Глава 18: "Драконье яйцо". (2/2)

— Ты чё, совсем страх потерял? Трупов никогда не видел или чего? Могу показать еще одного для примера. — Катсуки сверкнул глазами, бросая взгляд на связанного Шото, который это заметил, но предпочёл не рыпаться.

— Ты не понимаешь! — уже почти истерично завопил Эйджиро, вскакивая на трясущиеся ноги. — Я знаю, кто это! — Киришима махнул рукой и указал на тело под ногами. — И, блять, я даже не могу представить то чудовище, которое смогло уложить этого парня. Даже будь их пара десятков с пистолетами и напои они его до этого пивом и ядом, что маловероятно. Может, этот монстр до сих пор где-то тут…

— Ну и что? — равнодушно отозвался на пламенную речь Бакуго, продолжая осматривать мёртвого знакомого Киришимы. — Даже если этот говнюк был чертовски силён, нашёлся тот, кто сильнее. Это нормально. Или просто перешёл дорогу не тем людям, вот и всё. А теперь прекрати орать, пока я не выбил тебе зубы и новые и старые.

— Нет, ты не понимаешь! — сорвавшимся голосом закричал Эйджиро, вплетая трясущиеся пальцы в едва ли чистые волосы.

Бакуго рывком встаёт в полный рост, перешагивает труп не глядя и за один шаг вплотную встаёт к истерящему от страха монстру. Охотник хватает за плащ Киришиму в обе руки и неистово трясет пару секунд, после чего отвешивает оплеуху. После нее Эйджиро замолкает и прижимает горячую ладонь к саднящему месту, параллельно сглатывая сопли. Бакуго молчит, крепко сжимает челюсти и смотрит в раскрасневшееся лицо. Он почти осторожно вытирает большим пальцем мокрые ресницы на левом глазу Эйджиро, а после в привычной резкой манере хватает за ухо и подтаскивает всё еще молчаливого Киришиму к телу, заставляя наклониться ближе и вдохнуть поглубже запах гнили. Остатки чёрных волос выглядели ещё чернее. От этого даже рябило в глазах.

— Кто это? — глухо спрашивает Катсуки, ожидая немедленного ответа на свой вопрос.

Киришима замирает, даже дрожать перестаёт, настолько этот голос ударяет в голову, похлеще, чем выстрел из ружья.

— Я не знаю его настоящего имени… — грубые пальцы Бакуго сильнее сдавили ушную раковину и потянули голову вверх, чтоб охотник мог сказать прямо в ухо пару ласковых, но Киришима уже продолжил: — … но я знаю его позывной. Даби. Он единственный, кто заработал себе имя у Мамочки — самый сильный и ловкий из нас. Еще и мозги на месте. Да и его способность… Кто смог убить такого монстра?.. — Киришима снова начинает трястись от мыслей о том, кто всё-таки сумел убить такое чудище, как Даби. А что, если и Эйджиро убьёт? Он не хотел умирать. Слишком страшно и больно.

Бакуго вздохнул и отбросил от себя Киришиму, помечая в голове произошедшее как «мерзкое зрелище». Шото по-прежнему сидел на земле, наблюдая за происходящим, правда, немного дальше, чем раньше. Катсуки нахмурился, прошёл до пленника и притащил того по земле назад. Ишь ты, чего удумал.

Пока двое никчёмных, по мнению Бакуго, слизняков валялись на сырой земле неподалеку, сам Катсуки уже присел рядом с телом «Даби» и схватил холодную одеревеневшую руку, покрытую швами. В задубевших пальцах был зажат бумажный квадратик. Катсуки вообще-то рассчитывал на кольцо какое-нибудь, но вот это уже было интереснее.

Катсуки развернул находку в небольшой листик. Он ожидал увидеть что-то необычное, за что, возможно, его убили, а он не хотел забирать знание с собой на тот свет, но всё оказалось куда страннее. Непонятные цифры. По две через дефис. Шли они по строчке одна под одной. В самом низу, видимо, что-то было написано буквами, но лист обрывался. «Какая-то хуйня» — заключил Бакуго и уже собрался выкинуть бесполезный мусор, как задумался. Этот убитый — один из Джиро. Со слов Киришимы — силён, как падла. Деньги наверняка водились, но его уже успели бы обчистить — чёрт знает, сколько лежит здесь. Не мог такой человек-монстр просто так держать в руках мусор, особенно, когда его убивали. Может, подбросили, но это уже дело левое. Катсуки решил, что бумага много места не займет, а потому свернул лист обратно и сунул в карман штанов.

— Бакуго, ну скажи ты уже, зачем мы здесь? Какого чёрта тебе в голову пришло? — Киришима немного пришёл в себя, но к трупу не подходил, даже смотреть не осмеливался.

— Яйцо, — коротко ответил Бакуго, выпрямляясь в полный рост и сжимая кулаки. Труп трупом, а то, за чем они сюда пришли изначально, так и не нашли, хотя Бакуго даже не особо старался искать, потому что понимал всю абсурдность ситуации. Он не имел и малейшего понятия, где конкретно искать. А перекапывать весь лес… Самоубийство.

— Чего?.. То есть мы припёрлись в сраный лес из-за какого-то там яйца? Ты смеешься, что ли? — У Киришимы, кажется, скоро случится срыв, но он упорно держится не только морально, но и на ногах, которые то и дело норовят подкоситься.

— Ты говоришь о «Драконьем яйце»? — Шото впервые за долгое время подал голос. Он был хриплым и тягучим, но разборчивым и холодным, как и всегда. Бакуго медленно повернул голову в сторону двумордого и чуть приподнял бровь, показывая тем самым, что заинтересован. Шото попал в точку. — Это сокровище уже давно нашли. Оно хранится в королевском замке семьи Тодороки. — Шото старался выглядеть непринуждённо, будто о сокровище и его судьбе известно каждой свинье.

— Откуда ты знаешь об этом? — Киришима озвучил вопрос, который вертелся на языке у Бакуго. Самому было интересно.

— Я родом с этих земель. Можно сказать, что я вернулся на родину. Дальше на запад от этого леса и Лимба находится столица. Замок тоже там.

Шото замолчал. Киришима больше ничего не спрашивал, не решаясь по пустякам открывать рот, а Бакуго закусил щёку изнутри, раздумывая. «Драконье яйцо» не было обычной побрякушкой. За эту драгоценность на любом аукционе отвалят бешеные деньги. Да за такие деньги, сколько стоит это сокровище, можно купить небольшую страну. И, черт возьми, такой куш находился в руках у того, с кем бы Бакуго не желал связываться никогда. У Энджи Тодороки.

Неутолимая жадность и голод до денег пожирали бакуговские органы и кости изнутри, но тем не менее в нем все еще присутствовал здравый смысл и желание жить. И здравый смысл ему говорил послать нахуй такие деньги, но остаться при своём. И это было бы отличным решением.

— Понятно, — бросил Бакуго и отвернулся от трупа, направляясь обратно к кустам из которых они вышли. — Киришима, забирай связанного мудака. Мы едем в столицу.