Фатальный стазис. Часть 1 (2/2)
Интересно, как там Шин и Даичи? А ведь их совсем недавно выписали…
Сама она не помнила своих первых лет в Такохаси, для нее эти стены казались такими же обычными, какими для других людей были стены их родного дома. Другое дело, когда попадаешь в подобное учреждение в сознательном возрасте.
— Надо будет их навестить, — в никуда прошептала она, прикрывая глаза рукой.
Надеюсь, Шота поможет Иоши…
— Он поможет, — твердо сказала Рей, подняв вторую руку над головой и ловя пальцами одинокие лучи, вырывая причудой частички света и выводя причудливые линии в воздухе.
Время шло, а ее все также мучала совесть за то, что она так запросто свалила свои заботы пусть и не на постороннего, но все же, по сути, на непричастного человека. И случай с Иоши, и дело Ямашиты, которое еще непонятно, чем обернется…
Он не обязан…
Да, учитель относится к ней лояльно. Да, помогает. Да, очевидно испытывает к ней что-то большее, чем обычное «учитель-ученик». Но Айзава ей ничем не обязан. Он может исчезнуть из ее жизни также быстро, как появился, подобно комете, пролетевшей над землей и исчезнувшей за горизонтом в считанные минуты.
И Рей ничего не оставалось, как признать это и попытаться смириться, но получалось чертовски плохо. Тем более, что ей нечего ему предложить. Совсем. И она это прекрасно понимала. Маленькая, по-своему слабая, не самая умная, еще и магнит для неприятностей.
Горько усмехнулась.
Чтобы добровольно привязаться к такому человеку, как она, нужно обладать не малой долей мазохизма, но… Рей искренне согревала мысль, что сейчас он рядом, а что будет потом — неважно. В реалиях настолько насыщенной событиями жизни она научилась ценить те редкие минуты спокойствия, которые иногда выпадали. Ни жалеть о прошлом, ни мечтать о будущем, а находиться там, где она есть сейчас и радоваться этому. Ведь, кто знает, может быть через минуту, час или день нападут злодеи, и эта опасная карусель противостояний завращается снова, а может быть и вовсе оборвет ее жизнь.
— Кстати говоря, что-то они припозднились сегодня, — приподнявшись на локтях, Рей выглянула через спинку дивана, посмотрев на входную дверь. Как правило, все внеклассные занятия не длились дольше пары часов.
Еще раз от всей души потянувшись до приятных мурашек, девушка выскользнула из-под теплого пледа и распушила перья. Оставив книгу внутри журнального столика до лучших времен, Рей взяла свою чашку с еще сколько-то горячим чаем и походкой бодрого пингвина, замотавшись в крылья, потелепалась по ступенькам наверх, свято веря, что движение — это жизнь.
Неспеша перебирая ногами, чтобы не расплескать чай, Рей что-то тихонько мурлыкала себе под нос, думая, что неплохо бы погреть ужин, чтобы вернувшийся уставшим Шота не тратил на это время. Где-то на втором или третьем пролете, до нее донесся грохот. Недолго думая, девушка тактично прижалась к стене, давая возможность спешащему человеку катиться кубарем дальше. И, спустя несколько секунд, из-за поворота показался учитель Ямада с небольшим пакетом в руках. Встретившись взглядом с Рей он на секунду замер, а она поспешила этим воспользоваться:
— Где горит? — улыбнувшись, проговорила она, но под конец ее сердце екнуло. Она не заметила сразу, но… Ямада выглядел бледным, обыкновенно уложенные волосы были растрепаны, как если бы он только что проснулся, да и вообще что-то с ним было не то, и девушка это чувствовала, но объяснить не могла.
— Часть твоих одноклассников и несколько про сейчас в центральном госпитале после стычки со злодеями, кто-то в очень тяжелом состоянии…
Он говорил что-то еще, но уже на середине Рей перестала слушать. Первых нескольких слов хватило, чтобы травмированный разум проиллюстрировал все сказанное и нарисовал ужасные картины, и чем дальше, тем сильнее Рей чувствовала, как ноги перестают слушаться, становятся ватными, а колени подгибаются. Она беспомощно осела на пол. Так старательно сберегаемая всю дорогу кружка выпала из ослабевших пальцев и с гулким звоном разбилась, а осколки разлетелись по всей лестнице. Она даже не поморщилась, когда горячее содержимое хлынуло ей на ноги, лишь посмотрела на учителя снизу вверх и тихонько спросила:
— А Шота?..
***</p>
Бросив на заднее сиденье пакет и куртку, герой развернул автомобиль и, что было силы, вдавил педаль газа в пол. Машина взревела и сорвалась с места. Спустя десять минут они уже ехали по оживленной магистрали, но эта была только четверть пути. Джип Мика на ста сорока влетел на эстакаду, из-за своих габаритов с трудом маневрируя в плотном городском потоке. Герой рывками переключал передачи, беспокойно поглядывая в зеркала. Даже дорогая стереосистема осталось не востребована.
Он ничего не объяснил, лишь дал несколько минут собраться. И вот, Рей сидела рядом на переднем сиденье, нервно вцепившись ногтями в колени, наверняка оставляя на коже следы даже несмотря на спортивные штаны.
— Утром он сказал, что у него занятия с Шинсо…
— Значит что-то пошло не так, — резко оборвал ее Мик. Она никогда прежде не видела его таким и подобные изменения пугали до содрогания. Закусив губу, девушка исступленно уставилась в окно, успокаивая себя пересчетом пробегающих небоскребов.
Это бред… Как он мог там оказаться? С другой стороны одноклассники точно там, а значит… Нет, бред.
— Черт! Пробка…
Рей не сразу заметила, что машина встала. Пожалуй, если бы не ругань учителя Ямады, заметила бы еще не нескоро. Она обреченно посмотрела сначала на героя, потом вновь на здания. На секунду замешкавшись, она дернула ручку на себя, открыв дверь и поднялась, оглядывая дорожный затор с высоты автомобиля. Звук клаксонов оглушал, но ей было все равно. В эти секунды она проклинала свою богатую фантазию и проклинала беспомощность. Каждый следующий воображаемый сценарий был страшнее предыдущего. Рей отказывалась верить, что человека, которого она обнимала еще этим утром, может уже не быть в живых.
Рвано выдохнула и свесила ноги, спрыгнув на дорогу.
— Стой, дура! Это же эстакада!
А если не успеем…
Ее пробрала еще одна волна холода. От кончиков перьев до самых пяток разлилось мерзкое чувство отчаяния. На полусогнутых ногах она сделала шаг вперед. Медленный и неуверенный. Еще шаг. Сигналил уже не только Мик, но и окружающие водители, пораженные и напуганные поведением девушки. Кто-то из них даже вышел из машины, по незнанию спутав ее с самоубийцей.
— Мори, стой! — Мик потянулся и попытался ухватить ее за край одежды, но не смог достать ее из-за ремня безопасности. — Дьявол!
Шаг. Еще. И еще один. Не заметила, как перешла на бег.
Это центральный госпиталь! Вон он, его видно отсюда!
Она столько раз попадала туда, что грех было не запомнить.
— Твою мать! Вернись в машину!
Эти слова она слышала уже на краю моста. Как в тумане, прижав крылья к спине, легким толчком Рей оторвалась от земли и прыгнула спиной так, как это обыкновенно делают атлеты, прыгающие через брусья. Края маковых перьев с шорохом скользнули по металлической ограде, и уже через секунду гравитация притягивала ее к земле в стремительном падении. Ветер свистел в ушах, а на глаза наворачивались слезы. Она убеждала себя, что виной всему встречный ветер, но где-то в глубине души понимала, что виноват страх. Она опять боится. Ядовитое чувство проникло в каждую клеточку ее тела и буквально сочилось наружу вместе со слезами.
Он точно в порядке…
Расправив крылья, она ускорила полет. Сейчас ее не волновало наказание за побег. Она летела так быстро, как только могла, но расстояние до госпиталя, кажется, совсем не сокращалось. Рей злилась на себя до скрипа зубов, до желания разбить руки в кровь, колошматя об стену, но кому это поможет?.. Она снова недостаточно быстрая, снова не успевает. Разум невольно вспоминал ужасные события в U.S.J., после которых их обоих — и ее, и учителя, собирали буквально по частям. И, как и тогда, сейчас она может опоздать. С каждой секундой она чувствовала, как животный страх вытесняет все остальные эмоции. Даже усталость. Былое желание тихонько поспать под теплым пледом сняло как рукой еще на полпути.
Только бы успеть…
И слезы… Эти проклятые слезы застилали глаза, туманя взгляд и мешая обзору.
— Опять… Опять веду себя как ребенок… Это бы огорчило его.
Невольно улыбнулась, еще больше захлебываясь от слез и ненавидя себя за это.
Дьявол, Шота…