Глава 1: Скам. (2/2)

— Метка, — коротко отвечает охранник и отряхивает руки. — Ты её не смоешь, однако уже оружие тебе не продадут. Как будешь уходить — забери свои манатки отсюда и метку мы уберём. Если, конечно же, уйдёшь живым. Срок тебе неделя. Не вернёшься — оприходуем оружие, а тебя объявим в розыск как преступника. Удачи.

И громко противно заржал. Конечно же страж знал, что никто его из этого города не выпустит. Живым по крайней мере. Он уже помечен как чужак, а чужакам в Скаме только две дороги — в выгребную яму или в подвал на опыты. Неплохие, к слову, ножи чужеземца уже можно было начать отмывать от грязи и делить между собой.

***

Бакуго вышел из каморки прямиком в город, осматривая суету вокруг, и достаточно быстро заметил, что прохожие на него косятся. При чём не добро так. Ну неудивительно. Он выглядит как ублюдочный попрошайка, готовый накинуться на любого встречного за кусок медяка. Ебаные идиоты. Достаточно скоро Бакуго ушёл с главной улицы по тем же булыжникам, которыми был выложен мост, куда-то в тень, в соседние улицы, где было менее людно и, очевидно, грязно. Да, такое место и нужно Бакуго. Да, не по-королевски, зато люди почестнее будут. В какой-то степени. Хотя бы, Катсуки надеялся, его не прирежут первые же попавшиеся работники ночлежки. А именно туда он и направлялся.

Первая мысль — жрать. Так много, как он сможет в себя вместить, потом вымыться наконец-то и завалиться спать часов на пятнадцать. Это всё, о чём он мог сейчас мечтать.

Ночлежка нашлась достаточно скоро, как посчитал путник, среди бесконечных деревянных и кое-каких каменных домов и лавочек. Ночлежка представляла из себя двухэтажное зданьице, не очень большое и деревянное, весьма скромное, но ухоженное. Рядом с дверью висела вывеска «Пивная хрюшка», выжженная на деревянной табличке, подвешенной на металлических кольцах. Доверия к такому месту Бакуго не питал, но это заведение всё же выглядело более-менее неплохо, и он прошёл в открытую гостеприимно дверь, откуда ароматно пахло жареным мясом и пивом, а так же воняло грязным исподнем и перегаром. Что ж, последний фактор однако неизбежен в такого рода местах и аппетита у голодного, как волк, Катсуки не отобьёт. Широкими шагами он прошёл мимо занятых пьяницами столов к одному из свободных и стал ждать, пока к нему не подкатил ленивый жирный, наверное, хозяин в засаленном, как волосы Катсуки, фартуке, который когда-то был, скорее всего, белый, и с плешивой головой. Он брезгливо осмотрел нового посетителя, скривившись от запаха, который источало не мытое вот уже сколько дней тело, но всё же спросил, чего тот изволит желать.

— Мяса и побольше. Пиво тоже. Овощей — обязательно. И шустрее — я голоден, — Катсуки по привычке уже больше щурится, смотря прямо в глаза мужика, так же прищуренные. Уходить он не спешил.

— А денег-то хватит рассчитаться? — не доверяет. И это правильно. Видал он тут всяких бродяг, что на халяву пожрать хотели, да ножом ему угрожали. Бакуго рыкнул, но в рюкзак полез-таки. Он быстрее хотел поесть уже, а не спорить, а все эти запахи еды только разжигали в нём голод с новой силой. Катсуки вытащил мешочек и подбросил его в воздухе, а как только он приземлился, то оттянул руку Бакуго вниз и привычно приятно звякнул. Для достоверности даже Бакуго его развязал, аккуратно показывая монеты, чтоб никто не увидел, кроме мужика напротив. Тот сразу же потерял дар речи, вылупившись на увесистый мешочек, полный золотых монет. По его виску очевидно скатилась капля пота. — С-сейчас всё принесу, господин.

— И комнату мне приготовь, а ещё желательно комплект одежды.

— Всё-всё сделаю…

Жирдяй скорее убежал куда-то за столики, а Бакуго устало развалился на спинке скамьи, чувствуя, как ноют от напряжения его мышцы во всём теле. Но ничего, ещё немного - и он отдохнёт. Вряд ли к нему пустят кого-то. Каким бы мерзотным ни был этот город, как и вся страна в целом, но деньги решают всё. Он только что пришёл в Скам, поэтому помешать ещё никому, вроде, не успел, а простые бродяги вроде него самого особыми деньгами не обладают, а потому заплатить больше, чем он, не смогут. Всё же он не хотел подрываться от каждого шороха, чтоб не быть убитым.

Пару минут спустя на столе перед ним оказывались тарелки одна за одной, с которых Бакуго сметал всё, попутно запивая всё это пивом из деревянной большой кружки, а рядом стоял жирдяй и довольно потирал руки.

Конечно, была велика вероятность, что еда отравлена, но думать об этом сил и желания не было. Только голод.

Катсуки не обращал внимание на остальных посетителей, которые то и дело оборачивались на него, потому что вел он себя слишком уж вызывающе, даже если бы он и выпил целый бочонок пива.

Когда Бакуго наконец-то набил брюхо и откинулся на спинку, то тут же лениво полез рукой в мешочек, на ощупь отсчитывая десять золотых. За еду бы тут и трёх хватило, но плюс ещё комната, да и вообще… В таком месте лучше не жадничать, но и не транжирить. Бакуго швырнул монеты в хозяина, который засуетился, ловя каждую монетку в подол заляпанного фартука.

— Вы так щедры! Ещё чего-то желаете? — заискивающе потёр руки хозяин ночлежки, чуть пригибаясь, становясь ещё ниже, чем Бакуго. Неизвестно даже, когда успел монеты спрятать.

— Не беспокоить. Где моя комната? — Катсуки говорить особо не хотел, только отдохнуть и отделаться от лишнего внимания.

Толстяк указал ему на дощатую лестницу, которая вела наверх, и тем же слащавым басом с вонью желудка расписал, где он может поспать и умыться. Отлично. Задерживаться в этом помещении желания больше не было.

Комнатка была маленькой, обитой досками из светлого дерева, имела только кровать, стол у окна, стул и лампу. На кровати рулоном лежала перина и сложенное стопочкой белое постельное и в другой стопке лежала, очевидно, одежда — красная кофта с капюшоном и длинными рукавами и чёрные штаны. Рядом с кроватью стояли поношенные, но ещё добрые сапоги. В принципе, ему больше и не нужно было ничего. Обыскав комнату на наличие нежелательных отверстий для подсматривания и подслушивания, он задёрнул застиранные занавески на окне и вместе со своим рюкзаком и новой чистой одеждой отправился искать место, чтобы умыться и, желательно, вымыться.

Как и объяснил хозяин, в конце коридора лестница снова вела вниз, но в этот раз в какое-то другое помещение, а не зал для посетителей. Катсуки спустился и обнаружил также обитую деревом просторную комнату с тремя завешенными плотно окнами и несколькими бочками с водой. Путник вышел обратно и рядом со входом на такой же, как у входа, табличке прочитал: «умывальня». Ну что ж, он по адресу. Дверь запер, сумку поставил от двери как можно дальше, туда же кинул старую одежду, думая, что завтра выстирает её, и сунул руку в ближайшую бочку. Вода едва тёплая и, на удивление, чистая. Пойдёт. На пологе у стенки лежало несколько кусков мыла и бутылки с каким-то маслом, которое Бакуго нахуй было не нужно.

Для тела прохладная вода оказалась не очень приятной, однако желание отмыться было сильнее. И Катсуки делал это максимально быстро, натирая тело и волосы мылом, не рискуя брать здешние мочалки; ему и цыпок от пота хватает. Быстро смыл мыло с тела, черпая воду ковшом из той самой бочки, стряхнул воду с себя, полотенце также не желая брать, и поторопился одеться. Рукава жутко мешали, но что-то с этим делать уже не было сил. В умывальне пахло приятнее — сыростью и мылом, а не потными портянками и вшивыми бородами, но уходить спать всё же надо. Умывальню Бакуго осмотрел уже поздно, но всё же осмотрел, уже в поисках чего-то острого. Кажется, оружие в Скаме ему не продадут, но защищаться и элементарно зарабатывать на хлеб как-то надо было. И тут ничего острее углов полога не нашлось.

Придётся что-то придумывать в комнате, пока он не отрубился прямо тут, совершенно безоружный. Поскидав грязные вещи в свой мешок, Бакуго прямо так босиком пошлёпал к выходу из помещения.