал, — марсельский, с ним все же было что-то не так, но он не мог определить, что именно.
Не то, чтобы он одержим этим или типа того.
Он чуть ли не закатывал глаза от собственной никчемности.
Эндрю включил сегодняшнее видео, выкрутив громкость на максимум, так, чтобы звук заполонил гостиную; шеф принялся объяснять рецепт сэндвичей «Монте-Кристо». Эндрю прикрыл глаза, вслушиваясь в то, с какой уверенностью и легкостью слова слетали с языка повара. Наслаждаясь тем, как терпеливо, не торопясь он разъяснял зрителю каждый этап. В его голосе слышалась легкая хрипотца, словно мужчина только что проснулся.
Эндрю представил, какого бы это было — если бы человек с этим голосом лежал в его кровати и, проснувшись, шептал ему на ухо.
Глаза резко распахнулись. Эндрю отогнал глупую мысль куда подальше. Он почувствовал, как загорелись уши, и обрадовался тому, что был единственным свидетелем своей тупости.
Черт, да он даже не знал, что за человек этот засранец. Ну и что, что у Эндрю был мокрый сон об этом голосе? Вполне возможно, что у того есть какая-нибудь хреновая привычка. Может, он не знает, что значит слово «нет». Может, он вообще не гей. А если и гей, то точно не справится с огромным багажом дерьма за спиной Эндрю.
Нет, как сказала Би, это всего лишь безобидная фантазия, — та, которой можно наслаждаться, пока он знает, что она не реальна и никогда реальной не станет. Что имело смысл — хорошее не бывает реальным.
Эндрю вздохнул. Он уже окончательно испоганил себе настроение, поэтому решил вновь сосредоточиться на рецепте.
Пока он наблюдал за тем, как повар тонкими ломтиками нарезал ветчину и индейку, в голову полезли воспоминания с одного конкретного Дня благодарения, за год до отъезда Ники. Кейтлин тогда впервые присоединилась к ним — вспомнив это, Эндрю сморщил нос. Ужин тогда прошел неловко и натянуто, и ни Эндрю, ни Аарон не сделали ничего, чтобы это исправить.
Ники, конечно, отчитал его позже, но тогда Эндрю было плевать.
Кстати, это был последний День благодарения, который он отпраздновал в Калифорнии. Потом он молча собрал сумки и уехал, не оглядываясь назад.
Он путешествовал по стране, работая то тут, то там, делал фотография на старенький Canon EOS 4000D, который всегда висел на шее. Пальметто должен был стать просто еще одним городом, через который он проедет, но его нашел Ваймак.
Они встретились в местном баре.
«Хорошо управляешься с этой штукой?» — прокряхтел крупный мужчина, сидевший через несколько мест от него.
Эндрю глянул в его сторону поверх стакана с виски и приподнял бровь.
«Наихудший подкат, который я когда-либо слышал.»
Мужчина поперхнулся, закашлялся, после чего разразился хриплым смехом.
«Я про камеру, умник. Нужно будет сделать пару фотографий мероприятия, которое пройдет в городе. Недельное празднование, из-за которого мэр прилип ко мне, как банный лист.»
«А кто ты, черт тебя дери, такой?»
«Дэвид Ваймак, владелец «Пальметто Трибьюн», местной газеты.»
«И Вы утверждаете, что никто из Ваших сотрудников не знает, как нажимать на кнопку?»
«Можно было бы подумать, что знают.» — Он скривился. — «Но после двенадцатого снимка пальца за этот месяц, я начинаю подозревать, что, по-видимому, они все безнадежны.»
«Ну, а Вы?»
«И я в том числе.»
Эндрю на мгновение замолчал.
«Я заплачу вдвое больше и позволю оставить авторские отчисления.»
«Почему? Вы меня не знаете», — огрызнулся он в ответ. — «Вы понятия не имеете, хорош ли я.»
Но Ваймак только пожал плечами.
«Уж точно не хуже остальных ребят из моей команды.» — Он допил свой напиток. — «Я могу поговорить с Рене, узнать, нужна ли ей помощь в магазине. Это принесет тебе дополнительные средства на неделю.»
«Я не нуждаюсь в благотворительности», — рявкнул Эндрю.
Ваймак снова пожал плечами.
«Ну, тогда не бери денег.» — Он вышел из-за барной стойки, вытащил из заднего кармана визитную карточку и протянул ее ему. — «Позвони, если заинтересован.»
В конце концов, перспектива заработать оказалась слишком заманчивой. У Эндрю средства заканчивались, он едва сводил концы с концами и теперь задавался вопросом, мог ли Ваймак прочитать это в его взгляде.
Он пришел. Сделал фото. Познакомился с Дэн и Рене. Поработал в магазине Рене. И в конце недели Ваймак посмотрел ему в глаза и произнес:
«Нам нужен человек с таким талантом, как у тебя, парень. Останься, поселись здесь, если хочешь. В любом случае, моя дверь для тебя всегда будет открыта.»
И Эндрю остался.
Примерно в первый год его жизни в городке, ему позвонил Ники и сказал, что возвращается в Соединенные Штаты. Он объяснил, что они с Эриком хотят расширить его сеть кофеен, и поставил Эндрю в тупик, спросив, где тот жил.
Эндрю отчетливо помнил, как изогнул бровь, даже несмотря на то, что понимал, что Ники его не видел.
«Пальметто, Южная Каролина.»
«Супер», — донесся из динамика механический и прерывистый голос Ники. — «Тогда туда и перееду.»
Эндрю замер.
«Ники, ты не можешь просто переехать сюда. У семьи Эрика скорее всего есть маркетинговая стратегия, и контракты, и чертова туча причин, почему лучше будет расположиться в другом месте…»
«Ты там», — произнес Ники нехарактерным для него торжественным тоном. — «Это единственная причина, которая мне нужна.»
И это была правда. Ники переехал к нему приблизительно через полгода и через год открыл кофейню. Прошло уже почти пять лет, Ники теперь жил в собственном таунхаусе и просто ждал, когда Эрик наконец уладит все дела в Берлине и переедет к нему.
Эндрю вспомнил, как счастлив был Ники, когда снова съехался с ним, и что было не так уж и плохо недолго делить с кем-то дом (Ники он об этом никогда не расскажет). Пусть Эндрю и не был самым внимательным соседом, он привык к звукам того, как Ники переходил из комнаты в комнату; к тому, как тот приносил домой свежие полевые цветы или странные, эксцентричные кружки с рынка; что где-то в коттедже всегда играла музыка, наполняя все комнаты мягкими мелодиями. Было в Ники что-то такое, что, казалось, временами вдыхало в это место новую жизнь.
Сейчас в доме опять тихо. И пусть большую часть времени Эндрю этому рад, были и дни, когда тишина причиняла боль, будто бы старая рана вновь открывалась.
Эндрю вновь покачал головой, вспомнив о том, как Ники умолял его придти сегодня. В последний раз кузен звонил сегодня утром, и Аарон практически оторвал его от телефона, когда приехал вместе с Кейтлин, чтобы подбросить его до места.
Он подумал о том, что Ники — единственный человек, которому не плевать на то, появится Эндрю или нет.
Эндрю вздохнул. Черт побери.
Он выключил ноутбук и поднялся, отчего Сэр спрыгнул с подоконника и мяукнул. Может, Эндрю прогуляется — просто, чтобы немного проветрить голову. Сегодня хорошая погода, и ему бы не помешал глоток свежего воздуха.
Он надел кроссовки, захватил бумажник и куртку, и уже был на полпути к входной двери, когда заметил лежавшую на столе у дивана камеру. Он замер, держась за ручку двери, а потом развернулся, взял дурацкую штуковину и, выйдя, захлопнул дверь.
***</p>
Что интересно насчет Пальметто, так это то, что пусть он и не находился в Новой Англии, ему было присуще очарование и внешний вид ее прибрежного городка. Ряды кирпичных домов в георгианском и федеральном стилях тянулись вдоль мощеных улиц, а местные магазинчики граничили с главной улицей, которая вела к центральной площади. На ее территории множество викторианских фонарных столбов и одноименных деревьев города, Пальметто, посаженных аккуратными рядами вдоль тротуаров по направлению к противоположному концу города, в сторону центрального парка — довольно грандиозное словосочетание для пары акров ровной земли, на которых проводятся все городские мероприятия.
Вся остальная часть территории представляла собой смесь пригорода и леса, а дома были спрятаны в укромных уголках и закоулках, которые исчезали и появлялись вновь при каждом повороте и изгибе дороги. В тихом городке проживало около 900 с лишним жителей, но Эндрю и этого казалось много. Но он все же приехал сюда не ради людей.
Вот вид — это совершенно иная история.
Пейзажи Пальметто — это сокрытая жемчужина, единственная гордость и радость жителей: прекрасная, безмятежная набережная озера, окаймленная роскошными, густыми лесами и величественными горами со снежными вершинами, возвышавшимися вдали. Это идеальное место, заставлявшее людей задуматься, — многие, кто проезжал мимо городка, в конце концов, оказались в ловушке. Он снова и снова видел, как путешественники меняли свои планы и решали остаться в городе подольше (как и он). Некоторые, в конечном итоге, уезжали, другие — оставались навсегда.
Интересно, не случилось ли это с Нилом.
Ах, нет, Рене говорила, что Нил знал Мэтта со времен университета. Так что, возможно, он переехал сюда целенаправленно, надеясь возродить старую дружбу или на еще какую-нибудь ерунду, возможно, надеялся попасть в место, в котором сможет спрятаться. Но это подразумевало, что ему необходимо спрятаться от чего-то, из-за чего появлялись вопросы: «От чего? Откуда он? Зачем приехал сюда? От чего конкретно он бежит?»
И самый важный: «Почему, черт возьми, Эндрю это волнует?»
Эндрю усмехнулся и вновь сфокусировался на поставленной задаче.
Он шёл по протоптанной в лесу тропинке, которая вела от его коттеджа к центральной площади. Утро радовало ярким солнцем и чистым небом — превосходный день для фотографий. Он сделал парочку по пути, запечатлев, как свет и тени играли на шапочках белых грибов и необычное кольцо камней, которое кто-то из местных, скорее всего, соорудил ради забавы.
Он шёл не торопясь, порой петляя. Неспешная прогулка свежим осенним утром была чем-то спокойным, расслабляющим.
Вдруг позади хрустнула ветка.
Волосы на затылке мгновенно приподнялись. Люди говорили, что где-то здесь бродил бурый медведь, а порой появлялись волки и пумы. Нападения были не частым случаем, с летальным исходом — еще более редким, но даже эта мысль не ослабила напряженного узла в животе.
Потому что существовали хищники похуже, те, которые выжидали в засаде.
Он огляделся по сторонам, вглядываясь меж стволов деревьев. Внимательно прислушался. Каждый звук, эхом проносившийся по лесу, теперь звучал искажённо и угрожающе. Эндрю медленно опустил камеру и достал ножи из-под повязок.
Звук приближался.
Эндрю набрал немного воздуха в легкие. Сердце билось все быстрее. Колючая дрожь поползла вверх по позвоночнику и мурашками скопилась на затылке, ее хватка холодная, липкая.
Он крепче стал рукоять ножа, убеждая себя успокоиться. Что бы за ним ни шло, он сможет с этим чем-то справиться. Отныне это он тут монстр, не они. Больше не они.
Он начал неторопливый отсчёт в голове, ожидая, когда этот кто-то подойдёт ближе.
Шаг. Ещё один. Ещё немного ближе.
Давай, иди сюда и попробуй меня достать, уёбок.
Он втянул воздух. Напряг все своё нутро. И резко развернулся, вынеся ножи перед собой, собираясь встретиться с нападавшим лицом к лицу, и… увидел полосатого рыжего кота, который сидел на тропинке и глядел на него.
Эндрю прищурил глаза.
— Серьезно?
Кот махнул хвостом, но больше никак не отреагировал на его реплику.
Раздраженно фыркнув, он убрал ножи обратно в повязки и медленно опустил руки по бокам. Ремешок камеры впивался в кожу шеи, но Эндрю подозревал, что если хотя бы попробует его поправить, то бродяга перед ним бесследно испарится.
Но рука все же дёрнулась от желания.
Кот ещё какое-то время наблюдал за ним, а когда от Эндрю не последовало никаких резких движений в его сторону, его любопытство медленно пересилило осторожность. Он потрусил к Эндрю и остановился, оказавшись недалеко от его ботинка. Обнюхал шнурки и только потом поднял голову.
А затем побежал дальше по тропинке.
Эндрю пожал плечами и пошёл следом.
Кот, в основном, придерживался тропинки, но когда дошёл до границы леса и впереди показалась дорога, кот навострил уши и напрягся. Секунду спустя он нырнул вправо, петляя меж деревьев и пробегая ямы.
Эндрю и на этот раз последовал за ним.
Он не знал, почему делал это. Не было никакой весомой причины продираться через подлесок, когда целью было добраться до города. Но не то, чтобы он задумывался над этим.
Возможно, дело в том, как кот порой останавливался и поглядывал назад, словно проверял, шёл ли Эндрю за ним. Эндрю мог поклясться, что животное куда-то его вело.
Что, конечно же, нелепо.
Сама мысль настолько глупа, что он решил не уделять ей внимания, вместо этого сосредоточившись на рыжем комочке, проносившимся меж стволов деревьев.
Некоторое время спустя он начал слышать приближавшиеся голоса и вскоре сквозь проблеск между деревьями заметил место проведения фестиваля.
Чертов кот привёл его на конкурс по вырезанию тыкв.
Люди группками столпились у стареньких столов для пикника, заваленных газетами. На газетах громоздились тыквы, каждая на разной стадии вырезания. Воздух пропитался тыквенным запахом. На столах Эндрю заметил небрежно отброшенные семена и мякоть.
Казалось, будто весь город пришёл поучаствовать в конкурсе. Молодые и старые, уставшие и полные энергии, — все собрались на лужайке, они болтали и смеялись, одновременно разрезая злополучные овощи. Эндрю слегка удивился, заметив, что на одном конце стола ещё осталась куча нетронутых тыкв, но не они завладели его вниманием, а выдвижные пластиковые столы, стоявшие рядом, на которых был целый шведский стол: домашняя еда стояла рядом с блюдами, приготовленными в местных заведениях.
Интересно, еда ли привела сюда кота.
Эндрю обернулся, чтобы взглянуть на полосатого, но неудивительно, что того и след простыл. Эндрю вздохнул — в этот раз у него даже не выдалось шанса, чтобы попробовать его сфотографировать.
Будучи не уверенным, касательно того, что делать дальше, он решил продолжить свой путь через подлесок, при этом держась в тени, чтобы никто его не заметил. Он как раз продирался сквозь ветки, рассуждая стоило ли подобраться ближе к заваленным едой столам, когда внезапно узнал доносившиеся голоса.
— Не коли ты так, Ники! Ты выглядишь как безумный серийный убийца.
— Прошу прощения? Я знаю, как пользоваться ножом, большое спасибо, Кевин. Если кто-то и заколет кого-то, то скорее ты сам себя!
— Абсолютно точно, блять, нет. Если кто-нибудь сейчас хотя бы задумается о ранах, я лично заброшу задницу этого кого-то в машину скорой и заколю в придачу.
— Э-э… ладно? Божечки, Аарон. Почему бы нам не отложить угрозы физической расправы до конца обеда?
— Простите его, ребят. Вчера он должен был вернуться с работы в два часа ночи, но его задержали в приемном покое, так что по сути его смена закончилась всего пару часов назад. Мой мужчина просто устал, не так ли, Медвежонок Ар?
Эндрю расслышал негромкое ворчание брата.
— Фу, это и правда дерьмово. Прости… Медвежонок Ар. — Дэн самодовольно растянула губы.
Никто за столом не смог сдержать смеха. Аарон тяжело вздохнул.
— Ненавижу тебя.
Дэн пожала плечами.
— Не считается. Ты всех ненавидишь.
— Кроме меня! — протрубила Кейтлин, вскинув руку вверх — примерная отличница.
Одной части Эндрю захотелось запульнуть ей шишку в лоб, но он боролся с этим инфальтильным желанием.
— И меня! — откликнулся Ники.
— Ладно, — рассмеялась Дэн. — Аарону нравятся только два человека.
Кейтлин и Ники ухмыльнулись и дали друг другу пять. Аарон закатил глаза и забурчал себе под нос.
Эндрю почувствовал легкий укол, пока наблюдал за ними, хоть он и знал, что Дэн не соврала. Эта боль, словно осколок, быстро и резко забралась под кожу, отчего Эндрю на мгновение забыл как дышать, но тут же упрямо отмахнулся от этого чувства.
Услышанное для него не новость. Что с того, что его не было в этом коротком листе Аарона? Это не важно. Лучше просто принять это и двигаться дальше.
Он думал, что так же поступят и остальные, но внезапно заговорил Нил:
— Разве должно быть не три? Что насчет твоего брата?
Воцарилась тишина.
Нил смотрел на них, ожидая ответа.
Сегодня на нем надета красно-коричневая фланелевая рубашка в клетку, серая майка и темно-синие джинсы. Землистый оттенок рубашки прекрасно подчеркивал естественную рыжину его кудрей, но даже несмотря на это, внимание все же привлекал и синяк на лице, оставшийся после удара о локоть Эндрю. Смотря на синяк с такого расстояния, Эндрю бы сказал, что спустя пару дней тот стал действительно уродливым фингалом. Веко Нила разрисовано синими, черными и фиолетовыми пятнами, словно он сделал второсортный макияж восьмидесятых. Но вот взгляд был все таким же свирепым, настороженным и наполнялся разными эмоциями, когда Нил смотрел на людей рядом.
Когда Ники прочистил горло, Нил сразу же перевел взгляд на него, и Эндрю стало интересно, ощутил ли Ники их прожигающий жар.
— Эм, ну, видишь ли… — неловко попытался объяснить Ники. — Я уверен, что он… ну, тут… э-э… у них есть типа история, так сказать… так что это типа не…
— Понял, — кивнул Нил. — Значит произошедшее вчера — ложь.
Аарон напрягся.
Ники так и не закончил фразу.
— Что? — спустя время прохрипел он.
Нил наклонил голову.
— Либо тебе вчера было плевать на то, что он поранился, потому что никому нет дела до мудаков, либо сейчас ты врешь, говоря, что он тебе не нравится. Так, что из этого? — Он пожал плечами. — В любом случае, это низко.
— А кто, ебать, твоего мнения спрашивал? — рявкнул раскрасневшийся Аарон.
— Наблюдения бесплатны. — Губы Нила растянула острая улыбка. — Совет будет дорого стоить.
— О, да? Что ж, можешь взять свои наблюдения и запихнуть в сво…
— Так, достаточно, успокойтесь. Оба, — перебила Дэн, встав между ними. Она вопросительно глянула на рыжеволосого. — Эм, не думаешь, что это немного… Ну… Не твое дело, Нил?
— Не мое? — Он пристально посмотрел на нее в ответ. — Тогда не нужно шутить об этом. Что, если Эндрю услышит? — Он повернулся к Аарону. — Или ты всегда жесток по отношению к нему?
— Ну все, я щас вправлю тебе зубы! — рыкнул Аарон и бросился на Нила, но Мэтт быстро подоспел и успел его удержать. Все остальные переполошились, принялись кричать и гневно размахивать руками, что привело жителей города в недоумение.
Эндрю еще некоторое время наблюдал за развернувшейся сценой, а после принялся уходить. Он и без того задержался дольше, чем следовало бы, и в результате внутри забурлила непонятная смесь раздражения, гнева и чего-то странно отталкивавшего, чего-то, что распространяло тепло по всему телу и выбивало из колеи.
Должно быть, он подцепил какую-то болячку.
Эндрю уже сделал шаг в противоположную от хаоса сторону, но вдруг почувствовал, как кто-то потянул за рукав куртки. Он опустил взгляд и увидел маленького паренька с вырезанной тыквой в руках.
— Фотграфия?
Эндрю осмотрелся. Где-то рядом точно должен был быть его родитель, потому что пацан слишком мал, чтобы гулять тут одному. Эндрю перевел хмурый взгляд на ребенка.
— Нет.
— Почему?
— Потому что не хочу.
— Почему?
— Потому что я тебя не знаю.
— Почему?
— Потому что мы раньше не встречались.
— Почему?
Эндрю тяжело вздохнул, настраивая себя на путь по длинной и извилистой жизненной дорожке, к которой, как он знал, ребенок не готов.
— Как тебя зовут?
— Люк.
Эндрю указал на себя.
— Эндрю.
— Дрю.
Эндрю нахмурился.
— Нет, Эн-дрю.
— Дрю, — кивнул ребенок.
Эндрю решил не зацикливаться на этом.
— Люк, твои мама или папа здесь?
Люк кивнул.
— Тогда иди, найди их.
Люк упрямо закачал головой и протянул тыкву Эндрю.
— Фотграфия.
Эндрю вздохнул, уже успев понять, что дальнейшие разговоры безнадежны.
— Верно. Или я мог бы просто сделать фотографию, — проворчал он, опустившись на колено и приподняв камеру.
Заметив перемену в настроении Эндрю, Люк улыбнулся и поднес тыкву к лицу.
Эндрю снял ремешок с шеи и сделал фото, а затем развернул камеру так, чтобы ребенок смог увидеть экран.
— Вот. Видишь?
Люк кивнул и довольный от того, что добился своего, пошел обратно.
Уголок губ Эндрю слегка пополз вверх. Странный ребенок. Эндрю повесил фотоаппарат обратно на шею и, сделав два шага, уже успел обрадоваться, что смог достичь идеальной скрытности, но малой вдруг остановился.
Видимо, к нему запоздало пришло осознание того, что следовало бы быть вежливым, так как он обернулся и заорал во всю глотку:
— Пасибо за фотграфию, Дрю!
Все в округе оторвались от дел и обернулись к нему.
Вот тебе и остаться незамеченным.
Краем глаза Эндрю заметил, как Аарон вздрогнул.
— Эндрю. — Каким-то образом Кейтлин пришла в себя первой. — Мы тебя и не заметили! Эм, пришел сделать пару фоток?
Эндрю многозначительно опустил взгляд на камеру, а после пересекся глазами с девушкой.
Вау. Она и правда умна.
— Эндрю! Супер, ты тут. — Очнулась второй Дэн. Она выпрямила плечи, словно нажала на кнопку активации какого-то внутреннего режима бизнес-леди. Ни осталось ни следа от недавних расслабленности и дружеских жестов. — Сделай фотографии тех девушек, а еще здесь мамы с малышами, мы могли бы сфотографировать их рядом с…
— Нет, — оборвал ее Эндрю и направился к столам с едой. (Конечно же, он шел туда только потому, что все уже и так знали, что он здесь, поэтому можно было вынести из этого какую-то пользу.)
Позади раздался разочарованный звук.
Эндрю перекинул камеру за спину, схватил пару одноразовых тарелок и начал накладывать в них еду. Положил французский тост, политый кленовым сиропом, парочку синабонов с корицей, немного картофеля О’Брайен, который он буквально утопил в кетчупе, энчиладу и то, что как он предположил, было замороженным тыквенным хлебом. Он как раз разглядывал булочки с черникой, когда кусочек тыквенного хлеба начал сползать с тарелки. Он ловко поймал его и откусил огромный кусок, чтобы хоть как-то сбалансировать вес тарелки. И замер.
Твою мать, как вкусно.
Он откусил еще кусочек, и мозг так сильно потряс чертов вкус, что Эндрю вернулся к блюду и положил в тарелку еще два кусочка.
— Оставь и нам немного, окей?
Эндрю, изогнув бровь, повернулся к говорившему. Это была Катя — городская пекарша. Она стояла за столом и ухмылялась. У нее короткие серые волосы, сильный русский акцент и руки, как у игрока линии защиты.
— Хотя, у тебя, как и всегда, безупречный вкус.
Эндрю слегка приподнял хлеб.
— Твой, как я понимаю?
— Нет. — Она покачала головой, отчего заблестели крошечные сережки-гвоздики в ее ушах. — Жаль это признавать, но ни я, ни Алексей его не готовили. Особенно жаль потому, что он очевидно стал любимчиком публики.
Эндрю откусил еще кусочек.
— Клевая хрень.
— Именно. Я всё спрашиваю, но никто не признается.
— Наверное потому, что их пугает твоя жуткая физиономия.
Катя, откинув голову, задорно рассмеялась.
— По собственному опыту судишь? — подколола она.
Эндрю только вскинул подбородок и ухмыльнулся.
Он прошел вдоль стола и заметил немного клюквенно-апельсиновых мини-маффинов.
— Видел рецепт дня? У «Le Lapin Errant»? — От этих слов Кати у него кровь застыла в жилах.
Черт подери.
Один человек. Всего один человек в этом Богом забытом городе знал его секрет, и вот этот самый человек выболтнул его, будто бы хотел, чтобы о нем услышал весь мир. Эндрю, если честно, не ожидал подобного от Кати.
Он быстро огляделся, чтобы убедиться, что поблизости никого не было. Сердце разогналось, когда он заметил Нила, который каким-то образом подобрался к столу настолько тихо, что Эндрю и не заметил. Он стоял чуть поодаль и, казалось, был больше заинтересован в ковырянии в завядшем фруктовом салате, чем в общении с кем бы то ни было.
Может, Эндрю повезет, и Нил ничего не услышал.
— Сэндвичи «Монте-Кристо»? — Эндрю понизил голос и, не отрывая глаз от тарелки, пожал плечами. — Может во вторник попробую приготовить.
Катя кивнула.
— Дай знать, как получатся, — сразу же скопировав его громкость, произнесла она. — Я приготовлю их своему племяннику в следующее воскресенье. Ему нравится индейка.
Эндрю неопределенно хмыкнул. Краем глаза он уловил, как Нил повернулся к ним.
— А ну-ка, давай без дерзости, — упрекнула его она. — Ты же знаешь, что у тебя лучший язык по эту сторону Миссисипи.
Эндрю изогнул бровь.
— Ох, прекрати, ты знаешь, что я имею в виду. — Катя нахмурилась, но вскоре хмурость сменилась ухмылкой. — Развратник. Знала же, что ты мне не просто так приглянулся.
— А я-то думал все из-за моих денег, — невозмутимо отозвался он.
— Ха! Ты сладкоежка, и мне с Алексеем это нравится. Но вот, что насчет твоего дантиста? Он не то, чтобы в восторге. — Она подмигнула, взяла свою тарелку и уже собиралась уйти, но все же обратилась к нему в последний раз: — О! И дай знать, если найдешь таинственного повара, хорошо? Хочу купить у него один рецептик.
— Ничего не обещаю, — съязвил Эндрю, чем вызвал у нее очередной приступ хихиканья.
Стоило Кате уйти, как Нил, внезапно осмелев, подошел ближе. Эндрю наблюдал, как тот сокращал дистанцию, при этом задерживаясь на расстоянии. Будто бы выжидал момента, чтобы остаться с Эндрю наедине.
(Нет, погодите. Стоп. Забудь об этом. Глупая мысль. Никто добровольно не заговорит с Эндрю. Уж точно не какой-то хитрожопый, симпатичный придурок, которому он на днях врезал в глаз. Упомянутый ранее придурок, скорее всего, хотел кусочек тыквенного хлеба.)
Поэтому Эндрю сделал пару шагов влево, продвинувшись чуть дальше вдоль стола, освободив место напротив тыквенного хлеба.
Нил последовал за ним.
(Ладно, хорошо. Поправка: никто добровольно не заговорит с Эндрю, пока им что-то от него не понадобится.)
Он сдержал рвавшийся наружу вдох.
Заметил, что Нил мялся рядом, ожидая, что Эндрю обратит на него внимание и заговорит с ним.
Так что, конечно же, Эндрю ничего такого не сделал.
Он игнорировал Нила, специально удерживая взгляд на столе, продвигаясь на пару шагов дальше, а потом услышал, как Нил прочистил горло.
— Так… А как же «потому что я так сказал»? — С усмешкой на губах спросил его рыжий. — Дэн нашла и тебя и заставила прийти?
Эндрю фыркнул. Будто бы она смогла бы.
— Не думай, что я такой же ментально слабый, как и ты.
— Ну, конечно. Так что вместо этого, я предпочту верить в то, что ночью твое сердце магическим образом передумало.
Эндрю собрался было возразить, но желудок его опередил.
Нил улыбнулся, услышав булькающий звук.
— А, я понял. Другой орган.
У Эндрю чуть челюсть не отвисла.
(Ладно. Видимо, если еще один вариант: Никто добровольно не заговорит с Эндрю, разве что для того, чтобы вывести его из себя.)
— Что ж, знаешь, как говорится: «Путь к мужскому сердцу лежит через его желудок…»
— Смешно, — холодно отрезал Эндрю. — А я всегда думал, что пронзать грудь более эффективно. Может попробуем и узнаем?
После подобной угрозы Ники бы позабыл обо всех своих принципах. Нил же в свою очередь откинул голову назад и рассмеялся.
Брови Эндрю сошлись у переносицы.
— Оу, Эндрю, не переживай, — произнес Нил с озорным блеском в глазах. — Нет ничего плохого в том, что тебя водили за нос.
— Как насчет того, чтобы я сломал нос тебе? Тогда ты сможешь слагать об этом стихи.
— Хм, пас. Почему бы тебе просто не рассказать, какого это? В конце концов, у тебя уже есть опыт.
— Благодаря твоей неуклюжей заднице.