Часть 4 (2/2)

— Я не пойду к себе домой, — через боль, признаётся юноша. Ему осточертели эти скандалы чуть ли не каждый день, и хотя бы один раз он очень хотел его пропустить где угодно, только не рядом с домом. У Арсения вдруг сложился пазл. Вот, почему мальчик был таким улыбчивым в гимназии. Дома творился сущий ад. — Я посижу несколько часов на поле и пойду спать домой.

— Давай ты эти несколько часов лучше у меня посидишь, мне спокойнее будет. Твои родители вообще не волнуются о том, где их сын блуждает? — оба дошли до станции, откуда направятся к дому Арсения. На станции горят фонари, и сейчас учитель видит, с какой силой подросток сдерживает все эмоции в себе. Глаза на мокром месте, мелкая дрожь по всему телу и тремор в холодных руках. При таком виде своего ученика у мужчины сердце болеть начинает.

— Нет, им плевать, — эта фраза добивает француза. Всю оставшуюся дорогу они идут в тишине.

***</p>

Сидя в приглушённом свете светодиодной ленты, проведённой по периметру уютной кухни, Антон успокаивается. Он согрелся горячим чаем, пока Арсений Сергеевич молча сидел напротив него с кружкой кофе и ждал, что ученик начнёт первым.

— Это давно у меня в семье, Арсений Сергеевич, поэтому вам правда не стоило так беспокоится обо мне, — наконец, тихим голосом начинает объясняться Шастун.

— Часто?

— Часто, — на выдохе вторит ученик.

— Долго?

— Долго.

— Ты можешь приходить ко мне каждый раз, как... Ну, ты сам понял, — не хотелось терзать раны мальчика.

— Как эти два урода снова начинают свой концерт?

— Так грубо, думаю, не стоит. Всё же, они тебя любят.

— Лучше бы меня не любили, чем друг друга, — с отчаянием усмехается Антон. Надоело. — А меня они, Арсений Сергеевич, уже тоже давно не любят. Просто под ногами им мешаюсь и не даю спокойно развестись. Дополнительная бумажная волокита.

— Не надо так говорить про себя, Тош, — Арсений считал, что ласковые обращения хоть немного сделают юноше приятно. И был чертовски прав. Антон таял от таких прозвищ, ещё и произнесённых голосом француза.

— Возможно не стоит. Просто всех тех элементарных вещей, которые есть у обычных семей, у нас давно нет.

— Каких же например? — мужчина с чего-то вдруг взял, что сможет заполнить семейные пробелы в жизни мальчика.

— Не знаю... Элементарных объятий, — встретившись глазами с учителем, Антону стало не по себе, что так нагло намекнул своему учителю на, пусть и безобидные, но объятия. — Арсений Сергеевич, вам не стоит, — успевает протараторить юноша, когда мужчина уже встал из-за стола и подошёл ближе.

Сев на диван и придвинувшись ближе к подростку, учитель спокойно обнимает до жути напуганного мальчишку. Долго ждать не пришлось, Арсения обняли в ответ. Робко, тепло и безумно нежно. С осторожностью.

— Я не тот, кого стоит бояться. Ты можешь всё рассказать мне и попросить поддержки, — юноша не выдерживает напор эмоций и, хлюпая носом, начинает безостановочно рыдать в плечо учителя, вздрагивая плечами и телом.

Ему надоело всё вокруг. Люди, обстановка, мысли о суициде, преследовавшие его на протяжении пары последних месяцев. И тут появляется грёбаный учитель французского, который уже сделал для него больше, чем кто-либо другой в его жизни. Он сказал самые важные для подростка слова и не постеснялся обнять. Арсений сам знает, как важны объятия в трудные моменты жизни, поэтому прижал к себе податливое тело посильнее, без малейшего желания отпускать сейчас.

***</p>

Арсений проводит подростка до самого дома в половине третьего часа, отдавая в руки родителям. У обоих оставшаяся ночь проходит неспокойно. Оба не могут уснуть из-за мыслей друг о друге. Один курил, сидя на широком подоконнике и смотрел на неубранный участок, второй утонул в своих мыслях и ночной тишине. Один вспоминал фантомные объятия на теле, второй стыдился за свою слабость, проявленную перед учителем. Но обоим стало легче.

***</p>

Воскресенье выдаётся молчаливым для всех. У Антона дома по прежнему душащая обстановка, и как сказала бы гадалка: ”Плохая аура”. Вечером его просят выкинуть мусор.

На середине дороги он замечает местного кота Алекса. Он полностью чёрный, с большими жёлтыми глазами и маленьким кожаным ошейником. Кот сидел на краю дороги и мяукал, а как только заметил подростка пошёл следом за ним.

Через широкую просёлочную дорогу, у мусорки, была небольшая детская площадка, которую построили своими руками здешние жители. Сев на одну из скамеек, Антон берёт на руки Алекса, садит его на коленки и медленно гладит, проводя ладонью от головы до середины спины. Животное тихо мурлыкало, извиваясь под рукой юноши от удовольствия. Почему-то Шастун находит что-то общее между котом и учителем французского. Ах, да, мурлыканье. Вот, чем похожи эти двое. ”Мурлыкать любят”, – усмехается своим же мыслям юноша.

***</p>

— Сука, — вслух комментирует ситуацию Арсений, когда понимает, что мальчишка стал ему гораздо больше, чем просто любимым учеником.

Сны ему не врали и всегда предупреждали о чём-либо: о смерти родственников, предстоящих ссорах и так далее. Сны с дорогими людьми снились редко, и зачастую это была Алёна с Кьярой. Значило это, что учитель этих людей любит взаправду и скучает по ним. Поэтому на трезвую голову вспомнив свой сон с участием Тоши, он понял, что крупно попал.