Часть 3 (2/2)

— Я тогда только на службу пришёл, стажером приставили к Грому. Игорь туда полез, и нам за это дело с украденными двенадцатью холодильниками впаяли.

Хазин улыбается, представляя доблестные поиски холодильников.

В отличие от других коллег, Димка умел быть ненавязчивым. Он не лез с расспросами и не пытался быть любезным, поэтому перекинуться с ним парочкой фраз приятно.

В опенспейсе начинается странное движение, опять какие-то ставки.

— Что на этот раз, не знаешь? — на самом деле Хазину смертельно похуй, но интересоваться жизнью вокруг надо и с профессиональной точки зрения.

Димка на секунду заминается, подбирая слова.

— Походу все ещё на тебя.

— Чего?

— Сначала ставили, у кого из девчонок получится сходить с тобой на свидание. Потом отчаялись: от кого ты хотя бы не сбежишь после трехминутного диалога.

Коллеги поглядывают в их сторону с живым интересом. Кажется, Хазин ни разу ещё не сидел с кем-то за одним столиком.

— Пиздец, им делать что ли нечего?

— Так-то да, нечего. Статистику отдела только Гром с Волковым и держат. Сейчас Волков уйдёт — вообще не понятно, что будет. Без обид, тебе ещё в городе адаптироваться.

Хазин пожимает плечами. Возразить ему особенно нечего. Он не знает ни землю, ни людей. Пройдёт ещё много месяцев, прежде чем нарастет база информаторов. Да и вообще сложится понимание что по чем.

— Справедливо.

Прямолинейность Димки тоже подкупает. Еще в Москве Хазина заебали социальные расшаркивания. Здесь как-то многие проще и честнее, что ли. Ну или хотя бы притворяются меньше.

— За каким хером я им сдался… — вслух думает Хазин.

— Не женат, фамилия громкая. Еще и Волков уходит, так что ты можешь занять вакантное место не следователя, а главного холостяка в Управлении.

На словах про фамилию Хазин морщится. Он терпеть не мог, когда подкатывали даже не к нему, а к его «счастливому» генетическому билету.

Хазин собирается возвращаться к работе, когда в чилл-зону заходит Гром. Он кивает им с Димкой в знак приветствия.

Выходя, Хазин слышит, как Гром кроет матом местный кофе.

***</p>

В лобовое стучат крупные капли, дворники почти не спасают. Дождь зарядил с ночи и прекращаться не собирается. Тёплый воздух из обогревателя приятно обдувает замёрзшие руки. В ближайшие выходные нужно съездить за перчатками.

Стоп-огни машины впереди расплываются перед глазами красной акварельной краской. Поток еле двигается. Хазин широко зевает и трёт глаза. Организм никак не хочет привыкать к местному световому режиму категории Б.

До начала рабочего дня меньше пятнадцати минут, но по таким дорогам не грех и припоздать. Хазин заруливает в кофейню и берет два латте, про себя посмеиваясь над пришедшей в голову выходкой.

Утром в отделе особенно многолюдно. Все уже собрались и еще не успели никуда разъехаться. Хазин спиной чувствует обращенные на него взгляды и чуть ускоряет шаг, чтобы оторваться от стажёрки, двинувшейся в его сторону.

Гром с отсутствующим видом пялится в экран компьютера. Димки рядом не видно.

— Я слышал, вы вчера на кофе ругались, — вкрадчиво начинает Хазин. Гром поднимает на него голову, складывая в недоумении брови. — Доброе утро, товарищ майор.

Хазин ставит второй стаканчик на его стол и, не дожидаясь реакции, отчаливает к своему рабочему месту.

Расчёт срабатывает точно. Во-первых, это охуительно смешно. Весь день Хазин улавливает обрывки разговоров, где кто-то в очередной раз недоумевает, почему из всего отдела Хазин проявил благосклонность именно к Грому. Во-вторых, это практично. Пусть лучше считают эксцентричным геем со странными вкусами, лишь бы не трогали.

Набиваться в друзья Грому Хазин не собирается, но они с Димкой определенно были меньшим злом.