Фатальный стазис. Часть 2 (1/2)
Не замечая никого и ничего, Рей буквально влетела в больницу через главный вход, едва не снеся санитаров с каталкой. Уже с первых секунд она поняла, что в учреждении аншлаг, и ни за что, ни за что она сама не найдет то, что ей нужно.
Метнулась к стойке регистратуры, расталкивая людей локтями, попутно выворачивая все возможные карманы в поисках временной лицензии — решения многих бюрократических проблем и ключа, открывающего большинство дверей. С трудом дотянувшись, зацепилась пальцами за рукав медицинского халата какой-то из сестер.
— Куда?! — все, что смогла из себя выдавить Рей, задыхаясь от усталости и слез.
Ну же, быстрей!
— Я думаю… Вам на семнадцатый этаж второго корпуса, дверь в конце коридора, — чуть замявшись ответила она, увидев геройскую карточку. — Простите…
О чем она?!
На тяжелых крыльях преодолела несколько этажей. Дальше пришлось бежать — слишком тесно. И она продолжила бежать, ошеломленная и задыхающаяся, с мокрым от слез лицом. Сердце бешено колотилось где-то у горла. Руки била мелкая дрожь, но девушка упрямо цеплялась за перила, взбираясь выше и выше, этаж за этажом. Оступившись, коленом влетела в угол ступеней. Прошипев, не сбавила ход. В груди ярким пламенем горела надежда. Ведь никто же не говорил, что он вообще пострадал, а уж тем более получил тяжелые травмы? Не говорил же?..
Сделала глубокий вдох.
Он не мог. Он сильный…
Достигнув нужного этажа, Рей обессилено рухнула на колени и с надеждой посмотрела в конец коридора, где виднелись большие стеклянные двери. С трудом дыша, она снова побежала. По сторонам мелькали другие палаты. В воздухе витал мерзкий запах антисептика, а кожа моментально покрылась мурашками от холода. Коридор казался бесконечным, но она наконец добралась до нужной палаты и…
— Нет…
Рей почувствовала, как остатки сил покинули ее ровно в тот момент, когда она увидела происходящее за стеклом. И без того потяжелевшие ноги стали буквально ватными, а колени подогнулись. Судорожно цепляясь правой рукой за стену, девушка медленно сползла на пол, чувствуя, как задыхается. Крылья, словно налитые бетоном опустились, не в силах даже пошевелиться. Это был один из тех моментов, в реальность которых отказываешься верить всем своим естеством, даже если жизнь упрямо предоставляет доказательство за доказательством. Рей подняла глаза, еще раз посмотрев на палату.
Внутри небольшого помещения находилось множество людей, столько, что всех не разглядишь при такой площади. Она видела и знакомый затылок Мидории, и Исцеляющую, где-то среди толпы стоял Всемогущий. Из-за людей едва-едва различимо виднелась кушетка с лежавшим на ней человеком, кардиомонитор, уже знакомый Рей, и множество трубок, суетился многочисленный персонал. А еще… Еще сквозь все это она увидела краешек подушки и пряди черных волос на ней.
Это не может быть правдой… Ты же обещал…
Она сидела на полу, не больше, чем в десяти метрах от дверей и готова была поклясться, что до нее донесся мерзкий, монотонный писк монитора. Замерев, девушка забыла, как дышать.
— Шота… — едва слышно проговорила она, запинаясь.
Дрожащими руками она обхватила себя за плечи, впившись ногтями в голую кожу и чувствуя, как тихонько по щекам катятся соленые слезы, капая вниз, на спортивные штаны, которые она так спешно одевала, собираясь впопыхах, лишь бы успеть…
Не успела…
Осознание приходило постепенно и болезненно. Она чувствовала, как бешено колотилось ее сердце прежде и как едва трепещет теперь. Внутри разрасталась и множилась холодная пустота. Рей закрыла рот руками, сдерживая рвотный позыв, подступивший от усталости в смеси с отчаяньем. Скоро она уйдет отсюда, вернется в академию, в общежитие. Войдет в такую привычную гостинную, а дальше вверх по лестнице, на ставший таким родным этаж. Даже в его комнате все будет так, как и было, на своих местах. Но сколько бы она теперь не ждала там, Шота больше никогда не войдет в эту дверь…
«Не переживай, я буду рядом…» — всплыли в сознании слова учителя.
Лжец…
Крики и плач доносившиеся из палаты ножом рубили по сердцу, оставляя, казалось, не только душевные, но и физические раны. Из груди вырвался рваный выдох, но вдохнуть уже не получалось. Содрогаясь всем обессиленным телом, Рей согнулась и уткнулась лбом в колени, предпринимая тщетные попытки сдержать накатывающую истерику. Ей нужно встать. Если не сейчас, то когда еще она сможет его увидеть? Но проклятое тело не слушалось. Скованное усталостью и горем, оно точно прилипло к полу.
— Девушка, с вами все хорошо? Девушка, у вас кровь идет! — ее аккуратно трясли за плечо.
Все равно…
— Вставайте, я вам помогу. Вот так, все хорошо.
— Там мой… Мой…
А кто он мне?..
Немой вопрос поставил ее в тупик. С момента пересечения той тонкой этической грани, ни она сама, ни Айзава ни разу не обозначали границ их взаимоотношений. Сейчас Рей даже не могла понять, по кому льет слезы. Ее трясло, мелко-мелко, каждую клеточку уставшего тела и каждое маленькое перышко. Рей не помнила, куда они шли и как, но медленно, шаг за шагом сестра привела ее в одну из пустых палат и усадила на кушетку.
— Вот так. Здесь будет немного спокойнее, — комментировала свои действия женщина.
До слуха Рей донесся звон склянок и железа.
— Аккуратненько. Сейчас немного пощиплет.
И правда щиплет… А я и не заметила, что колено разбито.
— Теперь все будет хорошо.
Рей дернулась как ужаленная, до чертиков напугав медработницу. Из еще непросохших глаз снова ручьями потекли слезы. Она не знала, отчего такие простые слова поддержки причиняли ей столько боли. Потому что он их говорил, а она наивно верила? Или потому что хорошо уже не будет?.. Стиснув зубы, девушка с силой сжала край кушетки, впиваясь в него ногтями, и сделала глубокий вдох. А потом еще несколько, тщетно пытаясь успокоиться. Ладони обжигала одичавшая причуда.