Chapter 15: I Cry 'Cause I’m Alive (2/2)

— О, Норт, никогда не меняйся снова!

— Извини, не контролирую падения метеоритов!

В памяти Наиба, наверное, навсегда остались те дни, когда его товарища вытащили из заваленной шахты, где он провёл какое-то время без сознания в компании мёртвых товарищей. Ещё и Илай (как на зло) не мог заглянуть в будущее, чтобы узнать о состоянии Нортона, а от Эзопа толку и вовсе не было. Он помнил, как Норт игнорировал их, огрызался, а за разговоры и вовсе требовал отдельную плату. Иными словами, вёл себя так, словно бы его подменили.

Хорошо, что всё снов вернулось на круги своя. Илай несколько дней силой вливал в мужчину какую-то дрянь ради этого, но теперь Кэмпбелл был даже благодарен. Друид провёл как минимум несколько бессонных ночей в попытках найти решение проблемы. Субедар до последнего не верил в то, что старого Нортона можно было вернуть. Эзоп же вёл себя отстранённо и только фыркал.

Может быть… Есть шанс снова сделать невозможное.

Гери и Фреки вдруг остановились и принялись рыскать по кустам. Наиб рефлекторно схватился за кинжал, а Нортон потянулся к большим магнитам, висевшим у него на ремне. Волки принялись вытаскивать из кустов крупные камни, поросшие мхом и листьями. Вся поляна была усыпана камнями разных размеров. Потревоженные волками камни принялись издавать звуки, как бы возмущаясь вторжением в личное пространство. Старатель быстро вернул магниты на место и облегчённо выдохнул.

— Эй, всё в порядке! Ребята, отпустите их! Вы их напугали! — улыбнулся он.

Субедар оставил руку на клинке на всякий случай. Он принялся наблюдать за действиями товарища. Старатель присел на колени и вытащил из сумки несколько яблок. Словно по приказу три камня тут же развернулись, и перед мужчинами предстали три маленьких человечка в странных, даже жутковатых каменных масках и с большими листьями на головах.

— Никогда раньше гномов не видел, — отметил Наиб. С интересом он рассматривал трёх странных человечков.

— Я тоже, — кивнул Кэмпбелл. Он вытащил из сумки несколько яблок. Гномы тут же приободрились. Двое потянули руки к фруктам. Третий же завёл руки за спину. Мужчина принялся вручать им гостинцы, — Это вам от Илая Кларка, знаете его?

Гномы закивали и быстро похватали яблоки. Субедар усмехнулся. Человечки закинули гостинцы в свои рты, быстро умяли их и вопросительно уставились на Нортона. Мужчины быстро поняли, что то, что они приняли за маски, было вовсе не масками, а настоящими лицами гномов. Казалось, словно бы все трое были немного напряжены, но старались не показывать этого. Возможно, причина была в том, что все существа побаиваются людей. Наверное, гномы бы уже давно сбежали, если бы волки не наблюдали за ними так пристально.

— Он попросил нас принести… «Гномий лист». Вы знаете, где его можно взять? — осторожно спросил мужчина. Заметив то, что гномы насторожились и недоверчиво прищурились, он быстро добавил: — Нужно спасти жизнь одному хорошему человеку! Илай сказал, что нам нужен только лист, не корень. Вы сможете помочь нам? Пожалуйста!

Три человечка переглянулись. Один из них, у которого было самое счастливое лицо быстро закивал остальным, как бы предлагая им согласиться. Вскоре ему поддакнул скромный гном с печальным лицом. Последний, самый хмурый гном согласился очень нехотя и то только из-за того, что его товарищи согласились.

Старатель тут же просиял и только собрался поблагодарить существ за помощь, но слова застряли в горле, когда он увидел, что сделали гномы. Все трое потянулись к листьям на своих головах и резко оторвали их. Субедар нервно сглотнул — очевидно, корнями эти листья уходили в мозг гномов, и поэтому Илай так настоятельно требовал не брать ничего, кроме листьев. Троица протянула листья Кэмпбеллу и тот принял их дрожащими руками.

— Мы же не убьём их, верно? — пробормотал он, покосившись на Наиба.

— Ну… Не думаю, что Илай позволил бы это. Корень-то, наверное, в порядке, — выдал тот в ответ, — Давай, нам бежать пора. Каждая минута важна!

Нортон быстро поблагодарил гномов, вручил им ещё по яблоку и спешно попятился прочь. Человечки казались вполне довольными. Двое даже принялись махать руками на прощание, словно бы ничего не произошло, и старатель уже почти уверился в том, что они не навредили существам, как вдруг запнулся обо что-то и чуть не упал вместе с листьями. Субедар успел поймать его. Оба перевели взгляды вниз.

Мужчина запнулся о кусок каменя с жутковатой маской. Над маской зияла дыра.

Товарищи быстро переглянулись. Осознание ударил их как поезд: все эти камни были кусками мёртвых гномов. Убитых гномов. Дыры остались от грубо вырванных с корнем листьев. Казалось, словно бы от целого гномьего поселения осталось всего три гномика.

Невольно Нортон задышал чаще. Ноги предательски дрогнули. Перед его глазами вновь замелькали обрывки воспоминаний. Он принялся мотать головой из стороны в сторону, словно бы это могло как-то помочь. Испугавшись такого странного поведения, гномы бросились наутёк (а точнее покатились булыжниками).

Он ведь тоже остался один. Совсем один. Один среди гниющих трупов. И это была его вина.

— Норт, дыши ровнее! Эй, слушай меня! — выдал Наиб. Не встретив никакой реакции, мужчина резко ударил товарища по щеке, рискуя выбить пару зубов. Когда старатель медленно моргнул пару раз и поднёс руку к месту ушиба, Субедар встряхнул его за плечи пару раз, — Кэмпбелл! Приём! Идём отсюда!

Волки пару раз лизнули лицо и руки старателя, но все его движения так и оставались заторможенными. Другому мужчине не оставалось ничего, кроме как подхватить его на руки и поскорее унести из этого места, надеясь на то, что он очнётся, когда они отойдут подальше от поляны.

Нортон крепче сжал листья в одной руке и с силой вцепился в плечо товарища другой.

***</p>

— Остаётся только где-то достать клык с ядом оборотня. Этим придётся заняться вам, ребята, — сказал Илай, обратившись к Эдгару, Виктору и Эндрю. Затем он тяжело вздохнул: — Думаю, всё было бы намного проще, если бы я мог уточнить местонахождение ближайшего такого клыка у кого-нибудь из духов или богов, но, к сожалению, связываться с ними в любое время умеют только ведьмы и колдуны. Если я попробую провести ритуал… Ну, возможно, нам всем конец.

Эдгар тут же сорвался с места и пулей полетел в лавку Робби, надеясь поскорее достать необходимый предмет через него. Ради возлюбленного художник был готов горы свернуть, и заоблачная цена за что-то такое редкое совсем не пугала его. Виктор с Эндрю его не останавливали — права не имели. Они и сами хотели бы как-нибудь помочь, пусть Кресс и не верил в возможность создания такого чудесного целебного снадобья.

Робби насмешливо вскинул брови, уставившись на Эдгара с ухмылкой:

— Клык оборотня? С ядом? Я тебя умоляю! Не найдёшь ты такого. Оборотней давно уже не существует, а клыки их не продают беднякам! Да вы ни за что на свете не расплатитесь, даже если ты продашь свой камень!

Единственный шанс достать клык ускользнула из маленьких рук Валдена. Он чувствовал, как обида, боль и слёзы душили его, терзали грудь. Юноша сидел на ступеньках у лавки, обняв свои колени. Эндрю расположился рядом с ним под навесом и молча наблюдал за расхаживающим из стороны в сторону Виктором. Молодой человек гонял мысли в голове, пытаясь найти решение их проблеме.

— Виктор… Это бесполезно… — пробормотал могильщик спустя несколько долгих минут.

— Ничто не бесполезно, пока есть надежда, Энди. Не мешай. Я, кажется, нашёл один вариант, — ответил Гранц. Уголки его губ приподнялись, и Эдгар печально уставился на него. Эндрю закатил глаза. Иногда оптимизм парня раздражал его.

— Не томи, — буркнул Валден. Он поднял с земли камешек и бросил его в сторону Гранца, специально промахнувшись. Кресс уже открыл рот, чтобы отчитать его, но Виктор жестом заставил могильщика успокоиться.

— Вероятность небольшая, но, полагаю, попытка лишней не будет, — улыбаясь сказал блондин. Прочистив горло, он продолжил: — Я вспомнил, что мне когда-то рассказывали. В лабораториях часто можно найти разные странные, необычные и редкие вещи. Сомневаюсь, что у Доктора могло заваляться что-то такое, но… Вдруг сегодня наш счастливый день?

В успех Эндрю не верил и участвовать в этом не хотел. С Доктором у него были сложные отношения, и пересекаться с ним и Михаилом лишний раз у парня не было никакого желания. Виктору, однако, всегда было сложно отказать, и потому он стоял перед Перси, пока Эдгар отправился навестить Луку вместе с ассистентом доктора и почтальоном. Нужно было как-то заболтать Доктора, заставить его остаться на месте. Социальных навыков Кресса для такого было явно маловато.

Виктор же в это время взял на себя Михаила. План был на словах простой: пока Кресс и Гранц отвлекают учёных, Валден быстренько проверяет доступные помещения небольшой лаборатории на наличие хоть какого-нибудь клыка. Разумеется, юноша их никогда не видел, но вдруг смог бы угадать? Знал он наверняка лишь то, что эти клыки должны быть большими и острыми, а сверху должны быть видны капли жёлтого яда.

Со слов почтальона, яд вырабатывался где-то в дёснах оборотней, и небольшая порция хранилась в верхних клыках почти постоянно. Этим ядом оборотни облегчали мучение своим жертвам, обезболивая место укуса, расслабляя и усыпляя добычу. Оборотни утверждали, что страх делает мясо более жёстким. Наверное, яд в лекарстве должен был избавить изобретателя от лишних страданий.

Перед началом своей миссии юноша действительно зашёл в комнатку, к которой его привёл Михаил, чтобы проведать возлюбленного. Виктор пока должен был отвести мужчину подальше.

Тяжело вздохнув, Валден заставил себя проглотить подступающие слёзы и подошёл ближе к кушетке, на которой лежал его возлюбленный. Михаил сказал, что он так и не приходил в сознание. Эдгар не был уверен, делали ли учёные хоть что-то, чтобы помочь Бальсе, или же просто ждали его кончины, чтобы забрать тело на опыты. Художник пододвинул стул, поставленный специально для него.

Осторожно, ласково он провёл рукой по щеке парня, убрал волосы с его лица. Эдгар взял слабую руку возлюбленного и поднёс её к своим губам. Он скучал по этим израненным рукам.

Теперь ран на теле Луки стало лишь больше. Валден прекрасно видел ожоги от взрыва и пожара, видел и следы, оставленные электрическим током. Они напоминали ему ветки деревьев, и юноша уже знал, что возлюбленный придёт в ужас, когда увидит своё изуродованное тело. Михаил говорил, что от тока точно пострадала не только кожа, но и всё то, что находится под ней. Нельзя было утверждать наверняка, насколько глубоки были эти ожоги. Также учёный ответил, что нервная система не могла не попасть под удар, и последствия предугадать они не могли. Например, был шанс того, что парень потеряет память.

Эдгара, однако, это не волновало. Он был готов пройти все трудности вместе с Лукой. Теперь, ощутив ещё живое тепло его тела, взглянув на него вновь, услышав биение его бедного сердца, юноша точно знал, что не может сдаться. Художник был обязан сделать всё, чтобы вернуть его!

Ещё раз поцеловав руку парня, Валден покинул помещение. Разумеется, он боялся наткнуться на доктора или его ассистента, и всё, что ему оставалось — поверить в Виктора и Эндрю. Быстро он осматривал все открытые помещения, даже если темнота и запахи напрягали его. Бояться было некогда. Эдди больше не мог позволить себе быть тем трусливым ребёнком, каким он был когда-то. Его детство закончилось уже давно. Возможно, у него никогда и не было детства, но он слишком боялся принять эту правду. Он должен был вырасти ради них двоих. Теперь его милый возлюбленный нуждался в Валдене больше, чем сам Эдгар нуждался в нём.

***</p>

Эндрю осторожно поглаживал Эдгара по голове. Никакого клыка в этой проклятой лаборатории не было и в помине! Юноша не мог злиться на Виктора за это. Молодой человек лишь предложил вариант. Кресс же был раздражён. Он знатно натерпелся, пытаясь заболтать жуткого Перси, и даже был вынужден согласиться на дополнительную работу ради ничего!

Виктор вновь думал над вариантами. Их у него, к сожалению, не было.

— Ну вот почему оборотней совсем не осталось? — возмущался художник. Он ударил рукой по собственному колену чем испугал Эндрю, — За что их всех перебили, Виктор?

Юноша не нуждался в ответе на самом деле. Он просто не мог выплеснуть все свои эмоции.

— Боялись. Люди боялись и оборотней, и вампиров, — отозвался почтальон. В его голосе вдруг появились печальные ноты, — Люди в целом боятся того, что не понимают… Вот и перебили их всех…

Услышав это, Эдгар поджал губы. В его голову вновь прокралась мысль, посещавшая юношу уже не раз:

Наверное, уж лучше бы и интервит перебили.

— Неужели с оборотней и вампиров даже взять было нечего?

— Ну, знаешь, люди верили, что если носишь клык оборотня на шее, то тебя обязательно посетит удача. Только вот страх оказался сильнее этой веры, поэтому оборотней жгли на кострах вместе с ведьмами. Сейчас же такой клык считается редким амулетом.

Вита мог лишь вздохнуть. Могильщик вновь принялся гладить его по голове.

Гранц вдруг резко вскинул голову, чем сильно напугал товарищей.

— Ну конечно! Амулет! — вдруг воскликнул он. Виктор звучно хлопнул в ладоши, — Я знаю того, кто может нам помочь!

Выдав это, молодой человек бросился бежать. Растерянные Эдгар и Эндрю невольно бросились за ним следом. Учитывая то, что почтальон был сильнее и выносливее их обоих, парни едва поспевали за ним. Это совсем не было похоже на привычного спокойного Виктора.

— Лаки! — закричал Гранц, приблизившись к какому-то небольшому дому. Он вбежал на крыльцо и принялся стучать в дверь. Запыхавшиеся товарищи повалились на траву позади.

Дверь открыл удивлённый парень. Он быстро поправил свои очки и вопросительно уставился на блондина. Тот тяжело дышал. Виктор, однако, быстро взял себя в руки, прочистил горло и улыбнулся своей обычной улыбкой. Капельки пота продолжали стекать по его лбу.

— Виктор? Ты марафон пробежал? — неловко выдал Лаки, — Водички?

На глаза ему попались умирающие Кресс и Валден, но блондин постарался скорее прикрыть их своей спиной. Лаки глупо моргнул.

— Слушай, а можно попросить тебя помочь?

Парень согласно кивнул. Лаки был местным «счастливчиком». Настоящего имени парня никто не знал, а его удача поражала многих горожан, потому и прозвали его просто Лаки. Люди не раз обращались к нему, когда нужно было что-то найти, ведь молодому человеку это каким-то образом удавалось. Славился он не только удачей, но и дружелюбием.

Виктор стиснул зубы и глубоко вдохнул:

— Слушай, одному очень хорошему человеку очень срочно нужен один конкретный амулет на удачу.

Лаки заметно приободрился и широко улыбнулся:

— Правда? И что же ему нужно? Вдруг у меня есть!

— Клык оборотня нужен! Срочно! Это вопрос жизни и смерти! Я что хочешь сделаю, только скажи, что он у тебя есть! — вдруг выпалил почтальон. Он вцепился в плечи парня, заставив того оторопеть. Он никогда не видел Гранца таким взволнованным!

— Я сейчас посмотрю. Полагаю, это для изобретателя, пострадавшего во взрыве? — уточнил счастливчик, поправив свои очки.

— Для него. Очень надо!

— Мне так жаль, что это произошло! — Лаки тяжело вздохнул и шмыгнул носом, — Я уже ходил к Резник, чтобы немного поддержать её, но она даже дверь не открыла. Тяжело ей сейчас, бедненькой… Прав ты, Виктор, амулет на удачу для скорейшего выздоровления её другу не помешает! Останется ещё совсем одна! Ты не знаешь, как он там? В сознание хоть пришёл? Слышал что?

— Не приходит… Поэтому мы и решили обратиться к тебе. Сейчас только на удачу надеяться и остаётся, — соврал Гранц. Он очень старался говорить с парнем так, чтобы тот точно не отказал поделиться редкой вещичкой, — Знаешь же, клыки оборотней очень мощные. Особенно с ядом.

Парень понимающе закивал:

— Дай мне пару минут. Сейчас посмотрю.

— Благодарю тебя от всего сердца, друг мой, — выпалил Виктор, поклонившись счастливчику.

Лаки смущённо попросил его выпрямиться и скрылся в доме. Эдгар чувствовал, как напряглись все его мышцы. Этот чудик оставался их самым последним шансом. Гранц невольно сжал руки в кулаки.

Когда фигура парня снова появилась на пороге, блондин ожидал услышать худшее.

Но вместо этого Лаки вдруг протянул ему застрявший в смоле клык оборотня. Верхняя его часть была обмотана маленьким кусочком ткани, словно бы когда-то кто-то носил этот зуб как амулет, но потом потерял его, и он оказался в смоле. Был маленький шанс того, что в клыке ещё остался яд.

Виктор смотрел на амулет большими, удивлёнными глазами. Дрожащими от волнения руками мужчина взял из рук улыбающегося парня то, что было им так нужно, и невольно прижал к себе.

— Ты жизнь спасаешь, Лаки… Что я тебе должен?

— Ничего? — тут же ответил счастливчик, глупо моргнув. Он смотрел на почтальона так, словно бы тот сказал что-то очень глупое.

— Но… Он ведь редкий, и…

С серьёзным выражением лица Лаки накрыл руки Гранца своими.

— Если это поможет… Даст вам хоть какую-нибудь надежду — я буду самым счастливым человеком на свете!

Эдгар подбежал к парню и, поравнявшись с Виктором, поклонился ему, вновь заставив счастливчика оторопеть.

— Вы не представляете, насколько сильно Вы помогли! — выпалил он, — Если Вам что-то потребуется — мы сделаем всё возможное!

— А он похож на тебя, — машинально выдал счастливчик, — Не просто так родственники…

***</p>

Илай, под присмотром Эзопа, забрасывал в котёл необходимые компоненты. Эдгар с любопытством следил за ними. Эндрю дремал на плече Виктора в стороне. Наиб мерил поляну шагами. Нортон всё ещё отходил от своих воспоминаний.

От котла исходил неприятный запах, но друид единственный не морщил нос, словно бы не чувствовал этого.

— А ты уверен, что оно должно так пахнуть? — скривившись спросил художник у Карла.

— В тот раз так же воняло, — ответил он, пожав плечами, — Не нравится — уйди.

— Да уж, не удивлён, что тот граф очухался! — фыркнул мужчина в зелёной кофте, прикрыв нос рукой, — Такой запашок и мёртвого поднимет! Что уж про вкус говорить!

Юноша сморщился ещё сильнее от мысли о том, как его возлюбленному придётся пить эту гадость.

— Потерпит, если жить хочет. Не отравился бы, — спокойно произнёс Гранц. Осторожно он провёл рукой по белым волосам спящего Энди. И как его не тревожит этот запах?

— Не отравится. Здесь нет ничего такого ядовитого, — бросил Эзоп.

Илай согласно кивнул и вдруг отпил немного жижи из ложки, заставив Виктора, Наиба, Нортона и Эдгара закашляться и сглотнуть горькую слюну.

— Не так плохо, — спокойно заключил пророк, — Похоже на… Похоже на очень горький травяной чай!

— Горький травяной чай? Для тебя это «не так плохо»? — пробормотал Эдди, — Уф, без разницы! Помогло бы! А если не поможет? Что тогда?

Карл молча протянул ему перо из своего запаса. Художник смерил его раздражённым взглядом в ответ. Разумеется, он понимал, что принятие будет единственным выходом, но не хотел признавать этого. Остальные же промолчали в ответ. Просто проигнорировали, наверное.

Друид продолжал помешивать лекарство, медленно доводя его до необходимого состояния. Феникс решил оставить его ненадолго — размешивать Кларк умел и без него. Молодой человек молча присел рядом с Гранцом, обнял свои колени. Его безразличный взгляд, однако, не изменился и зафиксировался на облаках. Блондин вопросительно посмотрел на него, продолжая осторожно играть с волосами партнёра одной рукой.

— Сестрица Йима на крылышке бабочки послание передала, — тихо произнёс феникс. Он уже услышал, как сбилось размеренное дыхание парня, но продолжил: — Ещё одного дракона не стало. Осталось лишь три.

— Сгорел? — спустя несколько таких долгих мгновений молчания как-то потерянно выдал Виктор.

— Сгорел.

Сказав это, он похлопал блондина по плечу и вернулся обратно к Илаю. Виктор же перевёл взгляд на облака и несколько раз быстро моргнул, пытаясь заставить слёзы отступить. Случайно он дёрнул волосы Эндрю слишком сильно, заставив того издать недовольный звук.

***</p>

Ближе к ночи они вновь стояли перед Доктором. Перси тяжело вздохнул. Постоянные хождения в его лабораторию ему уже жутко надоели. В этот раз, однако, перед ним стоял не щуплый мальчишка с хвостиком, а сразу двое мужчин — слепой с палочкой в руках и надменный в капюшоне. Илай пытался добраться до Луки, чтобы влить немного лекарства ему в рот. Наиб играл роль сопровождения.

— Горе-то какое! — причитал друид, стирая слёзы с щёк и хлопая слепыми глазами, — Умоляю, позвольте со старым другом попрощаться! Вдруг больше не окажусь в этих краях никогда? Даже на могилку не попаду!

Он драматично упал на товарища и принялся рыдать взахлёб. На самом деле пророк действительно ничего не видел — сова ждала его на окне комнаты — поэтому в сопровождении на сей раз он действительно нуждался. Нортон с Эзопом и вовсе остались на улице. Субедар принялся гладить пророка по спине.

— Не переигрывай, — строго шепнул он. В ответ Кларк зарыдал лишь громче.

Доктор Перси закатил глаза. Слёзы он не переносил. Согласился лишь чтобы заткнуть глупого слепца. Впервые Эдгар и Виктор увидели слепые глаза Илая, когда он снял повязку ради образа. Царапины на коже вокруг говорили о том, что зрения он лишился с чьей-то помощью.

Когда Михаил оставил мужчин одних со спящим Лукой, Наиб впустил Брук Роуз в комнату. Воссоединившись с совой, Кларк вновь смог нормально ориентироваться. Его товарищ на всякий случай встал у двери и прильнул к ней, чтобы оповестить о приближении опасности. Тем временем друид вытащил из небольшой сумочки на своём боку пузырёк с отвратительным лекарством. В руках у него была лишь малая часть приготовленного отвара — остальное нужно было споить пациенту в том случае, если первая доза сработает. Так сказал Эзоп.

— И как мы с тобой будем это пить? — задумчиво произнёс мужчина, склонившись над телом, — Через поцелуй что ли?

— Дурак? — раздражённо выдал Субедар.

Илай расплылся в хитрой улыбке. Он явно насмехался над реакцией товарища.

— Да ладно тебе, шучу. Ревнуешь?

— Вот ещё!

Хихикнув, друид вновь сделался серьёзным. Сделав глубокий вдох и настроившись на нужные мысли, мужчина открыл пузырёк и медленно, осторожно принялся выливать его содержимое в рот бедного паренька.

Шёпотом он читал известные ему молитвы. Как и любой другой друид, Илай просил Богов не дать ему навредить этому несчастному.

***</p>

Эндрю давно ушёл на работу, и Виктор в одиночестве сидел на небольшом крыльце их маленького домика. Блондин любовался звёздами и пускал в небо мыльные пузыри из тонкой палочки. Рядом с его рукой стояло блюдце с мыльной жидкостью. Мысли ураганом кружили в голове молодого человека, но ни с кем он не мог поделиться своими размышлениями. Не стоило ему напрягать добрых людей.

Эдгар осторожно выглянул из-за двери. Он всё ещё очень переживал за Луку, и очень старался отвлечься от мыслей о том, что их план мог провалиться. Сейчас же юноше очень хотелось поскорее поужинать, но Виктор всё никак не начинал готовить.

Заинтересованный кружащимися мыльными пузырями, художник таки решился выйти и присесть рядом с опекуном. Лёгкий, но довольно холодный осенний ветерок обдал его кожу, но Эдгар не стал показывать неприязнь.

— Что ты делаешь? — чуть ли не шёпотом спросил Валден, глядя на мыльные шарики.

— Хочешь попробовать? — как-то потерянно отозвался почтальон.

Интервита кивнул, и Виктор молча протянул ему палочку.

— Моей сестре разрешали. Мне нет…

— Попробуй. Расслабляет.

Эдгар неуверенно поднёс палочку к губам и осторожно подул в неё. Невольно он вспомнил о своём детстве вновь. Его дорогая сестра любила смотреть за тем, как ветер уносил хрупкие шарики прочь. Рука сама потянулась к пузырю, и Эдди ткнул его пальцем. Потом он сделал это вновь. И ещё раз. И ещё.

Виктор молча наблюдал за ним. Он был рад тому, что пузыри помогли Эдгару немного расслабиться. Самому парню спокойнее же не стало. Он вдруг вынул из сумки губную гармошку и затянул какую-то мелодию. Валден особо не вслушивался, но был приятно удивлён новой стороной Гранца.

— Не знал, что ты умеешь играть на губной гармошке, — сказал вита, когда мужчина закончил. Уголки его губ немного поднялись, и краем глаза он посмотрел на блондина.

— Ещё на обычной гармошке и немного на скрипке могу, — пояснил Виктор.

— Где научился?

— Так, жил когда-то с музыкантом и профессором. Вот и научился. — Сказав это, Гранц как-то странно, горько усмехнулся.

— Так ты поэтому так много знаешь, да? А где они сейчас?

На секунду Эдгару вдруг показалось, словно бы глаза Виктора заблестели от слёз, и он испугался, что задел какую-то больную тему. Эдди уже собрался извиниться, как почтальон вдруг отозвался:

— Были вынуждены оставить меня. Так получилось. Уж ничего не изменить.

Юноша уловил отчётливые нотки боли в чужом голосе и не решился продолжать разговор. Он лишь коротко кивнул и вновь принялся выдувать пузыри из палочки. Гранц же вновь начал что-то играть, и почему-то эта музыка казалась Валдену самой печальной на свете.