Глава 7: "Саббат". (2/2)
— Побочный эффект? — пожимает плечами напившийся Киришима и тут же начинает шарить рядом рукой в поисках своей одежды, ибо от холода его уже мелко потряхивало. Начинало ощутимо холодать, видимо.
Катсуки только фыркнул раздражённо, но на заметку взял такую полезную информацию. Катсуки закутался в свой плащ плотнее, подтянул к себе рюкзак и вытащил оттуда несколько кусков мяса, какое сам сжевал буквально пару минут назад. Всё-таки морить голодом эту псину не стоит — свалится ещё где по дороге, а Бакуго его тащи. Много чести. Швырнув в рядом сидящего идиота мясо, Катсуки плотно перетянул шнур на мешке и положил его за спину.
— Так, ты не знаешь, что этот… «Саббат», — Бакуго поморщился, когда произнёс это слово, будто лимон съел, — делал в том месте?
— Понятия не имею. Может, я был там когда-то? Память меня сильно подводит уже какое-то время. Но одно я знаю точно: эта штука не только сильно влияет на наш организм, но и заставляет поддаваться своей же силе. Как будто иммунитет пропадает… — Эйджиро всё ещё находился в полусонном состоянии, жадно жуя мясо. Хотел, конечно, заткнуться, чтоб не выдавать все секреты этому психу, но расслабленность от «Саббата» всё ещё ощущалась в теле, а потому… почему бы и не поболтать? Когда с ним вообще нормально кто-то разговаривал в последний раз?
Бакуго ещё молчит, а Киришима, дожёвывая вкусность, уходит в себя, пытаясь во всех подробностях вспомнить тот момент, когда он почувствовал отголосок «Саббата» сегодня в каньоне. Тогда-то ему и начало сносить башню. А ещё, кажется, Бакуго сам начинает привыкать к способности Киришимы, не сваливаясь от возбуждения. По крайней мере, пока сила слабо исходит от тела монстра, ведь пока рядом этот запах — Киришима не контролирует силу так хорошо, как хотелось бы. Он может ее загасить, но убрать совсем — нет.
И рядом, как назло, сношалось несколько парочек пустынников. Видимо, такой дозы им было достаточно. Киришима скривился и отвернулся, набрасывая на лохматую голову капюшон.
***
Эрумалу встречал путников более дружелюбно, чем Скам, но не менее настороженно. По крайней мере, Бакуго не заставили догола раздеваться и не метили всякой хернёй. Тут Бакуго тоже не планировал задерживаться, только найти карту окрестностей, выспаться на кровати, а не на песке, и нажраться. Ну и, возможно, наткнуться на караван, идущий в следующий город, и поехать с ними. Бакуго умел убеждать очень хорошо.
Сам городок был поменьше Скама и почище. По крайней мере, все отходы и помои сливались в выгребные канавы за городом, что кольцом опоясывали стены. Это чтоб вход в город был один-единственный — через опускающийся мост. Впрочем, чистота так же могла быть последствием достатка воды.
Катсуки по старой схеме вывернул в закуток с главной улицы, как раз уходя с пути рябой лошади, а там свернул ещё пару раз, выходя на менее оживлённую улицу, где, по обыкновению, собирался весь сброд, а люди с кошельками потолще обходили эти улицы стороной.
Киришима врезался в спину Катсуки, явно замечтавшись о чём-то. Катсуки надеялся, что не о плотном ужине, потому как много жрать ему не позволит — ещё чего! Не за его счёт, по крайней мере. Бакуго его уже предупреждал: хочешь жрать — добудь себе сам. Он и так уже слишком много сделал для этого мудака, чтоб тот копыта не отбросил в пустыне.
Харчевня, отысканная по характерному запаху спустя минут двадцать, с удовольствием поглотила в себя двух новых клиентов. Бакуго устало свалился за ближайший свободный стол, смахивая рукой с замызганной столешницы крошки, и громко подзывая к себе мужика, постройнее, чем хозяин «Пивной Хрюшки», но в теле. Только подойдя к их столу, он тут же оттянул ворот потной грязно-белой рубахи, а по лицу и шее поползли красные пятна. Катсуки скривился в отвращении — как бы не упал прямо на их стол, а ведь они ещё не заказали пожрать даже.
Эйджиро сидел тише воды, воровато посматривая на людей вокруг, которые тоже медленно, но верно затихали. «Саббат», воняющий из мешка Бакуго, не переставал на него действовать…
Еду Бакуго быстро принесли, а мужик, получивший свои два золотых, поспешно ретировался, скрываясь из их поля зрения. Как только Киришима протянул руку к одной из тарелок, то сразу же получил вилкой в руку — проткнуть не успел, и слава Богу.
— Ты куда свои грабли тянешь? — с набитым ртом проворчал Бакуго, одним движением срывая с кости всё мясо.
— Я тоже хочу есть! Имей совесть, — насупился Киришима, но руку тянуть не рискнул. Вилки тут туповаты, но этот психопат при желании и таким орудием руку отрежет.
— Я не обязан тебя кормить. Если голоден, то пойди и добудь еду сам.
— Вот возьму и отберу у тебя. — Киришима прищурился, облизывая сухие треснутые губы. Запах еды только больше распалял его голод, а урчащий желудок вот-вот переварит сам себя.
И ведь попытался же, выхватив с ближайшей к нему тарелки кусок жареной рыбы. С другого конца стола, где сидел Катсуки, ему в лоб прилетела всё та же вилка, но почти одичавший от голода Киришима вообще не обратил на это внимание, впиваясь острыми зубами в сочную рыбью тушу.
Бакуго презрительно фыркает и продолжает есть. Он разберется с этим нахлебником позже. Сейчас в приоритете набить брюхо.
— Должен мне будешь, — всё так же ворчит Бакуго, яростно вгрызаясь зубами в ложку, которой секунду назад зачерпнул непонятной субстанции из глубокой миски, которая пахла помидорами и чем-то ещё.
— Да что ты с меня возьмёшь? — неожиданно гогочет Киришима, понимая всю абсурдность его слов. — У меня нет абсолютно ничего.
— Это не значит, что я так возьму и прощу тебе то, что ты сидишь на моей шее задарма. Отработаешь. — И на тот же смеющийся мерзким голосом вопрос «как» Киришима получает уже ложкой по носу, отчего затыкается. — Жопой к верху. Не задавай лишних вопросов — и спать крепче будешь.
Харчевню они покидают в молчании. Даже посетители, бывшие там, молчали, подкошенные возбуждением. Благо что и так сидели, потому что ноги ни у кого, очевидно, не держали пьяные и взбудораженные тела. Хозяин харчевни сегодня, очевидно, озолотится на своих куртизанках. Зайти в жилое помещение той же самой жраловки пришлось с другой стороны, обойдя деревянное здание вокруг. Бакуго отказался от проституток, предложенных им с Киришимой потеющим хозяином за лишние пару серебряных, сказал только: «не беспокоить» и недвусмысленно так пригрозил кулаком — нож доставать было пока опасно, а вот мужик чуть опустил голову, смотря на Бакуго исподлобья, показывая, что тоже не пальцем делан. Катсуки только фыркнул и вошёл в тёмное помещение, которым оказался недлинный коридор с четырьмя дверьми — по две штуки с двух сторон. Ключ у Бакуго был не помечен, но угадывать долго не пришлось.
Катсуки первый вошёл в комнату, далеко не чистую, но это лучше, чем ничего. Киришима прошёл следом молча и осторожно принюхался.
— Спать на полу будешь, — сказал как отрезал Бакуго, сбрасывая с себя надоевший плащ и разминая загорелые плечи с редкими ожогами-точками от лапок пустынников. Киришима уже хотел возмутиться, даже рот открыл, как Бакуго очень быстро вытащил из-за пазухи нож, прикладывая его холодом к немного затянувшейся ранке под подбородком и заставляя Эйджиро приподнять голову. — Я всё сказал. Проблем хочешь?
— Преподать бы тебе пару уроков хороших манер, — сплюнул Киришима, но тут же осёкся, немного подаваясь назад, чтоб не напороться на лезвие.
— Ну так преподай, если кишка не тонка, — Бакуго сам поднял голову, по привычке смотря на всех и вся свысока, но осторожничая. Если этот ёбнутый опять врубит бесовщину на полную, то придётся действовать быстро и, может даже…
Додумать Бакуго не успел, потому что Киришима уже отвернулся к двери, куда они пару минут назад вошли, и выглянул в проём. Проверяет, есть ли тут кто? Да даже если и есть, какое им дело? Пусть тут хоть детей расчленяют — всем насрать.
А потом Бакуго торкнула немного безумная мысль: неужели опять что-то?.. Терпеть второе пришествие «Саббата» или чего похлеще, что там чует эта блядская ищейка, ну вообще не хотелось. Катсуки скорее просто вышвырнет его подальше или прирежет, вздохнув тогда с облегчением, и полезет по старинке разыскивать его сородичей, плутая туда-сюда и вынюхивая любые слухи. Всяко лучше, чем терпеть эту занозу в жопе.