Часть 2 (1/2)

Что ж, по крайней мере, я никого не угробил во время нашей следующей поездки.

Одно это кажется мне выдающимся достижением. Особенно учитывая то, что всю дорогу я без конца отвлекался на сидящего рядом Дэнни, словно тот с минуты на минуту должен был посинеть и свалиться бездыханным. Но тот, как обычно, преспокойно шутил, тараторил и вдалбливал в чужие головы никому не нужные даты. И улыбался — тоже как обычно.

— Ты не пойдешь с нами? — спрашивает он, когда я паркуюсь. Я смотрю в ответ с удивлением.

— Что? — я никогда не хожу на экскурсии и всегда жду в автобусе. Во-первых, мне не очень-то интересно. Во-вторых, я не люблю толпы людей, а, в-третьих, я не люблю нарушать правила, одно из которых — ожидать в транспорте.

Кажется, я самый скучный человек в этой вселенной.

— Я не могу, — до сих пор я каждый раз задаюсь вопросом, как Дэнни только сумел… ну, хватит об этом. — Вдруг кому-то захочется вернуться раньше времени и посидеть в автобусе.

По лицу Дэнни видно, что он сомневается в моей искренней заботе о пассажирах.

— Брось, — говорит он. — Я никого не отпущу от себя. Будут слушать как миленькие до самой последней секунды.

Я вздыхаю и выхожу из автобуса. Эту дуэль мне не выиграть. Дэнни протягивает руку, и я знаю, что он хочет сделать, он делал это время от времени — брал под локоть и куда-то тащил, а я упирался, но каждый раз ловил себя на том, что, будучи раза в два тяжелее, не могу ему противостоять. Не исключено, что именно из-за таких сцен экскурсанты начинали что-то подозревать.

Но в этот раз его рука отдергивается прежде, чем он успевает меня коснуться. Странно — обычно мне не нравилось такое панибратство, или я думал, что не нравилось, но теперь я неприятно удивлен такой перемене. Что ж, придется следовать за ним самому — а это, скажу я, непросто: Дэнни несется, лавируя между случайными людьми, так быстро, что ему впору участвовать в беге с препятствиями.

Предательски потеряв меня в толпе, Дэнни устремляется к нашим туристам, уже послушно вставших полукругом. Черт знает, как он разглядел их среди тысяч других — лично я не запомнил ни одного лица.

Все еще недоумевая, зачем Дэнни потребовалось сдергивать меня с уютного автобусного сиденья, я опираюсь на какой-то ажурный заборчик и расфокусирую взгляд. Горячие источники, доносится до меня. Памятник эпохи классицизма… Римские термы… Основаны в сорок четвертом году… Это еще как понимать? Он что, пропустил цифру? Или я правда стою там, где древние римляне бродили почти две тысячи лет назад? Кажется, мне стоит почаще слушать экскурсии.

Я фокусирую взгляд обратно и перевожу его на Дэнни. Тот стоит ко мне вполоборота и что-то энергично показывает сразу обеими руками. Мне кажется, будто что-то беспокоит его, и правая рука взлетает заметно ниже левой, но я не буду спрашивать его об этом. Вместо этого я зачем-то рассматриваю его затылок. Тот вечно встрепан — и почему, напяливая на себя деловой костюм, Дэнни забывает как следует причесаться? Я рассеянно поглаживаю голову — мою стрижку ничего не может испортить. Я всегда коротко стригусь, потому что так меньше мороки.

Я почти все делаю с одной-единственной целью — не беспокоиться о лишнем. Однако я уже знаю, что не могу не беспокоиться о Дэнни, и это, в свою очередь, значит…

И тут мои высокопарные мысли прерывает возглас, который, наверное, в глубине души ждет каждый турист:

— Сувениры прямо и направо! — Толпа срывается прочь, чуть не снеся Дэнни с ног.

— Отлично, у нас есть полчаса, — сообщает тот, не без труда возвращая себе равновесие.

— Ты же сказал им уложиться в пятнадцать минут, — я ловлю его на слове вместо того, чтобы узнать, для чего вообще ему нужна эта пауза. Он отмахивается.