Chapter 21: When You Lift Your Gaze I Will Be Like The Shimmer of One Small Star (2/2)

Теперь же перед Эдгаром предстал человек, потерявший и веру, и надежду. На фоне Эды он казался каким-то особенно жалким. Наверное, для него жизнь уже давно закончилась. Интервите казалось, что он видел перед собой не живое существо, а пустую оболочку.

— Что это у Вас, Энтони? — полюбопытствовал Валден, стараясь немного сменить тему.

— Это? — Паганини приподнял предмет, который приживал к себе всё время, — Это скрипка. Они позволяют мне держать её, чтобы руки не забыли.

— Сыграй что-нибудь для нас всех, Тони! — как опомнилась Эда. Видимо, молитвы она все дочитала, и теперь вернулась обратно. Эдгар старательно отворачивался от неё.

Энтони пожал плечами, но таки расположил инструмент на плече. Очевидно, в этой маленькой клетке ему было не слишком удобно играть, но он уже привык. Вдохнув побольше воздуха, Энтони взмахнул смычком и принялся играть.

С первых нот мелодия покорила Валдена. Он никогда не слышал музыки лучше! Не просто так люди держали его здесь — мужчина действительно обладал талантом! Откуда-то из глубин тюрьмы раздавались звуки, больше походившие на вой, словно бы кто-то пытался подпевать.

Мелодия проникала в самую душу юноши. Звуки были такими печальными, словно бы вся боль, которую Паганини держал в своей груди, теперь выливалась на слушателей через эту грустную песню. Почему-то мотив казался Эдди знакомым. Словно бы он уже слышал её где-то раньше, но в другом исполнении.

Околдованный мелодией, юноша невольно начал вспоминать о Луке вновь. Он вспоминал о всех тех моментах, когда утирал его слёзы своими пальцами; просыпался от рыданий; ночами не спал, волнуясь о возлюбленном.

Из болезненных воспоминаний интервиту выдернул громкий, протяжный крик, что раздавался откуда-то с улицы. Этот крик больше походил на рычание. Юноша успел заметить, как Энтони сильнее вцепился в свой инструмент.

— Что это? — испуганно выдал Эдгар. Невольно он вжался в стену, словно бы обладатель голоса собирался нападать, а стена за спиной могла как-то защитить.

— Это? Ах, не волнуйся, дитя! Это Лукино! — тут же отозвалась Эда.

— И что это такое?

Но в этот раз женщина не торопилась отвечать. Эдди осмелился взглянуть на неё. Королева сидела с закрытыми глазами и держала руку на груди. Художник увидел, как её костлявое тело содрогнулось. Наверное, она и сама потонула в печальных воспоминаниях.

Закончив песню, Энтони вновь прижал инструмент к себе и поднял взгляд, уставился на маленький кусочек звёздного неба, видневшийся из крохотного окошка в стене. Эда вышла из транса и печальным взглядом уставилась на свою руку.

Теперь, когда глаза попривыкли к темноте, Эдгар разглядел кольцо на её пальце. Эда была замужем? Словно бы почувствовав его взгляд, Королева обернулась. Вмиг Валден вновь оказался сражён её взглядом.

— Это, — Она просунула костлявую руку в клетку юноши и продемонстрировала ему своё кольцо с камнем, — Они дали мне через несколько дней после пленения. В тот день, когда они напали на нас, они убили моего Эмиля. Это его осколок. Они дали мне его, чтобы поиздеваться. — Женщина тяжело вздохнула и горько всхлипнула: — Словно бы мне и так мало мучений! Из-за меня теперь страдают все мои дети!

Невольно Эдди коснулся пальцем камня в кольце. То есть… Если она Королева, то это Король? Бедная женщина! Эдгар не мог и представить, как должна болеть её грудь от одного только взгляда на этот предмет!

— Как… Как это произошло? — пробормотал любопытный юноша. Он слышал, как Энтони недовольно цокнул языком.

Эда горько усмехнулась и принялась копаться в своей памяти. Что уж сказать? Она была стара. Кажется, с того самого дня прошла уже целая вечность, но окровавленное тело Эмиля до сих пор преследовало её во снах. Сколько бы она не просила прощения за все свои грехи, он всегда одаривал её лишь холодным, пустым взглядом стеклянных глаз.

И он был так непохож на её милого мужа…

— Не спрашивай у Королевы подобных вещей, ребёнок. Она и без тебя натерпелась, — холодно ответил Тони.

Эдгар почувствовал, как его окатила волна стыда. Он собирался извиниться, но Эда опередила его и заговорила первой:

— Всё в порядке, Энтони. Не будь так жесток с ребёнком. Дети всегда любопытны. Ты должен знать это и без меня. К тому же… Произошедшее той ночью… Это часть нашей истории.

Её голос звучал особенно тихо. Он становился лишь тише с каждым произнесённым словом. Женщина сдерживала слёзы. Пусть и падшая, но Королева не могла позволить себе быть слабой перед её народом. Её несчастным народом. Паганини фыркнул:

— Даже дети должны знать, когда им не стоит пересекать черту. Некоторые вещи даже родители должны держать при себе. Дети не готовы ко всей правде.

— Любой заслуживает знать правду. Если он нелицеприятна — это не повод молчать. — Эда покачала головой и вновь подняла глаза на Эдгара: — В тот день, когда люди напали на нас, Эмиль закрыл меня собой. Они перебили наших детей и мужчин, взяли женщин в плен. — Она приложила руку ко лбу и чуть наклонила голову, — Это был худший день в моей жизни. Понимаешь, дитя, мы не были готовы к этому. Мы знали, что люди нападали на другие племена, но интервиты всегда были дружелюбны ко всем. И в самом страшном кошмаре мне не мог присниться подобный исход. — Эда заметила, что юноша кивнул в ответ и постарался отвести взгляд, — Ты можешь спрашивать обо всём на свете. Не стесняйся!

Эдгар прикусил губу. Вопросов у него было много. Почему он был так очарован Эдой? Что именно происходило во время нападения и после? Почему это произошло? Сколько интервит здесь уже было? Кто ещё есть в этом месте? Почему в этой части тюрьмы нет никого, кроме самой Королевы с Паганини? Задавать он их не решался.

А ещё ему очень хотелось спать. Эдгар думал, что сон может помочь ему не чувствовать жажду и голод. Но все эти мысли вместе с мыслями о возлюбленном заставляли его оставаться в сознании.

— Ах, точно! Ты спрашивал о звуке! — Эда немного приободрилась и вновь улыбнулась. Эдгар не был уверен в искренности этой улыбки, — Как я сказала, это Лукино. Он дракон.

Валден никогда не видел настоящих драконов! Его рот невольно приоткрылся. О драконах он слышал только в сказках и газетных статьях, которые отец иногда зачитывал вслух. Как художнику, ему бы очень хотелось посмотреть на живого дракона!

На слова Королевы Энтони раздражённо фыркнул.

— Оставьте его вне этого разговора!

Эдди непонимающе похлопал глазами. Заметив это, Эда решила пояснить:

— Тони и Лукино попали сюда вместе, понимаешь? Лукино всегда подаёт знак, когда слышит скрипку.

— А потом из него выбивают всю дурь за это! — зашипел скрипач, — Люди ненавидят нас! Чёртовы Боги ненавидят нас! Все ненавидят нас! Годами мы жили в страхе, чтобы на нас донесли завистники!

Эда приложила палец к губам и принялась призывать Паганини к спокойствию. Она заметила, как Эдгар невольно вжался в стену, когда мужчина принялся сжимать руки в кулаки.

–Тише, Тони. Ты ведь знаешь, что вы воссоединитесь в следующей жизни!

— Избавьте меня от этого бреда, моя Королева! — воскликнул раздражённый Энтони, — Не нужен мне этот проклятый цикл! Я не желаю быть его частью! Почему я не могу просто сгнить?! Вдруг и нет никакого цикла?! Вдруг я больше никогда их не увижу?!

Мужчина вцепился в собственные волосы и сдавленно закричал. По спине Валдена пробежали мурашки от этого полного отчаяния крика. И как только Эда ещё не впала в такое состояние, если она находится здесь ещё дольше?

Это и есть та загадочная сила, которую даёт живым существам вера?

— Энтони, Покровитель явно не желает, чтобы ты опускал руки!

— Просто помолчите хоть раз! Нет никакого Покровителя! Никакая Создательница не наблюдает за нами! Всё это… Вы выдумали их! Ваши дикие племена выдумали их!

— Что ж, Лукино точно не желал бы видеть тебя таким! — удивительно холодно бросила женщина.

От упоминания дракона Энтони завыл ещё громче, и Эда вдруг презрительно фыркнула. Откуда-то из глубины подвывать стали и другие жалкие голоса.

— Кто это? — едва слышно спросил художник.

— Другие. Гномы и сирены, например, — отозвалась женщина, — Гномов держат здесь, чтобы выращивать целебные листья, что корнями уходят в их мозг. А сирен едят.

Юноша нервно сглотнул.

— Едят?

— Мясо сирен останавливает старение. Другие живые существа могут продлить себе жизнь, если употребят хоть немного мяса сирен, — пояснила Королева, — И так человеческая знать позволяет себе дольше существовать. Чем больше мяса ешь, тем слабее будет его эффект. В мои времена сирены сами предлагали другим племенам свои потерянные конечности. Уверена, они подмешивают это мясо в нашу еду. Драконам тоже.

Эдгар кое-как сдержал рвотный позыв. У сирен были похожие тела, лица и строение. Для юноши поедание себе подобного существа казалось дикостью. Он никогда не любил мясо, но теперь начал чувствовать к нему ещё большее отвращение.

Никогда не знаешь, что могут подсунуть тебе в тарелку.

— Не думай об этом слишком много, моё дитя. Тебе не нужно есть сирен, чтобы жить.

Ответить ему было нечего. Ещё и рыдания Энтони заставляли голову заполоняться ужасными мыслями. Не помогали и звуки бедных других заключённых. Эда вдруг стянула с костлявых плеч свою плохенькую накидку и протолкнула её в клетку юноши. Валден непонимающе уставился на неё.

— Вот. Тебе стоит вздремнуть. Не обращай внимание на Энтони.

Художник хотел отказаться, но по взгляду женщины понял, что такой ответ она не примет. Эдди взял накидку и кое-как завернулся в неё. Накидка тоже больше походила на старую тряпку, но лучше уж так, чем никак, верно? Стало немного теплее.

У Эдгара ещё были вопросы. Он понимал, что теперь Королева не будет так настроена на беседы, но решился вновь заговорить.

— Мисс?

Женщина повернула голову в его сторону вновь. От её взгляда юноша вновь стал чувствовать себя странно.

— Вы говорили… Цикл? Что с ним? — неловко выдал Эдди. Он почувствовал, как его щёки начали гореть.

Эда глупо моргнула, словно бы ребёнок только что спросил у неё что-то такое, что должен уже знать.

— Ох, неужели человеческие семьи не говорят вам ни о чём? В моё время, — Эда запнулась и на несколько секунд зависла, — Мы учили наших детей подобным вещам с самого раннего возраста!

Валден понимал, что ему было нечего стыдиться. Он ведь не виноват в том, что интервитам редко позволено даже учиться? В основном они занимаются только тем, что умеют от природы. Женщина покачала головой.

— Всё в нашей жизни циклично, дитя моё. Солнце и Луна сменяют друг друга каждый день. Сезоны сменяют друг друга постоянно. В конце отведённого нам на земле срока приходит Жнец. — Она вдруг замолчала, и Эдгар уж было решил, что Эда закончила свою короткую речь, но она заговорила вновь: — Наши души попадают туда, откуда вновь возвращаются на землю после смерти. Мы получаем новые тела, имена, голоса и мысли, но наши души остаются прежними. Наш вид имеет уникальную способность: мы ощущаем нужные нам души даже после нескольких циклов перерождений. Раньше души одних и тех же видов редко покидали пределы племён, в которых существовали ранее, но теперь, когда кровь перемешана, а некоторые виды прекратили своё существование, души могут быть где угодно. — Королева вновь замолчала. Она услышала, как Тони зарыдал лишь громче. Она понимала, что он боится цикла. Женщина продолжила свой монолог: — Я не знаю, сколько воплощений сменил мой дорогой Эмиль. Жив ли он сейчас? Когда я увижу его вновь? Ищет ли он меня? Это не так важно теперь. Однажды наши пути вновь пересекутся, я знаю. До тех пор я могу только молиться о его здравии и счастье.

Реакция Паганини была всё той же. Эдди хотел бы многое сказать, но слова словно бы застряли в его горле. Он вспомнил первую встречу с Лукой. Теперь он понимал, почему этот мужчина сразу свёл его с ума. Лёгкая улыбка появилась на лице юного интервиты. Интересно, кем они были раньше? Какая жизнь у них была? Сколько раз они уже пересекались?

Нет, дело не может быть только в их прошлом! Лука очаровал его своей добротой! Эдгар, должно быть, тоже чем-то зацепил его! Люди не имеют таких же способностей, какие имеют интервиты! Их чувства искренние, и всякие там прошлые жизни не при чём!

Но ему бы действительно хотелось верить в судьбу.

Художник тут же постарался прогнать мысли о возлюбленном из своей головы! Он не был уверен, сколько боли ещё сможет вытерпеть. Эдгар получше завернулся в накидку и вновь взглянул на Эду краем глаза.

— Здесь больше никого, — пробормотал он через силу, — Где они?

— Кто-то умер. Кого-то увезли показывать. Кого-то продали, — отозвалась женщина. Печальным взглядом она смотрела на кольцо на своём пальце, — Пока здесь только мы с Тони.

— И что будет со мной теперь? — прошептал юноша.

— Как тебя поймали, дитя?

Эдгар задумался. Наверное, ему не стоило рассказывать этим несчастным о том, что он сам сдался ради человека. Он решил приврать:

— Я сбежал от отца и прятался среди людей. Меня нашли, чтобы вернуть ему. Вот.

На секунду ему показалось, что Королева почувствовала попытку скрыть всю правду, но решила не уточнять.

— В таком случае тебя вскоре покажут отцу. Если он признает тебя — ты отправишься домой.

В голосе Эды промелькнули нотки печали. Валден понял, что она подумала о его печальной судьбе. Разумеется, она не могла не знать об этом.

— А если нет? Если не признает?

— Если королевской семье понравится твой талант — останешься с нами. Если тебя сочтут посредственным интервитой — отправишься в этот проклятый приют. А потом, — Она тяжело вздохнула и покачала головой, — Сам знаешь. Только не спрашивай меня, что именно стало причиной этого кошмара. Я могу лишь предполагать.

Эдди коротко кивнул и решил замолчать. Он чувствовал, что женщина устала от его расспросов и рыданий Энтони. Наверное, она объясняет это всё снова каждый раз, когда появляется новый интервита. Пусть она и хочет выглядеть доброй и заботливой, очевидно, ей самой надоели однотипные дни.

Художник лёг на холодный пол, положив голову на руки. Он очень скучал по своей кровати и маленькой комнатке. Эдгар скучал по тихим шагам Виктора, глупой улыбке Эндрю, их тихим разговорам. Рядом с ним больше не было тёплого бока Мари, а за окном не звенели колокола.

Всхлипы Энтони напоминали Валдену о тех ночах, когда он просыпался от рыданий и пальцами стирал слёзы с щёк возлюбленного.

Эдди уставился на звёзды. Где-то там все его друзья тоже смотрели на них.

***</p>

Лука тяжело вздохнул. Его тело всё ещё болело от всех побоев, что ему пришлось пережить, но он не решился ныть об этом, когда его грубо выпихнули из здания. Парень не знал причин, по которым его отпустили, но был рад вновь ощущать осенний ветер на своих щеках.

Что он должен был делать теперь? Ему нужно было торопиться к Эдгару и Трейси. Только вот в это время никто не повезёт его.

Парень стоял на улице в одиночестве без единой вещи и копейки в кармане. Ему нужно было переждать ночь где-то, а затем упросить кого-нибудь подвезти его бесплатно.

Бальса не мог пойти домой — профессор сдаст его обратно. И как его выпустили после того, как он забрал чертежи? Молодой человек вспомнил о старом предложении капитана и его команды. Наверное, он бы направился к ним, но не знал адреса — запись осталась в его книжке дома. Отправиться к бывшим товарищам он тоже не мог — те сдадут его Лоренсу.

Лука почувствовал, как холодные когти паники сжали его сердце. На улице было достаточно холодно, чтобы отказаться от идеи ночевать на каком-нибудь заброшенном чердаке. Он остался совсем один в большом городе без семьи и друзей…

Мимо проехала машина. Бальса оторопел, увидев на другой стороне дороги какого-то человека. Этого высокого мужчины не было там секундой ранее, Лука мог поклясться в этом! Возможно, он и не обратил бы внимания, если бы незнакомец не смотрел прямо на него.

Что-то с этим человеком было не так. Его холодный взгляд и хитрая улыбка заставили мурашки пробежать по спине парня. Его кожа казалась неестественно белой. Неестественным был и цвет его глаз. Лука никогда не видел человека с фиолетовыми глазами! Одна рука человека подрагивала, заставляя дрожать и зонт, который он держал в руке. Незнакомец поправил длинные чёрные волосы и очки — он случайно задел верёвочку с красными бусинами, привязанную к душкам.

Бальса хотел развернуться и убежать обратно в здание. Мужчина вдруг направился к нему. Молодой человек почувствовал, как сердце пропустило удар. Голос в голове приказал ему бежать, и он сорвался с места. Лука никогда не считал себя трусом, но в этом незнакомце было что-то такое, что заставляло его чувствовать себя жертвой, которую выследил охотник.

Чья-то рука сжала его плечо, и парень невольно вскрикнул. Обернувшись он увидел другого человека. От него исходила такая же жуткая аура, но теперь парень ощущал ещё большую опасность. Словно бы прошлый человек был лишь предупреждением. Изобретатель бросил быстрый взгляд на другую сторону дороги, но испугавший его мужчина словно бы испарился.

Этот человек имел такую же бледную кожу, но всё остальное в нём казалось противоположным пропавшему незнакомцу. Белые волосы и бледная кожа напомнили Бальсе об Эндрю. Его жёлтые глаза жутко блеснули, и рука сильнее сжала плечо парня. Молодой человек испуганно пискнул. Неужели граф Валден решил избавиться от него? Или он нажил себе ещё каких-то врагов? Незнакомец в чёрной рубашке нависал над парнем, как коршун над кроликом.

Мужчина вдруг завис. Бальса невольно вжал голову в плечи. Незнакомец закатил глаза и раздражённо зарычал.

Лука согнулся из-за резкого удара в живот, зашипел от боли. Что ж, этот удар был сильнее, чем всё то, что с ним делали в допросной. Молодой человек зажмурился, но сдержал слёзы. Вот его вновь взяли за плечи. Парень приоткрыл глаза.

Перед ним вновь стоял мужчина в белой рубашке. Он осторожно смахивал с парня пыль. Лука вновь пискнул. Его сердце бешено колотилось. Неужели теперь его похитят и убьют где-нибудь за углом? Изобретатель боялся даже пошевелиться.

Бледный мужчина убрал руки и быстро оценил свою работу взглядом. Незнакомец вдруг сложил руки и поклонился. Лука глупо моргнул. Разумеется, боль ещё не прошла, но он старался держать спину прямой.

— Прошу простить меня за такое внезапное появление. У меня не было цели испугать Вас, — спокойно произнёс странный человек. Было что-то чарующее в его тихом, мягком голосе, — Я также хочу извиниться за него тоже. Он не должен был быть таким грубым.

Лука нервно сглотнул. Он совсем перестал что-либо понимать. Где был этот человек? Куда пропал тот, который поднял на него руку?

Незнакомец легко улыбнулся изобретателю. Когда он поднял зонт и ласково провёл по нему свободной рукой, прижав предмет к груди, Бальса вновь невольно подметил, что зонт дрожал. Только теперь молодому человеку начало казаться, что с руками этого мужчины всё было в порядке, и причина была в этом зелёном зонте.

— Капитан Баден просил сопроводить Вас. Ему и профессору Лоренсу очень жаль, что они не могут встретить Вас лично.

Парень вновь почувствовал, как его бедное сердце пропустило удар.