4. Новый глаз Сяо Синчэня и будни Сюэ Яна. (2/2)

— Ай-яй-яй, — покачал головой Чжоу Исин, сдерживая усмешку. — Да уж, даочжан Сяо. Выкиньте его из головы, но лучше разыщите и поговорите с ним.

— Так и сделаю, — упрямо поджал губы Сяо Синчэнь.

Расплатившись и попрощавшись с Чжоу Исином, даос и его юная спутница вышли на шумную улицу. Сяо Синчэнь огляделся. Да, Сюэ Яна надо было найти, но расспрашивать о нем напрямую было нельзя. Если в ордене Цзинь догадаются, что преступник жив, то Сяо Синчэнь может и не успеть поговорить с ним. Зато был человек, о которым даос мог расспрашивать, не таясь. Пусть Сун Лань и сказал, что им незачем больше встречаться, но Сяо Синчэнь имел право знать, как живет тот, кто пострадал из-за него. Куда бы они не пошли, они будут искать сведения о Сун Лане, попутно расспрашивая о других заклинателях-одиночках. Сяо Синчэнь не сомневался, что, как и в прошлый раз, Сюэ Ян оставит после себя заметный след из ограбленных и избитых людей, и он обязательно услышит о нем.

Закончилась зима, пролетела весна, наступило жаркое лето. Все эти месяцы Сяо Синчэнь ломал голову, какую опасность для него может представлять глаз Сюэ Яна. Не доверяя себе, первых же встреченных после города И заклинателей даос попросил проверить глаз на наличие следов темной энергии. Их не было. Сяо Синчэнь прислушивался к себе, но тяги к убийствам и разрушениям не ощущал. Ничего плохого, кроме хорошего, с ним не происходило. Его больше не стремились обмануть на рынке, не надо было стирать окровавленные повязки, глазницы перестали болеть. И он видел. Он снова мог любоваться красотой этого мира! Для полного счастья ему теперь не хватало только Сюэ Яна.

Шли дни. К середине июня Сяо Синчэнь и А-Цин обошли множество городов и деревень, но ни Сун Ланя, ни убийцы из Куйчжоу нигде не было. В Гуйлине видели молодого одноглазого заклинателя, и сердце Сяо Синчэня забилось быстрее, но оказалось — зря. Приструнил задир, пристававших к танцовщицам, очистил таверну от плохого фэн-шуя, подправил пару заборов и одну крышу. Снабдил постоялый двор охранными талисманами. Расплачивался за еду, не торгуясь. Про мизинец никто ничего сказать не мог, но перчатку он точно не носил. Сяо Синчэнь даже не стал спрашивать, куда делся этот благочестивый человек. Они с А-Цин отправились искать дальше.

***

“Выше подбородок, Чжоу Пэн! Чжан Лу здесь надо быстрее, ты опять отстаешь! Ли Цинь, ру-у-ки!” — громкому голосу Сун Лиин мог позавидовать любой полководец. Сюэ Ян высунулся из повозки. Он всю ночь отводил душу на лесной охоте и рассчитывал отоспаться днем.

— Вы какого гуя творите? — ошарашенно спросил он артистов, которые в полном составе собрались на лужайке возле повозок.

— Не обращай внимания. Мы репетируем, — махнула рукой старшая и снова повернулась к девушкам. — Мэй-Мэй, сыграй еще раз с того места, где они раскрывают веера.

Сюэ Ян понял, что никто не собирается прекращать это безобразие. Он зевнул. Ладно, пусть пляшут. Ночная охота была удачной. Он вдоволь намахался мечом, пытаясь попасть по призракам, набегался за одержимыми зайцами, помуштровал ходячих мертвецов, поэтому залез обратно в повозку и заснул, наплевав на шум.

Но на следующий день история повторилась. И на третий тоже. Сюэ Ян пошел к Сун Лиин.

— Сун-аи, какого гуя… То есть, зачем вы столько репетируете?

Старшая непонимающе уставилась на него.

— Сколько столько? Это обычная рутина — повторяем программу и тренируемся для поддержания формы. Сам-то с мечом каждый день занимаешься.

— Так то для боя. Чтобы быть готовым в любой момент, — он сорвал травинку и начал покусывать ее, глядя, как танцуют девушки.

— Так и мы должны быть готовы в любой момент. Представления на городских площадях не приносят много денег. Наш основной заработок — выступления на различных торжествах. И кто знает, в какой день нас позовут радовать гостей танцами, может быть прямо сегодня.

Сюэ Ян вспомнил Цзиньлинтай. Он тогда удивлялся, почему Мэн Яо платил танцовщицам столько денег, ведь каждый танец длится всего несколько минут. Теперь понятно, почему. За каждой минутой выступления стояли часы тренировок. Он еще немного посмотрел на девушек, догрыз травинку, взял футон и потащил его в тенек.

Через час репетиция закончилась, и к нему присоединился Се Фэн. Тонкие губы флейтиста покраснели от игры и он облизывал их, пытаясь убрать сухость. Светло-карие глаза преданно смотрели на Сюэ Яна. Красивый. Соблазнительный. Темный заклинатель подвинулся и похлопал по футону. Щеки Се Фэна заалели, когда он прилег на бок рядом. Он не был похож на Сяо Синчэня. Другие черты лица. Другой характер. У него не было причин испытывать к Сюэ Яну ненависть. Напротив, после танца с веером, флейтист влюбился в него. Сюэ Ян прислушался к себе, пытаясь обнаружить в присутствии Се Фэна тот же трепет, который испытывал, когда на ночной охоте Сяо Синчэнь случайно касался его. Сердце молчало. Наверное, надо зайти чуть дальше.

Как-то по пьяни они с Мэн Яо поцеловались. Тот разнылся, что скучает по Первому нефриту, и Сюэ Ян предложил в следующий приезд Цзэу Цзюня подрезать ему коленные сухожилия. Ну, чтобы оставался рядом с Мэн Яо и никуда больше не уходил. Мэн Яо этот план почему-то не одобрил и кинулся на Сюэ Яна с кулаками. Оступился, упал темному заклинателю на грудь и долго ревел, вцепившись в него обеими руками. После всего выпитого Сюэ Яну было лень шевелиться, поэтому он обнял Мэн Яо, уложил поудобнее и почти уснул под его жалобный скулеж. Тот же преисполнился чувствами за эту “молчаливую поддержку”, назвал Сюэ Яна лучшим другом и полез целоваться. Особого возбуждения у Сюэ Яна это не вызвало, но все же было приятно. С Се Фэном должно быть лучше. Все-таки они трезвы, и музыкант испытывает к нему романтические чувства, а не пьяную дружескую признательность. Сюэ Ян лег на бок, лицом к Се Фэну. Взглянул поверх него на лагерь — артисты разбрелись, на них никто не смотрел. Он перевел взгляд на губы флейтиста, потом посмотрел ему в глаза. Взгляд Се Фэна стал томным, дыхание взволнованным. Он приоткрыл губы и потянулся к Сюэ Яну…