Страх откровения. (2/2)

— Прости, что? — конечно, Мини слышал про гон на уроках биологии, но не думал, что он может быть в их возрасте. По крайней мере, лисёнок с таким ещё не сталкивался.

— Вот ты балда, ну, гон, это когда очень возбуждаешься.

— И? Мы ещё не молоды для подобного?

— У меня с тринадцати лет он начался, — Чонгук буравит друга недоуменным прищуром, а потом понимает, что Мини и правда никогда не испытывал ещё на себе это чувство. Хотя они одногодки. Хотя, конечно, есть в лисе странные детали вроде той, что он зализывает раны хёна, и они проходят, а когда Чонгук по приколу предложил повторить это на нём, ничего не сработало. — Ты щас шутишь, или у тебя реально не было ещё гона? Ты ж, мать твою, альфа!

— Я думал, что он позже начинается... Вот блин, — Мини с досадой прикусывает щёку изнутри и смотрит на строение напротив. Они сидят на крыше одного из зданий, куда забраться можно только через гаражи, так что их не достать ни одной живой душе. В окне виднеются какие-то ученики постарше, видимо, студенты, и на секунду внутри Мини вспыхивает страх встретить Юнги сейчас. Даже увидеть его мельком будет слишком тяжело.

— Я в шоке, — тянет в это время Гук, а Мини откидывается на спину и начинает разглядывать проплывающие по серому небу облака. Если начнётся дождь, может быть, он заставит отвлечься, но пасмурная погода только ещё больше погружает лисёнка в депрессию. — Ну так и что? Это был гон?

— Я бы не сказал, что возбудился в тот момент, просто крышу сорвало. Вообще плохо помню, что было.

Чонгук в ответ понимающе хмыкает. Он тоже не помнит иногда, и лучше бы некоторые моменты правда вычеркнуть из памяти, но друга надо как-то подбодрить, поэтому Чон честно признаётся:

— Когда у меня был предпоследний гон, я позвонил учителю Киму и во всех красках расписывал, как хочу взять его прямо в классе на столе. Причём мне об этом потом мама рассказала и предложила сдавать мобилу ей на время... ну, всего этого.

— Вот это тебя накрыло, конечно, — с усмешкой произносит Мини, но не решается травить Гука за такой эпичный повал. Парень уже очень давно сохнет по их преподавателю искусства, так что лис предполагал подобный исход событий рано или поздно. Временами Мини клинило не меньше, чем Чона. Он стоял у входа в свою комнату и боролся с желанием ворваться к старшему и всё ему выложить, но останавливался. Всегда побеждал свою слабость, которую он испытывает к Юнги.

— А то.

— Не представляю, как ты не помер от стыда. Я только подумал о том, чтобы коснуться хёна... — Мини смотрит на свои ладони, что касались обнажённого торса старшего, и перед глазами начинает плыть, — и уже был готов провалиться сквозь землю, а ты прям вылил свои сексуальные фантазии на препода. Да ты, братан, бессмертный.

— Как Росомаха? — улыбается Чонгук, на что получает меланхоличное:

— Он кстати помер в последней части.

Чон хлопает друга по животу, и тот со стоном сгибается, получая всё новую и новую порцию лёгких ударов.

— Мини! Ты урод! Я хотел посмотреть её на выходных, — Чонгук немного колотит Мини скорее по привычке, другим способом ему очень трудно выражать эмоции, а затем разочарованно вздыхает.

— Я сэкономил тебе время. Можешь потратить его, чтобы подрочить на учителя Кима, ха-ха.

— Смейся, завистник, — шипит Чон на колкую фразочку.

— Почему это я завистник?

— Потому что ты вот на хёна подрочить не можешь, пока он в соседней комнате.

— Не трави душу, а.

Лис не обижается. Он знает, что Чон это по-дружески, без всякого зла, потому что сам он находится в таком же положении. Ну, может быть, немного лучше. Учитель Ким ведь омега, а Чонгук — альфа. И между ними стоит только возрастная пропасть и положение учитель-ученик, а так всё в принципе в норме. По крайней мере гораздо лучше, чем у Мини, у которого помимо положения и возраста ещё и половая и видовая принадлежность не подходит.

— Слушай, может, пойдём к одному моему знакомому хёну? Он нам выпить даст.

— Зачем выпить? — не понимает Мини.

— Ты совсем расклеился что-то. Хён говорит, что он выпивает, когда ему не нравится происходящее вокруг.

— Это ничего не исправит, — лис тяжко вздыхает, но решает, что от одного стакана алкоголя он хотя бы расслабится. Или как там обычно бывает в фильмах? Всё что угодно, лишь бы проблемы исчезли. — Ладно. Погнали. Только мне надо успеть прийти в себя до возвращения домой. А то Намджун-хён или Юнги-хён меня грохнет.

Мини понятия не имеет, что ни о какой адекватности или эйфории после первого стакана быть и не может. Его выносит слишком быстро, и вместо расслабленных мыслей в голове у лиса на повторе только Юнги. Дикое желание ему всё рассказать. Чонгук кричит что-то в спину, но Мини отмахивается, мол, сам до дома дойду. Обычно старший всегда в это время готовит ужин, и решимости в лисёнке в этот момент столько, что хватило бы не только на признание в чувствах, но и на полное душеизлияние, если понадобится.

Только Юнги дома не обнаруживается. Его занятия должны были кончиться уже давно, а сам старший обычно никуда кроме них и не ходит. Лисёнок растерянно разглядывает пустую квартиру и глядит на часы. Пока он плёлся до дома, стрелка пересекла отметку в десять часов.

”О нет, с ним что-то случилось!” — делает вывод Мини, бросаясь на улицу. Его ноги заплетаются, и лис чуть ли не падает несколько раз, но всё же добирается до первого этажа целым, тяжело дыша.

— Хён, где ты?