Часть 2 (1/2)
В бледностенной комнате, посреди месева из постельного белья, лежал Хосок, качая голой ногой в такт деревянным часам, гулко отбивающим секунду за секундой. Рука металась от граната к листу. На нем она вырисовывала дымчатые узоры извазюканным в крошке карандашного грифеля пальцем. Гранат Юнги купил вчера. Правда, Хосок всю эту неделю только и твердил о разнообразных фруктах, а его подношением был лишь один жалкий гранат. Чон с упреком глянул на часы, будто под их шпаклеванной древесиной скрывался Юнги, но, так и не обнаружив признаки светловолосого парня, Чон вернулся к намалевыванию, попутно выковыривая гранатовые семечки. За неделю он научился: носить одежду, сверять время по часам, закутываться в одеяло и точить карандаш, а также тихо ходить, – потому что, когда не ходишь тихо, Юнги начинает буйствовать.
На желтом листе бумаги вырисовывался пейзаж. Четко прослеживались острые верхушки гор, светлые дома и темное море. Ради него Чон испачкал целых четыре пальца и одну ладонь. Получалось живописно. Он еще раз глянул на часы. Сожитель не появлялся уже четыре часа после восьми. Такое впервые. А если он помер где-нибудь там, на холодных ступенях, проиграв им в битве на выносливость? Нет, так получался какой-то бред. Вероятнее, случайно уснул на рийете<span class="footnote" id="fn_29474380_0"></span>. Чон заметил, что стоит оставить Юнги на пару минут, как парень тут же отрубается. И только посмей до него дотронуться. Хоть устрой он своим сном пожар в доме, все равно виноватым сделают тебя.
Именно во время раздумий из коридора послышались знакомые щелчок и стук, а после шаги. Только с ними было что-то не так. С шагами. Их было слишком много для одного Юнги.
— Давай, косолапый, держись, — незнакомый, излишне высокий и мягкий голос достиг Хосока сразу после хлопка двери. Чон моментально спрыгнул на пол, забыв про свой недоведенный до идеала шедевр. Проем обнажил странную картину: болезненно-стройный человек вытянулся в проходе, придерживая полуживого Юнги. Лицо его было неестественно худым, словно кто-то специально высосал всю мякоть из-под кожи. Но Чона поразило другое – высота человека. Макушка бога не доставала до него, а Юнги, сумкой свисавший с острого плеча, превратился в бледного гнома. Выглядело крайне забавным образом.
Одет человек в блестящую нашивками и шипами чёрную кожу практически с ног до головы. Лишь неуместно яркий свитер был белой вороной в образе. Длинные волны русых кос человека напомнили Хосоку о небесной моде. Именно там прислужники (люди зовут их ангелами) постоянно вплетали пряди в пестрые венки из разносортных растений. Они свободные существа, и только им было позволено по своей воле спускаться к людям. Пользуясь этим, прислужники собирали цветы для того, чтобы привлечь внимание богов к себе и тем самым обеспечить себе роскошную жизнь. Но вернемся к незнакомцу. Несмотря на такой странный образ, похож он был на крайне утонченного и благородного зверя. Гепард бы идеально вписался в эти громоздкие одежды. Человек поймал Чона за слежкой. Знакомая реакция. Рывок назад, сбитый с толку взгляд.
— Юнги! — взвизгнул человек, барабаня по округлой спине.
— А? — Юн поднял глаза на Чона, но не посмотрел на него. Уж слишком его зрачки плавали по силуэту бога, и разглядеть в размазанных пятнах лицо ну никак не удавалось. — Ой, бля... — взволнованно чиркнул Юнги.
Хосок улыбнулся второму человеку в своей жизни.
— Привет, — получилось до жути картаво. Пока что говорить вслух ему дается трудно.
— Бля... Тэ... спакуха... я ща, — Юн метался, пытаясь то ли выпрямиться, то ли согнуться. Кажется, он сам еще не решил.
Человек откинул Юна, заставляя того наконец-таки сделать выбор, — сесть.
— Юнги, твою ж дивизию, кто это такой? Почему?! — на этом моменте человек резко вздохнул, и голос его стал громче. — Почему в твоей квартире вообще кто-то есть? — от испуга парень тоже присел и неспокойно следил за Хосоком. Ясное дело, самой интересной деталью для людей в Чоне были крылья. Именно их человек и рассматривал.
— Крчеб... — промямлил Юнги, а главное, ничего не подразумевал этими словами, отчего Чон его не понял в корне. — Эт мой сожитель. Он бог. А эт мой товарищ. Он... — Юн повременил продолжать, так и не закончив, — короч, его зовут Тэ.
— Тэхен, — дополнил человек. — Что значит ”бог”? — напряженно ухмыльнулся он после.
— Я бог, призванный им, чтобы исполнять желания.
— ...В смысле?
— Так че те не понятно-то? — ладонь неожиданно приземлилась на бедро Тэхена, а сам Юнги прилип к нему, улыбаясь. Улыбаясь. С ним точно что-то не так. Мало того, что на трупа похож меньше обычного, так еще и эти странные подачки якобы счастливого человека. — Бог он, вот и все! — он рассмеялся. Чон с негодованием смотрел на Юнги, которого каждый раз подталкивали невидимые руки то в одну, то в другую сторону.
Вид парня заставил Тэхена наморщиться.
— Фу, Юн, отлипни, от тебя несет как от свиньи, — он вновь откинул белобрысого. — Без шуток?
— Поверь, здесь точно никто не шутит, — спокойно ответил Хосок.
Парень задумался, он долго молчал, пока Юнги в этот момент неестественно хохотал.
— И... какое было желание?
— А его не было. Он просто так ляпнул.
— То есть? Боги всегда приходят на простое《ляпнул》? — Тэхен с подозрением посмотрел на Хосока. В свою очередь Хоуп перестал следить за новеньким и не отрывался от Юнги. Он все еще пытался выстроить в своей голове объяснения.
— Нет. Я умирал, поэтому его мольба сработала, — Хосок не выдержал. — Да что с ним?
Тут же Тэхен переключился на объект возмущения бога.
— Юнги, твою мать, успокойся! — он поднялся, снова возвышаясь до потолка, и потащил за собой Юна. С ног слезли объемные ботинки; ранее сердитых носов не было заметно из-за ширмы брюк. Тэхен протопал в гостиную, магическим образом не затронув ни единой вещи. Значит, он здесь обыватель. Хосок поспешил за ними.
Юнги уложился в кресле, а Тэхен исчез. Вероятно, на кухню. Но прекрасная видимость в этой квартире никогда не позволяла определить, куда именно пропадают люди. Чон присел у коленей Юна, молча изучая его. Действительно, воняло от него знатно. Чем-то едким и тяжелым, что морило Хосока в сон. Юнги загораживал розовое лицо руками, но из-под них все равно проглядывала спокойная улыбка. Бог поднялся, нависая над расслабленной тушей.
— Юнги.
— Че те?
— Убери руки.
— Че? — хоть он и возразил, однако руки тут же упали с лица. Улыбка, которую Хосок надеялся рассмотреть поближе, исчезла, заменившись настороженным выражением. Они смотрели друг другу в глаза. Юнги – для того, чтобы понять Хосока, а Хосок – из интереса. Он просто смотрел, потому что его это увлекало. Увлекал этот извечно решительный взгляд светлых радужек, в котором было столько же усталости, сколько и упрямства. Впервые он мог рассмотреть его с такого расстояния. Даже едкий инородный запах не оторвал бога от процесса.
— Юнги, попей, чай я тебе скоро сделаю, там закипает вода, — Тэхен подошел сзади. Он не тронул Хосока и держался на расстоянии. Бог быстро понял, в чем дело, и освободил путь к креслу. Только теперь Тэ протянул стакан с водой 《больному》.
— Закипает? Чет Я не слышу треска чайника, — Юн выпил, с недоверием глянув на Тэхена. Он поднялся и пошел в сторону кухни, толкая по пути стопки бумаг. Их пришлось удерживать остальной кипе, дабы ничто не нарушило вакханальную идиллию.
— На твой чайник смотреть страшно, не то, что пить из него.
— Да нормальный чайник, бля, он работает – че те еще надо от него?
— Может, вероятность, что электричество не глуханет, когда я его включу? Или воду без гари? — ребята пришли на кухню. Юнги упал, куда и обычно, на стул, но перед этим, все так же с подозрением, внимательно изучил стоящую на плите кастрюлю с водой. Хосок же скрестил ноги, плюхнувшись на табуретку. Он стал наблюдать за плавными передвижениями Тэхена по кухне, пока тот хозяйничал на полках. — Где у тебя что...Я помню, что чайные пакетики лежали в прошлый раз тут, так почему здесь теперь лежат сухофрукты, да еще и в пакетах?
— Перестановку сделал, — быстро защитился Юнги.
— Заче-ем? — Тэхен измученно выдохнул и громко закрутил красную банку в горошек, возвращая ее обратно.
— Ну, надо же иногда убираться.
Лицо Тэхена сейчас было нечитаемо. В нем смешались сожаление, гнев и что-то еще, что позабавило Хосока и заставило тихо засмеяться.
Тонкие руки Тэхена вываливались из рукавов и бегали вдоль залежей всего на кухне. Он уже снял кожанку и будто уменьшился в ширину. Еще сильнее его худощавость подчеркивал висящий махровый шлейф из свитера, не поспевающий за быстрыми движениями парня.
— Тут?
— Не, там.
— Где там?
— Ну, тут.
— Тут нету.
— Ну, там значит.
Обменивались они короткими фразами каждый раз, когда Тэхен останавливался. Хосок с улыбкой наблюдал за ними. Больше за Тэхеном, он сейчас был интереснее Юнги, улетевшего куда-то в астрал. Да и жутко это было. Слова Юнги в астрале звучали как набор кодов безжизненной машины.
Наконец, мелькающий силуэт замер. Наверное, повертись он еще чуть-чуть, и у Хоупа зарябило бы в глазах, но благо пакетики с чаем были успешно обнаружены.
— Ура. Я же просил подписывать, — Юнги не успел ответить, потому что Тэ вскрикнул: — ептеть! — плита громко зашипела. — Сбежала... — кипящая лужа скользнула по шкафчику на пол.
Юнги засмеялся.
— Твой чайник че-то не блещет безопасностью и 《водой без гари》.
— Ха-ха-ха, как остроумно, — протянул Тэхен и откуда-то достал серую, проеденную дырками, тряпку и стал вытирать ею все пострадавшие участки. Раньше эта тряпка ни разу не попадалась на глаза Хосоку. Видимо, пока не удалось завоевать ее доверия. Но, по крайней мере, теперь стало понятно, откуда берутся эти уродливые пятна по всему периметру кухни.
— А что случилось? — Хосок так и не понял, куда что сбежало и причем тут чайник.
— Да так. Тэхен у нас 《химичает》, — неожиданно Юнги стал обрываться посреди слов и издавать странные《ойкующие》звуки. Чона это сбило с толку. Казалось, его сожитель превратился в часы, что стояли в спальне. От этого сравнения стало не по себе.
— Юнги, что с тобой? — настороженно спросил он, дабы удостовериться, что никаких новых часов не образовалось.
Сначала Юн глянул на Хоупа вопросительно, точно без понимания того, о чем тот говорил, а после все-таки заметил.
— А, икота.
Это объяснило богу ровно ничего.
— Она опасна?
— Да, очень. Обычные Люди не могут выдержать больше десять 《иков》, — он выпрямил пальцы на обоих руках, показывая число. — Их сердце настолько разбалтывается, что на десять 《ик》, – ба-бааах! — Юнги безумно ухмыльнулся. — К слову, мне осталось еще три.
Хосок смотрел прямо в глаза и не верил ни одному его слову.
— Не ври мне, Юнги.
На светлую макушку приземлилась чашка с болтающейся красной биркой. То был чай, которым Тэ воспользовался слегка нестандартно.
— Хватит чушь пороть. В умеренных дозах не опасна, — ответил парень на вопрос бога намного убедительнее. — Замерз?
— Не, бля, бабка поминает, — Юн недовольно глянул на Тэ, сжимая пальцами подаренный стакан, который стал периодически дрожать вместе с владельцем.
— Фу, какой ты неприятный, — Чон наконец-то понял, что заставляло его взгляд приклеиваться к Тэхену, – особый талант протекать подобно кошкам сквозь все острые концы наваленных вещей, протискиваться в суженное пространство. Движения его были неуловимы и от того завораживали. Он вернулся с пушистой тряпкой в руках – то есть пледом – накинул его на плечи Юнги. Теперь хозяин квартиры был похож на разукрашенное яйцо. Тэхен, видимо, подумал так же, потому что на его лице всплыла похожая улыбка. — Чай пей. И не бубни, — он облокотился на дверную раму за спиной Чона, отчего глазам пришлось вернуться на однообразного, завернутого в далеко неоднообразный плед Юнги. По сравнению с принцем-Тэхеном он был старой каргой, злобной ведьмой, пыхтевшей над своим гнездом и собиравшей остатки из жизни своих жертв, которых она наверняка варила заживо в бурлящем ядом котле. Хосоку не дали дофантазировать, сколько людей и по каким дням недели ведьма сжирает, вовлекая в диалог.
— Так значит вы... — опасливый тон послышался сзади, — летаете?
— Некоторые боги могут летать и без крыльев. Что до меня... Их нужно восстановить, тогда и смогу летать. За эту неделю они стали поплотнее, — он прощупал изгиб левого отростка, демонстрируя свой успех.
— Бред, какие были, такие и остались, — возразил Юнги с набитым сухофруктами ртом.
— Это ты не умеешь смотреть. А те, кто умеет или хочет, не упустят такой важной детали, — культи крыльев сложились за спиной, все еще поблескивая в свете лампы. Точнее, от них будто исходило свое сияние. Однако Юнги уже проверял. Они не светятся, но мистическим образом всегда остаются белыми. Или же, по крайней мере, Юн пока не нашел способа их испачкать. Это был вызов, который он планировал выиграть в ближайшее время.
— Пара перышек – важная деталь? — саркастично улыбнулся Юн. Судя по интонации, вопрос риторический, поэтому Чон развернулся к Тэхену, перекидывая локти на стол.
— Все еще боишься меня?
— Наверное... — глаза Тэхена опустились, и, прежде чем Хосок отреагировал, распахнулись, являя в себе дикое возмущение. Человек переместился к Юнги в мгновение ока, резко поворачивая его к себе, распутывая плед и маша кистями по неопределенной траектории.
— Юнги, ты совсем из ума выжил?! — закричал он.
— Шо такое-то, бля, поесть можно спокойно? — Юн с претензией в ответ посмотрел на Тэхена, потом туда, куда показывала его рука, и Хосок, в этот момент, тоже посмотрел на свой живот. — И че, бл?
—《И че, бл》?! — взвизгнул Тэ, подбегая к Чону. Он заглянул в карие глаза.
— Нет, не болит, уже почти прошло, — ответил бог на немой вопрос парня.
Юн резко повернулся к ним, одновременно расставляя ноги в ширину и резко роняя на колени свои ладони.
— Да я, бля, думал это преступник, — Юнги, наверное, хотел продолжить, но Тэхен его опередил.
— Знаю я, как ты думал. У тебя вместо мозгов одни драки!
Следующую фразу Юнги Чон не смог понять точно:
— Да нет ж, бл, да даже если да, то че?
— А то, будто сам не понимаешь, — ответил Тэхен и, подхватив под руку Хосока, утащил его в сборище запутанных схем из мусора, называемое в этом месте гостиной. Хоть они и шли по одному пути, только Хоупу удалось запнуться раз десять: то о скомканный удлинитель, то о стопку журналов (но это прилагалось к набору мишеней при каждом шаге), то о полупустую емкость от свечи и еще много всего интересного, начиная от старинного ларька и заканчивая разбросанными пяльцами. Непонятно, зачем Юнги складировал все это, ведь на данный момент ни Хосок, ни Тэхен не видели, что внутри ларька и как пяльцы находятся в руках Юнги. Однако было ощущение, будто Тэхен знал историю этих вещей. Знал, как заселился сюда ларек, сколько стежков помогли сделать в своей жизни пяльцы и когда последний раз был использован удлинитель. И вещи, и он, будто, чувствуя друг друга, услужливо расступались в приветствии давнего знакомого. Это было логичное объяснение плывущей и невозмутимой походке парня.