44. Нервы (2/2)

–Э-э-э… Немного непривычно? — моментально позабыв про начатую ей же самой игру в двусмысленность, удивленно и даже несколько разочарованно переспросила Таня, ведь она чувствовала себя такой виноватой в том, как долго Валерию пришлось терпеть из-за нее боль и неудобства, что сегодня и еще несколько дней до этого с зудящим нетерпением ждала от него как минимум радости и облегчения, когда он выйдет от врача, но никак не пары сухих слов. — И все?

— Ну… Еще непривычно легко, — прежним будничным тоном нараспев добавил Кипелов, посмотрев куда-то вверх и вправо, как будто оценивая собственные ощущения. — И немноно холодновато.

— И… Ты совсем не рад? — осторожно задала уточняющий вопрос Таня, совершенно неудовлетворенная таким ответом, не понимая, серьезно он все это говорит или опять над ней издевается.

— Я все еще не на своих двоих хожу, так что не особо.

Таня еще с минуту пристально смотрела на него, нахмурив брови, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит, ведь это никак не вписывалось в ее ожидания. А затем, не обнаружив на совершенно спокойном, ничего не выражающем лице рокера ни улыбки, ни любого другого намека на то, что он шутит, с раздраженным «Да ну тебя!» отвернулась от него и дернула дверцу автомобиля, желая забраться в него поскорее и спрятаться там от взбесившего ее любовника, пока не вернется Никита. Но в планы мужчины это не входило. Его пальцы крепко обхватили ее плечо, а затем она в мгновение ока оказалась развернута лицом к нему и прижата к дверце машины. Валерий навис над ней, несколько секунд прожигал ее своим фирменным брутальным взглядом, от которого у девушки дрогнули поджилки и едва не подкосились ноги. Одно дело — видеть этот взгляд на фотографии или видео, и совсем другое — в нескольких сантиметрах от себя, попутно ощущая его напряженное дыхание на своей коже. А затем взгляд Кипелова вдруг смягчился, и губы расплылись в доброй улыбке, открывая ряд ровных мелких зубов.

— Испугалась что ли? — беззлобно усмехнулся мужчина, заметив, как нервно подрагивают ресницы на немигающих веках девушки. — Я ж пошутил. Ну ты чего, родная?

— Дурак! — обиженно всхлипнула девушка и несильно ударила его по груди ладошкой.

— Один-один, дорогая. Ну-ну, не дуй губки, — хохоча, сказал Кипелов, легонько хлопнув Тане указательным пальцем по губам, а затем медленно и вкрадчиво произнес, глядя ей прямо в глаза: — Я очень и очень рад. Ты даже не представляешь, насколько. Этот гипс меня так зае… — Валерий осекся и прокашлялся, когда Таня округлила бровь, мол, ну, что ты хотел сказать, продолжай. — Достал.

— Теперь верю! — радостно воскликнула Таня и заливисто рассмеялась, а затем уткнулась ему носом в грудь и сложила руки на его плечах. Валерий любовался ее смехом, не смея прерывать ее радость, и лишь удовлетворенно констатировал, что он тоже, в общем-то, не лыком шит — девушка снова повелась на его игру.

Игру… В последнее время их отношения стали все больше состоять из подобных игр — порой глупых, порой довольно жестких. И это мало было похоже на нормальные отношения двух нормальных людей. «Да какие они, к черту, нормальные? — не раз восклицал мысленно Кипелов, совершенно четко отдавая себе отчет в том, что вся эта их история началась через заднее место, через него же и развивалась все это время. — Так и смысла теперь нет играть в нормальность!» Валерий понимал, что и сам он не совсем нормальный, раз так глупо угробил всю свою жизнь, вляпавшись в отношения с молоденькой чертовкой. И нормальная ли она, если так безоглядно бросилась к нему в объятия, сама понимая, что ничего хорошего ей не светит с женатым и слишком зрелым мужчиной? И раз уж оба они ненормальные, то, стало быть, это га тормония. Нелепая, больная гармония, выворачивающая души наизнанку. И ненормальнее всего Кипелову казалось то, что ему чертовски нравятся эти жестокие игры. На самом деле нравились! Он злился, ворчал, порой ненавидел Таню и не раз жаждал придушить ко всем чертям, но в конечном счете позволял ей вновь и вновь трепать себе нервы, взрывать мозг, устраивать глупые истерики, потому что до безумия желал ее… И знал, что в конце концов она снова окажется с ним в постели и будет раз за разом покорно принимать его, чтобы он ни пожелал с нею сделать.

Остановившись, наконец, в своих умозаключениях, Валерий деликатно коснулся ее лица, приподнял его за подбородок и серьезно посмотрел ей в глаза.

— Тань… Я врача спросил, откуда эта штука, — мужчина коротко кивнув вниз в сторону своего бедра.

— Тутор. Вроде так называется, — уточнила Таня.

— Да, он самый. Он ответил, что это передали от девушки по имени Таня, — прищурился Валерий, все еще придерживая ее за подбородок и не давая ей тем самый уйти от его пристального взгляда, снова уткнуться ему в грудь и потеряться в объятиях. — Сколько он стоит? Я должен вернуть тебе деньги.

— Не надо, — рвано произнесла девушка и убрала его руку от своего лица. Ей было почему-то не по себе от этого разговора. Неловко.

— Нет, надо. Я в состоянии сам оплачивать свое лечение, — тоном, не терпящим возражений, произнес Валерий и слегка тряхнул девушку за плечо, когда она совсем потерялась взглядом где-то в снегу под ногами.

— Да он не такой уж и дорогой. Ерунда. И у меня сейчас нет проблем с деньгами, — глухо пробормотала Таня себе под нос, с недовольством на саму себя чувствуя, что как будто отправдывается перед ним, только вот еще не успела толком понять — почему?

— Да дело не в деньгах! А в том, что это моя ответственность и забота, а не твоя, — упрямо стоял на своем Кипелов и только сейчас заметил, что в глазах девушки заблестела влага. — Эй, ты чего это? Плакать удумала? Что я такого сказал? — искренне удивился и забеспокоился он.

Таня кусала губы и напряженно смотрела вниз, стараясь не моргать, чтобы не заплакать. А потом все-таки решилась признаться и подняла взгляд на любовника.

— Я очень виновата перед тобой. Если даже ты будешь это отрицать, я все равно так чувствую. Мне хотелось хоть что-то сделать для тебя, чтобы тебе стало немножко полегче… С твоей травмой…

— Да перестань уже! Хватит. Прекрати накручивать себя. Если что-то в моей жизни происходит, то я сам за это в ответе. Поняла? — умышлено грубовато произнес рокер и снова тряхнул ее за плечо, попутно опалив строгим учительским взглядом.

— Пожалуйста, Валер, пусть это будет хотя бы моим подарком тебе. Прошу, — произнесла Таня и жалобно посмотрела ему в глаза, упорно чувствуя в сердце гнетущую вину и потребность хоть как-то ее компенсировать. Хотя бы для собственной совести.

— Упрямая! — процедил сквозь зубы Валерий, сильно выделив «р». — Подарок, говоришь? Ладно. Будь по-твоему. Тогда я перед тобой в долгу.

Не успела девушка понять, что он имел в виду, сказав последнюю фразу, как тут же оказалась вовлечена в нежный, но привычно требовательный поцелуй. От которого перестали слушаться и руки, и ноги. И голова тоже. И лишь случайно бросив взгляд в сторону, девушка заметила, как приоткрылась дверь служебного входа, и из нее вынырнула темная фигура.

— М-м-мгВалера-а! — кое-как промычала в поцелуй девушка и с трудом отпихнула от себя увлекшегося и не на шутку распалившегося рокера. — Никита!

Выпутавшись из кипеловских жадных объятий, она наскоро вытерла губы и зачем-то посильнее натянула капюшон на лицо.

— А чего это ты так занервничала вдруг? — с недовольным прищуром спросил Кипелов, демонстративно не глядя в сторону Таниного друга. — На прохожих тебе вроде бы плевать, а он всего лишь твой друг, не так ли?

— Ты сам сказал, что я ему нравлюсь, — прошипела девушка и приложила палец к губам, обеспокоенно оглянувшись в сторону неспешно приближавшегося парня, уткнувшегося к ее облегчению взглядом в папку с приличной стопкой бумагами. — И вообще, говори потише.

— О, то есть теперь ты не отрицаешь, что он твой поклонник? — вопреки ее просьбе, Валерий по-прежнему говорил обычным голосом, даже не собираясь переходить на тактичный шепот, и недобро усмехнулся.

— Ага, запасной аэродном — ты же не вечный, а я еще так молода! — громким шепотом съязвила девушка. — Нельзя же при поклоннике целоваться с другим мужчиной!

— А при мне, значит, обниматься можно! Интересно, интере-е-есно, — протянул Кипелов, чувствуя, как натягиваются нервы от очередной дурацкой словесной игры в «кто кого перещеголяет сарказмом», вот только вновь всколыхнувшиеся волны ревность кипятили кровь в жилах не понарошку, а взаправду.

— А я не знала, что ты стоял у входа! — как можно тише шикнула Таня, и уже повернувшись всем корпусом к почти подошедшему к ним Никите и радушно улыбнувшись ему, едва слышно быстро добавила, ткнув Кипелова локтем под ребра: — Нечего подглядывать! Ой, Никита, ты что-то надолго пропал, мы уже заждались, — уже в полный голос произнесла она последнюю фразу.

— Отец документами завалил. Работы на всю неделю, — без энтузиазма ответил парень, смерив Валерия презрительным взглядом и, не подходя к парочке, сразу направился к водительской двери автомобиля.

— Ну, пожалуй, мы тогда своим ходом, — со взаимной неприязнью в голосе решительно произнес рокер, подхватив девушку под локоть.

— Тань, ты ему не сказала? — вяло удивился парень, уже садясь за руль.

— Валер… В общем, Никите все равно надо за документами в дом заехать, нам, получается, в одном направлении ехать… — оправдывающимся тоном пробормотала Таня, прекрасно понимая, что Кипелов будет снова недоволен и раздражен, и опустила взгляд, чтобы не смотреть ему в глаза. — Прошу…

С минуту мужчина смотрела на девушку, со злостью на самого себя понимая, что из-за этой Таниной виноватой кротости, с которой она время от времени о чем-нибудь его просила, он готов был бросить к ее ногам все, согласиться на любые уступки, наплевав в конце концов на себя и свои чувства. Манипулировала ли она им сознательно или действовала интуитивно, вовсе не желая делать ему что-то во вред, — это не имело, по большому счету, особого значения. Имело значение лишь то, что она была его слабостью. И это раздражало до скредета зубов и одновременно странным образом даже пугало. Но не смотря на это его решительность снова потеряла силу и рассеялась, как бестелесный призрак в туманной ночи.

Вместо ответа Кипелов шумно вздохнул, рывком распахнул заднюю дверцу автомобила и забрался внутрь. Мельком бросив взгляд на девушку и заметив ее вопросительный взгляд, он без слов понял ее неозвученную просьбу и уже без сил просто махнул рукой, а после слишком резко закрыл за собой дверцу. Нервы…