Часть 5 (2/2)

— Tu me réjouis à chaque minute de plus en plus*****. Просто замечательно. Тогда попробуй пока сделать вот это упражнение, — обведя номер задания красной ручкой, Арсений Сергеевич передаёт парнише сборник, вытягиваясь над столом, и отвлекается на монитор компьютера, лишь бы не тормошить своё больное сознание.

Но не всегда сдерживается и подглядывает за до ужаса сосредоточенным Антошей. Наверное, стоит перестать часто называть его в ласкательных формах, а то ещё чего не то подумают.

Через пару минут, когда от присутствия только мальчишки и самого учителя в пустующем кабинете у Арсения проступил лёгкий румянец, словно тот втихаря выпил бокал вина, Антон заканчивает писать задание.

— Я всё, можете проверить, — принимая тетрадь у ученика, француз специально дотрагивается до пальцев мальчишки своими. Тонкие, холодные и окольцованные металлическими кольцами. Именно такие мелочи учитель называет изюминками в людях.

На минуту или две воцаряется тишина. Арсений внимательно вчитывается в каждое предложение, ведя по нижним точкам букв кончиком красной ручки и довольствуется почерком подростка. Аккуратный, понятный и не слишком размашистый.

— Всё верно, Антон, только ты забыл про лексическое измение в одном из предложений. Найдёшь? — вопрос прозвучал больше как вызов, нежели просьба самому найти и исправить ошибку.

Антон встаёт из-за парты и подходит к французу, склонившись над своей терадью, снова проверяет все предложения. Арсений чувствует лёгкий и приятный одеколон парня и его сердце делает кульбит. Он этот запах надолго запомнит.

— Ой, забыл ici на là поменять, — взяв рядом лежащую синюю ручку, он исправляет ошибку, — всё, теперь точно ошибок нет, — разгибаясь, юноша смотрит на учителя сверху вниз и самодовольно улыбается.

— Да, молодец, — ответным взглядом, мужчина также приподнимает уголки губ.

Оставшиеся полчаса занятия Арсений более подробно рассказал про сегодняшнюю тему, дал ещё несколько простых заданий и всё никак не мог налюбоваться мальчишкой. Умный, красивый, тощее телосложение, запоминающиеся изюминки внешности. Мужчина получал неизмеримый кайф, когда находился рядом с ним. Никакие наркотики не сравнятся. Честно, он хотел бы быть рядом с Антоном всегда, но француз понимал, что это невозможно, поэтому просто наслаждался моментом.

— Арсений Сергеевич, помните, я когда закат на поле фотографировал, сказал, что сделаю ещё цветокоррекцию и вам покажу? — уже собравшись уходить, вдруг вспомнает подросток.

— Да, было дело.

— Смотрите, — Антон достаёт телефон из кармана и заходит в галерею, куда сохранил фотографии с фотика.

Он подходит к учителю и медленно листает картинки ярко-алого заката и рассказывает, что это была самая простая цветокоррекция, ведь фотоаппарат хорошо передал краски природы.

— Да, и правда очень красиво получилось. Молодец, — француз поднимает глаза на мальчишку и улыбается одним уголком губ, похвально еле кивая головой, — давно вообще фотографией увлекаешься?

— С 19 апреля, когда мне на день рождения подарили этот фотик, — рассказывает Шастун, убирая телефон обратно в карман, — я не профессионал, мне просто нравится сохранять что-то на память. Обычно это либо что-то красивое, либо что-то очень мне близкое и дорогое, — ”близкое и дорогое”, – вторится фраза в разуме учителя.

— Это замечательно, когда у тебя есть любимое хобби. Я рад за тебя. Не буду задерживать, можешь идти, — на самом деле, мужчина уже задыхался от присутствия парня в кабинете.

— До свидания, Арсений Сергеевич, — выходя из кабинета, парниша разворачивается и прощается.

— До встречи, Антон, — с лёгкой улыбкой, юноша уходит и Попов выдыхает.

Подождав несколько минут, он выходит из кабинета и направляется в туалет. Расстегнув две верхние пуговицы белоснежной рубашки перед зеркалом, мужчина включает леденую воду и умывается ею. ”Идиот, идиот, идиот, идиот!”, — набатом звучит в голове.

Довольный Антон приходит домой. Настроение поднимает заводная собака и тишина в доме. Как же он по ней скучал.

***</p>

Антон идёт по пустующему школьному коридору. Его шаги отдаются глухим эхо, отражающиеся от голых бетонных стен, покрашенных в зелёные цвета. За спиной подростка остаются деревянные двери кабинетов с одной стороны, а с другой большие пластиковые окна с небольшими диванчиками под ними. Из одной из этих дверей он только что вышел, а именно ”21”, где сейчас шла скучнейшая история. Татьяна Владимировна снова сошла с ума и орала благим матом на класс юноши.

Завернув к высоким белым пластиковым дверям, Антон оказывается в пустующей столовой. После этого урока будет большая перемена, а значит и огромная очередь и обедающих младших классов.

Подойдя к столу выдачи, за спиной пожилой буфетчицы виднелись разные соки, печенье, шоколадки и т.д.

— Прогуливаем? — за учительским столом, отделённым от остальных, сидел Арсений Сергеевич. У него в руках был гранёный стакан со свежим кофе от поварихи, а одет он достаточно повседневно. Чёрная толстовка и такие же обтягивающие джинсы.

— У нас история, — отвечает Антон, доставая из кармана смятую купюру 100 рублей.

— Ясно, — мужчина делает глоток кофе и продолжает наблюдать за учеником. Шастун покупает любимые снеки, кладёт их в карман и пересекается взглядом с учителем.

— А у вас сегодня разве не выходной? — с прищуром спрашивает парень.

— По делам заехал, — сделав последний глоток кофе, Арсений встаёт из-за стола, ставит пустую чашку на стол для грязной посуды и подходит к Антону, — пойдём, до кабинета проведу и я поеду.