Часть 6 (2/2)
Я вздыхаю и кладу трубку. Все это звучит резонно — в былые времена я непременно согласился бы. К тому же, у нас не хватает водителей. Всем куда больше нравится трепать языком, чем вести автобус. Вот только не у всех получается так же хорошо, как у Дэнни — а ведь он еще и помнит наизусть сонеты Шекспира… Это позволяет мне надеяться, что его фирма не станет придираться к нему за участившиеся пропуски.
Кстати, на нашем сайте уже оставили три отзыва, посвященных его таланту декларирования.
Пока я раздумываю над тем, что делать дальше, из комнаты доносится странный звук, и я возвращаюсь туда, где Дэнни сидит в кровати и осматривается вокруг с таким подозрением, будто не может осознать, где находится. Лицо у него кажется еще краснее, чем тогда в театре, и кажется смутным бордовым пятном в полумраке.
— Тебе что-то приснилось? — неловко спрашиваю я. — Кошмар?
Тот мотает головой.
— Скорее наоборот… — его голос кажется таким тихим, совсем не похожим на привычный бодрый тон. — Будто ты привез мен к себе… это что, правда так? — я киваю, не знаю, что мне еще делать, и вдруг лицо Дэнни странно меняется, он морщит нос и поджимает губы: — Джордж, ты не обязан…
— Что я должен был делать? — переспрашиваю я непонятливо. — Не оставлять же тебя одного.
— Я просто не хочу… злоупотреблять… — честное слово, теперь мне больше нравится, когда Дэнни с улыбкой приносит мне кофе и как бы невзначай прикасается ладонью к моей пятой точке. Но мне нужно мириться с тем, что это один и тот же человек, я больше не могу… отрицать то, что мой напарник совсем не такой, каким хочет показаться на публике, даже если публика состоит из одного человека — меня. Уж не знаю, зачем ему это понадобилось, но… может быть, однажды я узнаю.
Но сейчас я наблюдаю кое-что совсем из ряда вон выходящее.
Может быть, мне чудится… или это просто игра теней… но, по-моему, по щекам Дэнни ползут слезы. Это ведь просто от температуры, верно? Или… есть какая-то еще причина, кроме…
Кроме какой, собственно говоря?
— Джордж, я передумал, — продолжает бормотать тот, на первый взгляд несвязно, но мало-помалу до меня начинает доходить странный смысл его слов: — Я пытался, правда. Но я ведь не могу… заставить тебя. Я, наверное, слишком поздно это понял, так что… прости, правда, прости.
— Слишком поздно понял что? — уточняю я и приближаюсь ближе, вглядываюсь в его потерянное лицо. Я не знал, что ему так больно. Никогда не знал, воспринимал все как шутку, как… просто затянувшуюся игру с его стороны.
Нашел тот, с кем играть в двойное дно, честное слово. С самым тугодумным субъектом на нашей планете.
Мне кажется, я испытываю некоторое облегчение. Оттого, что я ошибался, думая, что Дэнни наконец-то устал от моей полнейшей непроницаемости к его заигрываниям и решил свернуть лавочку. Это не значит, что я вдруг стал… проницаем, просто…
— Что я тебя достал, — он шмыгает носом. — Меня предупреждали раньше… Дэйв всегда говорил, что самое худшее, что может случиться с кем-то из нас — это влюбиться в натурала, и я посмеялся тогда. Ха-ха.
Понятия не имею, кто такой Дэйв. Должно быть, какой-то парень из того гей-бара. Какая разница? Я вздыхаю еще тяжелее и сажусь рядом.
— Дэнни, ты меня не достал, — говорю я и сам себе кажусь не слишком последовательным. Я не мог подумать, что могу ранить его. Как я должен был догадаться, если он никогда, ни единой чертой себя не выдал? Я не экстрасенс, черт возьми. — И все вообще не так, как ты думаешь… наверное. Просто я ничего не понимаю, и мне сложно… ты должен понять, в конце концов, что я никогда не имел дела с…
Тут я умолкаю. Во-первых, после столь трудного дня я едва могу связать два слова. Во-вторых, понимаю, что продолжаю лукавить, ведь большую часть времени намеки Дэнни и вправду меня раздражали. В-третьих… тот, очевидно, не в форме для моих откровений, так что лучше сберечь их для более подходящего времени.
Так что я просто сажусь рядом и, помедлив, осторожно обнимаю его; тот роняет голову мне на плечо и шумно всхлипывает несколько раз, а потом совсем затихает.