Страх откровения. (1/2)

Через пару дней после того, как Юнги получил раны, он поднимается с кровати и говорит о том, что идёт на учёбу. Намджун против, Мини против настолько, что не просто сверлит старшего недовольным взглядом, а бросается на него и придавливает к постели, замечая, как длинные темные пряди рассыпаются по подушке.

— Не пущу, — говорит строго младший, но Юнги смотрит на него без слов так, что лисёнок со вздохом отползает и кидает на старшего грустный взгляд, полный мольбы. — Хён, ты ещё не поправился.

— Мини, ты меня всего... — просится странное и ужасно неподходящее ”облизал”, но Юнги не решается его произнести, — вылечил.

— Царапины остались, ты не дал мне закончить...

— Царапины — всего лишь ерунда. Я в детстве часто получал их, когда падал с деревьев, — говорит Юнги спокойным тоном. — Мне уже не больно, правда.

Что-то меняется между ними. Тела находятся на расстоянии в полметра, а в воздухе повисает неловкая тишина. Им раньше всегда было комфортно даже молчать друг с другом, однако теперь всё иначе. Мини это беспокоит, но он не может сказать о своих переживаниях, потому что сам думает, что они глупые. Юнги всем своим видом показывает, как не хочет оставаться в тех же тесных отношениях, что четыре года назад. Он уже давно шарахается от лисёнка и не даёт ему прежней свободы.

— Ладно, хён, иди, мне тоже пора собираться, — Мини не выдерживает первым и идёт к себе, чтобы натянуть любимую кожаную куртку и рваные джинсы. В школу такое, конечно, нельзя, но лис туда и не собирается. У него достаточно хорошие оценки, чтобы прогулять денёк, потому что, если бы его заставили пойти учиться сейчас, кто-то точно словил бы пару грубых выражений в свой адрес.

— Намджун-хён, скажи, я... приношу ему боль? — когда дверь за младшим захлопывается, Юнги выходит в коридор и сталкивается с там с Кимом. Лис ещё не объявил, что Хосок будет жить с мальчишками, как-то не до этого ему было, но сейчас кажется, что время совсем неподходящее. Проблема ещё и в том, что времени у них в принципе не так много.

— Юнги, мы все кому-то приносим боль так или иначе. Твоё существование, моё, — Ким подходит и приобнимает старшего за плечи, совсем не ожидая, что тот уткнётся лбом в его плечо и обнимет в ответ. — У тебя всё в порядке?

— На учёбе всё хорошо, хён.

— Я не про учёбу, малыш. Не думал о том, что будешь дальше делать? Про работу, про личную жизнь... — Намджун всё ещё не верит в теорию Хосока, а это значит, что остаться с Мини Юнги не может по определению, однако на этом жизнь конечно же не заканчивается, в мире ещё столько всего, что парню вполне хватит, чтобы жить полноценно, как все нормальные гибриды.

— Да кому я сдался такой? — вздыхает Мин, отстраняясь, и лис качает головой, укоризнительно взъерошивая его волосы.

Да, общество живёт по стереотипу ”сильный альфа, слабый омега”, но Джун уже несколько раз видел, как это правило нарушалось. Вселенная не стоит на месте, нравы меняются немного, и хоть Юнги не назовёшь желанной партией, он всё равно остаётся чутким, заботливым и просто хорошим парнем. Омеги о таком альфе зачастую могут только мечтать. Чтобы у партнёра было такое количество беспокойства об их чувствах и мыслях...

— Не говори ерунды. Ты просто не пробуешь. Хватит загоняться, Юнги. Я не спрашивал, есть ли у тебя в колледже друзья, но теперь понимаю, что нет.

— Я хорошо общаюсь с преподавателями, — дуя губы, отвечает Мин.

— Не сомневаюсь, что ты сам самый любимый заучка. Ради бога, отвлекись хоть немного, развейся, — Намджун ворчит по дороге к обувной полке в коридоре. — Чтобы я тебя сегодня вечером дома не видел. Хотя бы до двенадцати.

Юнги растерянно смотрит в ответ.

— Что?! А... к-куда мне идти?

— В клуб, например! — бросает лис напоследок, выходя из квартиры и оставляя Мина одного, чтобы у него было и шанса отпереться от этого вынужденного похода. Как столько Ким пропадает за дверью, Юнги со вздохом опускает голову.

Какой, к чёрту, клуб?

Зато у Мини проблем с социализацией нет никаких. Он пишет сообщение Чон Чонгуку, своему одногодке из параллели, который выглядит как самый настоящий альфа-самец, но на деле тот ещё романтик. Чон прогуливает уроки с радостью, потому что такой же вундеркинд, как и лисёнок, и им двоим нравится шататься после занятий или вместо них по всяким странным местам.

— Что-то случилось? — спрашивает Чонгук сразу же, как видит улыбку Мини.

В обычное время выражение его лица нейтрально, а, как нарисовываются какие-то проблемы, так сразу лыба до ушей. Гук эту черту друга уже давно вывел в закономерность. Они делятся переживаниями чаще, чем Мини делает это с Юнги, потому что сошлись на общей проблеме: парни влюблены в того, кто, кажется, им совсем не подходит.

— Как обычно, но в этот раз намного хуже, — говорит лисёнок, и Чонгук его почему-то понимает.

— Поцеловал? — запрыгивая на конструкцию из ящиков, Чон подтягивается на крышу ближайшего гаража и затем тянет за собой Мини, чтобы он тоже забрался. Роста в нём немного меньше, чем в Гуке, поэтому и возможности залезть самостоятельно нет, хотя лисёнок качается немного. Боксирует с Чоном в одном кружке, и, собственно, там они и познакомились.

— Я же не совсем отмороженный, — хмыкает Мини, принимая руку друга. — Облизал ему всю спину, а потом...

— И это ты называешь ”не совсем отмороженный”? — Чонгук начинает откровенно ржать, потому что поцелуй на фоне этого звучит гораздо адекватнее, за что получает подзатыльник. — Эй!

— Я не просто так же. Раны залечивал... — лицо Мини мрачнеет в момент, и Гук понимает, что им двоим сейчас совсем не до смеха. Особенно лису. — После того, что сам их нанёс.

В адекватном состоянии он бы ни за что не причинил вред любимому хёну, так что единственный логичный вывод — это...

— У тебя типа гон начался или что?