Часть 13. Kidnapper Zhongli (2/2)

— Хорошие щенки принимают ванну, когда им говорит хозяин.

Чжун Ли заталкивает его в ванну, заставляя раздвинуть свои бледные бедра, когда у него встаёт. Он намыливает ноги вверх и вниз, проводя полосой по груди и бедрам, пока они не становятся скользкими от чистой воды и пузырьков. Он проводит рукой по животу Чайльда, мягкому и уязвимому, и Чайлд невольно всхлипывает. Он начинает плавные, медленные поглаживания вверх и вниз по розовому члену Чайльда, который — к стыду своему — высоко стоит у него между ног.

Чайльд кончает жёстко в диком возбуждении и отсасывает Чжун Ли, пока его глаза стекленеют в приятном туманном тепле ванны. Он скулит и хнычет, когда трется о ногу мужчины. Он сходит с ума. Он знал, что это так закончится. Он закрывает глаза от стыда. Чжун Ли, должно быть, тоже это знал. Его накачали наркотиками? Почему Чжун Ли заставляет его так себя чувствовать? Он больше не знает, кто он такой.

***</p>

Вскоре Чжун Ли считает, что пришло время прекратить использовать афродизиака.

В затуманенном сознании Чайльда дни медленно возвращали себе своё время и смысл.

***</p>

Чайльду было так холодно. Чжун Ли железной хваткой держал его за затылок, поглаживая его волосы и заставляя Чайлда дрожать под его пронзительным золотистым взглядом.

— Хорошие щенки пьют свое молоко, — пробормотал он, убирая с лица Чайльда выбившийся рыжий локон. Другой рукой он потянулся вниз, чтобы расстегнуть ширинку собственных брюк.

Чайльд запаниковал. Он яростно замотал головой, широко раскрыв глаза от ужаса и недоверия.

— Что? Нет, пожалуйста, нет!

Чжунли продолжал расстегивать молнию, не обращая на него никакого внимания.

— Если ты будешь хорошим щенком, я тебя награжу.

— Почему, — слабо захныкал Чайлд, хватаясь за штаны Чжунли. — Не называй меня так, я не твой щенок.

Чжун Ли удержал его голову на месте. Достал свой массивный, устрашающий член и провел им по мягкому, раскрасневшемуся лицу Чайльда. Он был настолько большим, что ложился почти на всю длину головы Чайльда. Мальчик чувствовал себя таким маленьким и униженным. Это было ужасно стыдно. Он ненавидел и злился на себя за то, что уже хотел заплакать.

Чжун Ли вытер свою мокрую головку члена о губы Чайльда, и след вязкого белого предэякулята размазался по его щеке, когда он отвернулся. Чайльд отвернулся, держа рот закрытым и стиснув челюсти, опасаясь, что если он откроет рот, чтобы возразить, Чжун Ли воспользуется этим, чтобы ворваться внутрь. Он отвёл взгляд, глаза метались вокруг в головокружительной панике, прежде чем зажмуриться. Даже с закрытыми глазами он все еще чувствовал пристальный взгляд мужчины, сверлящий его насквозь.

— Я могу подождать, — сказал Чжун Ли, его голос был ужасающим в напряженной тишине. Через минуту, показавшуюся Чайльду целой вечностью, когда он стоял на коленях между ног Чжун Ли, отвернув голову, его ужасное, жгучее любопытство взяло верх, и он уступил, чтобы украдкой взглянуть на лицо мужчины.

Выражение лица Чжун Ли посуровело. Когда Чайльд встретился с ним взглядом, он увидел вспышку нетерпения, промелькнувшую на красивом лице Чжун Ли, и его желудок сжался. Это был чистый ужас, который заставил Чайльда заскулить и приоткрыть губы, чтобы мягко, неуверенно, как маленький котенок, лизнуть головку члена Мужчины. Он боялся сосать член, но еще больше боялся того, что Чжун Ли сделает с ним, если он этого не сделает. Он поморщился, скорчив детскую гримасу от вкуса. Она была горячей, влажной и бархатистой.

Он поднял глаза с наивной неуверенностью, написанной на его лице, и его неопытность не могла быть выражена яснее. Он поднял руки над бёдрами, а затем опустил их перед собой на пол, касаясь половиц только кончиками пальцев, как будто не был уверен, что делать со своими руками.

Он почувствовал, что Чжун Ли скоро устанет от его медленных, осторожных облизываний как у котёнка, и поспешил опуститься еще ниже, но он быстро поперхнулся и отстранился, глаза и щеки покраснели от слез, а струйки слюны соединяли его губы с членом Чжун Ли. Рука Мужчины на его затылке надавила вниз, и он немедленно скользнул внутрь, удерживая Чайльда на своем члене, пока тот бился в конвульсиях. Его руки поднялись, чтобы слегка надавить на бедра Чжун Ли, прежде чем он понял, что никуда не денется с хваткой мужчины на нем, и сначала обхватил остальную часть члена Чжун Ли, который он не мог проглотить, но, казалось, боялся прикоснуться к нему, затем покорно прислонился к своим собственным бедрам. Горло Чайльда сдавило и сжалось в конвульсиях, когда он изо всех сил старался не паниковать в насильственной хватке Чжун Ли. Тот всего на три четверти погрузил свой член в чужой рот. После пары секунд дикого извивания Чайльд понял, что становится твердым, и стянул толстовку вниз на промежность, сложив пальцы вместе, покорно сжимая подол. Чего он не осознавал, так это того, что очертания его маленького напряженного члена были отчетливо видны и торчали из под ткани. Чжун Ли медленно, победоносно, хищно ухмыльнулся.

Чайльд покорно сглотнул и скользнул вниз по длине члена к основанию, пока он не почувствовал его глубоко в своем горле. Член Чжун Ли ударился о заднюю стенку его горла. Глаза мальчика закатились, когда он посмотрел на Чжун Ли. Его глаза красные и мокрые от слез, а горло влажное и теплое. Это самая горячая вещь, которую Чжун Ли когда-либо видел.

***</p>

Изголодавшийся по прикосновениям Чайльд не может удержаться от того, чтобы не откликнуться на каждое мягкое похлопывание и успокаивающую ласку, которые раздает Чжун Ли, даже несмотря на то, что Чжун Ли - тот, кто поймал его в ловушку, заперев от прикосновений других.

Каждый день он хнычет у ног Чжун Ли, когда тот вынимает свой член и ждет. Иногда он постукивает им по щеке Чайльда или вытирает его об губы. Чайльд скулит, но слишком боится отойти. По крайней мере, Чжун Ли не наказывает его за то, что он не взял его в рот.

Но с каждым днем визиты Чжун Ли становятся все реже и реже, и Чайльд начинает бояться одиночества в своей холодной пустой комнате. Начинает бояться ухода мужчины. Что, если он забудет о нем здесь? Что, если Чжун Ли станет незаинтересованным и просто позволит Чайльду зачахнуть?

Ожидание Чжун Ли тянется несколько дней, может быть, недель. Чайльд замерз и проголодался. Если бы не водопроводный кран в углу, он думает, что мог бы умереть. Трудно сказать, сколько времени прошло.

На этот раз, когда дверь открывается, сердце Чайльда подпрыгивает. Слезы наворачиваются на его глаза, когда он ползет к ногам Чжун Ли, готовый умолять о внимании, о чем угодно. Чжун Ли бесстрастно смотрит на него сверху вниз, прежде чем схватить его за волосы. Чайльд вздрагивает. Он знает, что будет дальше.

Но вместо того, чтобы вынуть свой член, Чжун Ли просто стоит там, глядя на него сверху вниз. Чайльд поднимает большие глаза цвета моря и расстегивает молнию на брюках Чжун Ли. На этот раз он охотно ласкает жесткую головку члена, неуверенно поднимая глаза, когда не чувствует никакой реакции. Мужчина ничего не говорит, только холодно смотрит вниз. Чайльд закрывает глаза от поднимающейся волны страха и берет ее в рот, прежде чем успевает подумать дальше, погружаясь так глубоко, как только может, прежде чем она захлестнет его.

На ощупь жарко и мокро. Головка на удивление гладкая и бархатистая. Он открывает глаза, видит темный лобок Чжунли у своего лица и давится. Это больно. Он не позволяет себе отстраниться.

Вместо этого он опускается еще ниже, позволяя массивному члену входить в его горло. Несмотря на боль, или, может быть, из-за нее, он чувствует, как его член подергивается от интереса. Он судорожно сглатывает, что в конце концов заставляет Чжун Ли застонать. Он осторожно кладет руки на бедра мужчины, он немного боится прикасаться к Чжун Ли чем-либо, кроме рта, но позиция кажется правильной, инстинктивной, даже если это заставляет его чувствовать себя жалкой шлюхой.

Он чувствует, как нежная рука проводит по его волосам.

— Хороший мальчик, — бормочет Чжун Ли, и Чайльд тает. Он начинает качать головой, одновременно разгневанный и униженный похвалой, но не в силах сдержать свою нуждающуюся реакцию. Ему это нужно.

Он скользит ртом вверх и вниз по всей длине, прежде чем слегка отодвинуться, чтобы пососать кончик. Он чувствует, как его голова и глаза начинают тяжелеть и затуманиваться, и он наклоняется навстречу прикосновению своего похитителя. Он чувствует усталость. Он измучен. Последнее, что он помнит перед тем, как погрузиться в глубокий сон, — это странное чувство странного удовлетворения и усталости.