35. И не забыться сладким сном (1/2)
Таня все больше удалялась от Валерия, быстро шагая по узкому тротуару, но потом все же остановилась, как он и ожидал, подойдя к сидевшей на заборе одного из соседних домов кошке, и принялась нежно гладить ее.
— А вы с ней похожи! — поравнявшись с девушкой, с улыбкой сказал рокер. — Обе белые и пушистые.
Таня непроизвольно посмотрела на свою куртку белого цвета с темной опушкой, а затем перевела взгляд на кошку. Она была тоже почти вся белая, и лишь на загривке виднелись островки темной шерсти. Девушке стало вдруг смешно и немножко неловко от слов мужчины, но она все же не без труда подавила смех и не подала вида перед ним.
Валерий и Таня некоторое время медленно шли по узкому тротуару вдоль дороги, протянувшейся от частного сектора, где располагался дом Никиты, ближе к центру города — более шумному и людному району, пестрящему магазинами, офисными зданиями и небольшими кафе. Девушка почти не смотрела по сторонам, только медленно шла вперед, сложив руки в карманы куртки и угрюмо повесив нос. Ей ужасно хотелось завязать разговор с Валерием и получить еще порцию его комплиментов и внимания к себе, от которых внутри словно пробегали электрические щекотливые искорки, и разливалось тягучее медовое тепло, но так, чтобы первым заговорил он сам. Гордость и упрямство играли в ней сейчас сольную партию, изо всех сил стараясь заглушить непреодолимое желание поскорее самой нарушить тишину. А Кипелов, как на зло, упорно молчал, любуясь уютными городскими пейзажами маленького подмосковного городка. Он наслаждался морозным ноябрьским воздухом, легонько кусавшим щеки и щекотавшим нос и горло при каждом вдохе. Рокер всегда любил холод, дарящий свежесть и ощущение чистоты, бодрящий и заставляющий острее чувствовать жизнь каждой клеточкой своего тела. Он буквально всем своим существом чувствовал сейчас Таню и прекрасно понимал, чего она ждет от него, но не собирался потакать ей, решив для себя, что любые капризы хороши лишь в меру. «Хочешь поиграть в молчанку — флаг тебе в руки!» — подумал он, продолжая ловить каждое дуновение морозного ветерка и яркие лучи проглянувшего сквозь тяжелые снежные тучи солнышка.
— Знаешь, мне всегда хотелось завести котенка. У тебя ведь была кошка, а у меня никогда. Потому что у мамы аллергия на шерсть, — не выдержав первой, ни с того, ни с сего быстро затараторила Таня, начав издалека, чтобы подвести разговор к тому, чего она так жаждала от Кипелова на самом деле. — Даже когда я возвращалась от подружки с шерстью на своей одежде, мама могла начать задыхаться. Представляешь, мне даже чужих кошек гладить нельзя было!
— Зараза моя оставляла свой мех повсюду. И впрямь зараза! То еще удовольствие, знаешь ли, — хоть и радушно, но все же несколько отстраненно поддержал кошачью тему Кипелов. — Но я ее все равно очень любил, — подытожил он и снова замолчал, выводя тем самым собеседницу из себя.
— А тебе правда нравится моя фигура?! — немного помолчав, но в конце концов не выдержав, резко и совсем не изящно Таня выпалила то, что давно хотела спросить, буквально в лоб напросившись на комплимент. И тут же смущенно поджала губы, пожалев, что терпения не хватило осторожно и незаметно подтолкнуть Кипелова к этой теме.
— Конечно! — коротко сказал он, умиляясь девичьей наивности и простодушию.
— Просто «конечно»? И все?! — возмутилась девушка.
— Не просто. Все очень не просто, Таня. Если бы так сильно не понравилась в первую нашу встречу, я бы сейчас, наверное, ехал в какой-нибудь город с группой на очередной концерт, а не прогуливался с тобой по улице незнакомого города. Устроит тебя такой ответ? — он взглянул на совершенно ошарашенную девушку, в глазах которой четко читалась попытка осмыслить только что услыанные слова, а потом тихонько толкнул ее рукой в бок и добавил: — И если бы я мог вернуться в прошлое в тот вечер, чует мое сердце, снова наступил бы на те же грабли.
Таня оценивающе взглянула на Валерия и, выдержав короткую паузу, лукаво улыбнулась и тут же быстро зашагала вперед, подняв руки над головой и игриво раскачивая из стороны в сторону бедрами. «Вертихвостка!» — воскликнул про себя Валерий и вслух усмехнулся, покачав головой и широко улыбнувшись.
— Если повернешь налево, то увидишь впереди парк. Я там был, и мне очень понравилось это место! — крикнул он девушке вслед. Она никак не отреагировала на его слова, продолжая идти впереди, но все же последовала его совету, вскоре свернув на узкую аллею с вереницей высоких раскидистых, но уже совершенно голых деревьев, покрытых легкой голубой дымкой инея.
Кипелов неторопливо переставлял костыли и с легкой улыбкой смотрел на то, как впереди мелькает Танина расплывающаяся от его близорукости фигура. Она то бежала вперед вприпрыжку, то запрыгивала на бордюр и шла по нему, раскинув руки в стороны для равновесия, то подбегала к скамейке и смахивала с нее рукой тонкий полупрозрачный слой свежего снега. Время от времени она разбегалась и бросалась в стайку голубей, разгоняя их. Мужчина прыснул от смеха, когда в очередной раз с громким шумом от десятков пар крыльев во все стороны от девушки разлетелось целое облако сизых птиц. А спустя пару минут, увидев впереди целый огромный детский городок с лазелками и качелями, она вихрем помчалась туда, как будто напрочь забыв в этот момент обо всем на свете. Кипелов быстро оглядел, прищурившись, всю площадку и облегченно выдохнул, отметив для себя, что детей на ней совсем мало. Ведь, наверное, почти все были сейчас в детских садах и школах, поэтому Таня уж точно не сможет никому помешать и не вызовет недовольство родителей детишек. Мужчина смотрел на девушку и удивлялся ей. Двадцать лет — не много и не мало. Она и раньше вела себя порой, как совершенно наивная девчонка, но сегодня она была настолько непосредственной, что ему становилось не по себе от мысли о том, что с ней его связывали совсем недетские отношения… Казалось, будто сейчас она позволила себе вырваться из оков тех боли и страха, которые ей «подарил» Валерий, наконец, расправить крылья и взлететь над пережитым прошлым, дыша полной грудью и отдаваясь спонтанно каждому порыву души.
Прогулявшись немного по узким парковым дорожкам, пока Таня резвилась на детской площадке, Кипелов, наконец, решил расположиться поодаль на скамейке. Стало неловко от собственной же шальной мысли о том, словно гуляет он сейчас не с девушкой, бывшей прежде его любовницей, а с внучкой… Неприятно поежившись, мужчина вжал подбородок в воротник куртки, приподняв плечи, и посильнее надвинул на лицо капюшон.
— Здравствуйте, дядя Валера! — раздался совсем рядом детский мальчишечий голосок, заставив его едва заметно вздрогнуть от неожиданности. Он повернул голову на звук и к собственному удивлению увидел рядом с собой Артемку, расплывшись тут же в широкой улыбке.
— А ты, я смотрю, потомок Коперфильда! — усмехнулся рокер и крепко по-мужски пожал маленькую ладошку мальчугана.
— Кого? — удивленно втаращил на него глаза Артем.
— Есть такой фокусник. Ты так незаметно подкрался, словно по воздуху пролетел, не касаясь земли, — хохотнул мужчина и предложил Артемке сесть рядом.
— Дядя, это не я подкрался, а Вы в капюшоке поверх шапки. Вот и не слышите ничего, — нравоучительным серьезным тоном выдал мальчик.
«Да что ж вы все к моему капюшону-то пристали?! — мысленно возмутился Кипелов, а на деле просто промолчал. Артемка был прав — забарикадировался от еще непривычного ноябрьского морозца он на славу.
— Дядя Валера, а это Ваша внучка там на качелях? — сверля мужчину маленькими глазками и прищуривая их, с неподдельным интересом спросил вдруг Артем, показывая пальчиком на Таню.
— С чего ты взял? — удивленно спросил Валерий, почему-то немного занервничав.
— Вы все время на нее смотрите!
Кипелов старался изо всех сил выглядеть максимально непринужденно. А в это время чувствовал себя, как первоклашка у доски с невыученным уроком. В голове забегала целая стайка мыслей, перебивая друг друга. Врать ребенку — не хорошо. Но правду сказать — и того хуже. Мужчине казалось, что прямо сейчас он попросту ищет вариант, как бы получше отмазаться от прямого вопроса мальчишки, застигшего его врасплох. Стало тошно от самого себя и стыдно, но прекратив свой внутренний диалог с самим собой и собравшись с мыслями, он с совершенно честным взглядом соврал:
— Да, она самая. Упросила вот меня пойти с ней в парк…
— А со мной дедушка не гуляет. Потому что он с папой и мамой не ладит. Мама говорит, что он меня не любит… — с досадой пробормотал себе под нос Артемка и повесил нос. — Но он ведь всегда присылает мне подарки на Новый Год и День рождения, значит он меня любит, правда?! — словно с надеждой мальчишка посмотрел прямо в глаза Валерию. Тот замялся, почувствовал тут же странную неловкость.
— Конечно, любит! Ты его родной человечек — он не может не любить тебя. Знаешь, иногда у взрослых в жизни все складывается очень и очень не просто… — задумчиво сказал мужчина, размышляя в этот момент о чем-то своем. — Быть может, он и рад бы с тобой повидаться, но думает, что ты его не примешь и отвергнешь. Из-за того, что твои родители с ним не ладят.
— А мы сегодня с папой в цирк идем! — немного помолчав в задумчивости, вдруг радостно выпалил мальчик, по-детски быстро переключившись с неприятной темы на более интересную. — Он отпросился пораньше с работы и забрал меня из садика. А я бы хотел пойти с дедушкой… — и он снова загрустил.
— Ну, не вешай нос, гардемарин! — ободряюще щелкнул мальчишку по носу Кипелов и улыбнулся. — Все у вас с дедом будет хорошо. Веришь мне?
Артемка разразился заразительным смехом и искренне ответил Валерию: «Верю!» А после метрах в двадцати от них какой-то мужчина выкрикнул имя мальчика, и тот, вскочив с лавочки, радостно помчался к нему, на бегу прощаясь с Кипеловым. Мужчина еще долго смотрел на маленькую удаляющуюся и быстро расплывающуюся фигурку, как вдруг в его плечо влетел небольшой рыхлый снежный комочек и тут же рассыпался на мелкие кусочки, чуть покусав холодком его щеку и лоб. Он поднял голову и увидел, как к нему вприпрыжку подбегает Таня — вся в снегу, раскрасневшаяся и совершенно счастливая. Ее локоны растрепались под капюшоном, который она почему-то так и не сняла.
— Кипелов, тебя вот только оставь одного, тут же найдешь себе очередного бедолагу для своих нравоучений! — звонким голоском съязвила девушка, хлопая в ладоши, чтобы сбить с перчаток налипший на них снежок.
— Повезло тебе, что я сейчас… дед Яга Гипсовая нога, — недовольно ответил Валерий, слегка постучав костылем по ноге.
— Пф-ф-ф! Ты бы все равно ничего мне не сделал, — хихикнула Таня и, съедаемая любопытством, добавила: — Давай лучше колись, что ты мальчишке про меня сказал, а? Он же на меня пальцем показывал, а ты так вперил в меня глаза, что вон, смотри, чуть дыру на мне не протер! — пролепетала она и, повернувшись к рокеру полубоком, начала демонстрировать ему свою пятую точку с несуществующей протертой его взглядом дырой.
Кипелов не отвечал, повернув голову в сторону от Тани, словно не желая продолживать затронутую ею неприятную тему. Он уже начинал злиться, хмуря брови и кривя губы, и с трудом сдерживал эмоции. Но злился он вовсе не от взбалмошного поведения Тани, а на самого себя. На себя, которому придется сейчас отвечать на очень неудобный, но вполне закономерный вопрос.
— Ну, Кипелов, кем ты меня ему представил, а?! — не отставала девушка, прыгая вокруг него, как ребенок, задающий родителям очень неловкий вопрос «Откуда берутся дети?» — Я твоя девушка?