Часть 3 (1/2)

Над кастрюлькой поднимаются клубы пара. Вода закипает, и Хазин отправляет туда нарезанную курицу.

Ленивый субботний полдень каким-то неведомым образом навеял мысли о готовке. Хазин почти никогда не делал еду своими ручками, с его работой дай бог успеть проглотить что-то готовое, а сейчас вроде как есть и время, и силы.

Из портативной колонки звучит рандомный подкаст с Ютюба. Долгие месяцы Хазин жил в тишине, только на улице включал музыку в наушниках. Даже за рулем ездил без радио. А после выхода на работу захотелось вот какого-то фонового шума.

Мелкие побрякушки делают лофтовую квартиру менее похожей на гостиничный номер. Хазин расходится после пары часов в Pinterest’е и помимо посуды покупает пледы и подушки, светильники, свечки, даже за каким-то хуем берет несколько декоративных вазочек.

Получается нормально. Живенько так, с претензией на холостяцкий уют. Хазин гостей водить не планирует, так что на привычную глазу дизайнерскую эстетику забивает болт. Делает, как самому нравится.

Пока варится курица, Хазин кромсает сельдерей и шампиньоны. Выходит не слишком аккуратно. Он вспоминает, как легко и быстро это делала мать, и самую капельку злится на свои не очень прямые руки.

Тем не менее, готовка делает свое темное дело. Хазин тратит часа два и порядочно заебывается, так что ест получившийся жульен без лишних мыслей.

За обедом Хазин скроллит ленту Vmeste и в рубрике «возможные друзья» видит Волкова. Страница закрытая, конечно. Он кидает заявку в друзья и возвращается к Ютюбу. Тиндер, что ли, скачать, чтобы не вешаться на первого встречного нормального мужика. Особо не думая, Хазин переходит в AppStore и восстанавливает удаленное приложение. Анкету заполнить не успевает, Волков принимает заявку.

На страничке с десяток фотографий, и все с кем-то. Оперативники из убойного, какие-то незнакомые ребята. Хазин пролистывает страницу к самому началу, следя за усилением ауф-вайбов в цитатках и музыке. На первой в профиле фотографии рядом с Олегом стоит рыжий парень, в котором Хазин без труда узнает Сергея Разумовского. Фотка старая, тогда о Vmeste знали полтора человека. Школьные друзья? Вряд ли университет. У Хазина кореш учился на одном курсе с Разумовским в МГУ на программировании. Так что школа или общая компания.

Хазин перемещается в гостинную, кутается в плед. Все-таки решает заполнить анкету в Тиндере. Он бы и рад сказать, что просто хочет ебаться, но на самом деле нет. Проверял. Хазин всю жизнь скипал начало любого порно-ролика, а теперь вот перестал. Начал выключать любой видос едва досматривая первую треть, и не чувствуя ни капли интереса к продолжению.

Под кожей чесалось странное желание непонятно чего. Хазин не мог его сформулировать даже для самого себя. После нескольких диалогов в Тиндере, закончихся непрошенными дикпиками, Хазин закрывает приложение. Порывается удалить нахер, но решает не торопиться.

После долгого скроллинга Ютюба Хазин гуглит, что такое ASMR. Каких только странных вещей не изобрел человек. Исключительно по приколу Хазин достает наушники и неожиданно выясняет, как можно приглушить эту смутную жажду непонятно чего. Он вырубается под глубокий шепот и даже не видит ночью кошмаров.

***</p>

С гамом опенспейса почти справляется шумоподавление в наушниках. Жаль, что нельзя как-нибудь отгородиться от внутреннего шума. Хазин получает временный рабочий стол недалеко от Волковского и на целые дни закапываете в документы. Нужно успеть ознакомиться со всеми текущими делами до ухода предшественника.

Раньше на фееричность человеческого долбоебства Хазин не обращал никакого внимания. Ну какой спрос с торчков? Что чистые граждане не сильно адекватнее, становится сюрпризом.

Финальный аккорд — нераскрытое убийство пятнадцатилетней давности, в котором убийца сам пришёл в полицию на прошлой неделе. Хазин сдается и идет курить. Убийцу не нашли. Дело перешло в разряд обычных «висяков». И вот муж покойной заявился в полицию спустя пятнадцать лет с признанием. Он успел жениться во второй раз, даже ребёнок родился. В протоколе допроса подозреваемого написано, что совесть замучила.

Лицо обдаёт освежающим ветром. Холодно. Пора смириться, что в Питере всегда будет холодно. Хазин курит, наблюдая за входящими и выходящими в Управление людьми. А в адвокатуре что, лучше? Только там этих долбоебов ещё и защищать. Хазин зябко ёжится, перекладывает сигарету в левую руку, а правую прячет в карман. Нет, ну с другой другой стороны, адвокат хотя бы может выбирать, с чем иметь дело. И никаких трупов детей. Наверное.

В чилл-зоне никого, обед закончился несколько часов назад. Хазин воюет с кофеваркой, когда к нему подходит Дима Дубин, напарник Грома. Они успели познакомиться ещё в первые дни, но мало пересекались. Димка был редким светлым пятном в коллективе. Хазин и хотел бы раздражаться на его позитивный энтузиазм, но не выходило. Он был как Питер Паркер: правильный, но не бесячий.

Хазин кивком головы соглашается на молча предложенную помощь, и Димка зажимает кнопку выбора напитка костяшками пальцев, одновременно убавляя сахар. Кофе тонкой струйкой льётся в чашку.

— Спасибо.

— Не за что.

Димка не выглядит сияющим, как обычно. Щетина, мешки под глазами. В аврале, похоже. Он достаёт из холодильника контейнер с едой и запихивается его в микроволновку.

— Совсем пиздец? — невзначай интересуется Хазин. Все равно стоят ждут.

— Ага.

Хазин берет кофе, Димка достаёт из микроволновки свой плов. Они не сговариваясь идут к одному столу. Время проходит в уютной тишине. Хазин мысленно возвращается к прочитанным делам. Местный кофе оказывается предсказуемо невкусным, каким-то слишком водянистым.

— Прикинь, на нас повесили кражу партии мандаринов на 4 миллиона, — наконец делится Димка.

— С какого? Вы же по тяжким.

— Они по части четвертой, организованной группой. Тяжкое.

— Наказание за какой-то залёт Грома? — догадывается Хазин.

— Типа такого. Прям дежавю. Слышал про дело Бехтиева?

— Ну, — нихрена Хазин, конечно, не слышал.