Часть 5 (1/2)

— Грома ко мне!

Опенспейс замирает, Гром поднимается к Прокопенко в мертвой тишине. Хазин тоже провожает его взглядом. Почему сотрудников Управления до сих пор развлекают подобные перфомансы для него остаётся загадкой. Ну постоянно же одно и то же. И финал предсказуемый, как в низкосортной мелодраме.

— Пётр Юрич, поехали.

Хазин закрывает папку с материалами. У них с Волковым по плану дела в городе, а потом нужно заехать к какому-то чудотворцу, который взялся за работу с жесткими дисками, изъятыми из клуба.

Дело об обычной пьяной перестрелке стремительно обрастало незаурядными подробностями. Например, пистолет был куплен в самом клубе. Там вообще можно было купить много интересного. Опись вещдоков скоро превратится в многотомник.

День проходит размеренно ровно до тех пор, пока Волков не говорит, куда ехать к тому самому умельцу. Башня Vmeste.

— Кто-то из сотрудников Разумовского? Неплохо.

Волков отводит взгляд в сторону.

— Сам Разумовский.

— А, точно, вы ж кореша. Видел общую фотку у тебя.

— Ага.

Волкова с порога приветствует голосовая помощница. И сообщает о пришедшей ему посылке. В голове у Хазина щёлкает.

Разумовский выглядит все тем же задротом, которым Хазин его запомнил. Разве что задротом с качественным автотюном. Отросшие волосы собраны в пучок, очки, какой-то нелепый халат с золотыми узорами.

Они иногда пересекались из-за общих знакомых на студенческих тусовках. Никогда толком не общались, ещё тогда вряд ли бы поздоровались, если бы случайно столкнулись один на один.

Потом пришлось уйти из той компании, обстоятельства были. Это все как в прошлой жизни осталось. Но Хазин видит в чужих глазах узнавание.

— Какого хера?

Волков, уже открывший рот для приветствия, закрывает его. Переводит взгляд на Хазина. Разумовский захлопывает ноутбук и поднимается из-за стола.

— Ты кого привёл?

— И тебе привет, — Хазин улыбается, невольно цепляя к лицу Пётр-блять-Хазин выражение.

— Коллега мой, Пётр Юрьевич, — говорит Волков. — На мое место в Управу пришёл. Так вы знакомы?

— Да, не повезло. Давно у нас торчки ментами становятся?

Хазин ощетинивается в ответ:

— Как детдомовцы бизнесменами. Социальная мобильность, бля.

— Охуеть ты смешной. А что не в Москве, папа послал новые горизонты осваивать?

— Я лечение прошел, так что отсоси со своей стигматизацией.

— Ах, ты лечение прошёл. А всем остальным не оплатишь? Зенину, может, поможешь, а?

— Сука, — Хазин уже сделал шаг вперёд, но Волков ловит его за плечи.

— Подожди меня внизу.

Хазин чувствует алые пятна на щеках, пока едет в лифте, куда Волков его буквально силой запихал. Руки мелко подрагивают. Достать сигарету получается с десятого раза, Хазин закуривает, не успев выйти из офиса.

Погиб Зенин не из-за него, не из-за наркоты, в смысле. Виноваты те, кто стояли рядом — дружки его чистые — и наблюдали, как обдолбанный парень курит, сидя ногами в окно. На двадцать каком-то этаже.

Проходит сигареты три, пока из дверей не появляется Волков. Хазин все это время сидит на капоте своей машины и пытается не думать.

— Ты прости его. Мы сами не святые, чтобы так…

В башке щёлкает второй раз за день.

— А я тя вспомнил. Тебя из универа вышвырнули, потому что ты Шахназарова до полусмерти отпиздил.

— Петь.

Бесполезно, Хазина уже несёт.

— Все знали, а потом слушок прошёл, что наш светоч социальной справедливости начал серьезным дядям своими проектами грозить.

Волков хмурится. Как только белое пальто в плечах не жмёт.

— Серый ни при чем почти. Там попутно столько бы про самого Шахназарова всплыло, что они не хотели давать делу ход.

— М-м, ну да, — Хазин выкидывает на асфальт очередной бычок. — Торчка можно и отпиздить, хули, не человека же. Ещё и респект от половины универа наверняка получил.

— Ты ни хрена про это не знаешь.

— Зато Разумовский про меня знает все, — Хазин про себя просчитывает вероятности разных исходов этого диалога и кладёт мысленный болт. Все равно погоны снимать собирался. — Вы ж ебетесь, да? Поэтому и с работы пиздуешь, куда-нибудь заграницу в семью играть?

— Прекрати.

— На хуй иди.

Хазин садится в машину и бьет по газам. Чуть не цепляет слишком медленно ползущую «мазду», материт ее водителя из окна. Едва успевает затормозить, чтобы не въебаться в остановившуюся на светофоре какую-то китайскую хуйню.

Домой ехать слишком рано, нужно появиться в Управлении. Хотя кому нужно-то? Хазин барабанит пальцами по рулю. Он не устроил драку, слова Волкова про его зависимость едва ли вызовут у кого-то доверие, это просто слова. У него все хвосты подчищены, не без помощи отца, очень уж тот боялся за свою фамилию. Ничего непоправимого не случилось. Волков вообще через неделю уходит.

В чилл-зоне сидят Димка и — надо же, не уволили! — Гром. Хазин подсаживается к ним со своими контейнерами с суши. Димка ест, Гром пьёт кофе и читает материалы дела.

— Ты чего нервный такой? — спрашивает Гром. Димка стреляет на него осуждающим взглядом и добавляет: