Порядок под хаосом. (2/2)
- ”Это чертовски солено”. - сказал Юнги, встряхивая кусок говядины, белесый от соли.
- ”Обмакни ее в сладком роме”. - предложил Хосок. Его кожа была усеяна красными точками - результат цинги. - ”Оно все еще будет соленым, но благодаря рому приобретет сладковатый вкус и станет намного вкуснее. Кроме того, она разбухнет и станет более сытной”.
Юнги отложил кусок мяса и посмотрел на него широко раскрытыми, маленькими глазками.
- ”Ты мог бы мне это предложить, когда мы отплывали”. - то, что он не поблагодарил его за совет, не удивило Йеджи.
- ”Я не знал, что у вас так мало провизии!” - Хосок защищался, скрестив руки.
Они продолжали спорить, но с характерной для пиратов атмосферой грубоватого товарищества. Мозг Йеджи чуть не загорелся, когда она вспомнила кое-что из того, что рассказал ей Хосок: во время одной из стычек между Йеджи и Рюджин, Юнги сломал ему ребра, из-за чего он остался нетрудоспособным, как минимум на месяц. И вот он здесь, обменивается гастрономическими советами с Юнги! Разве гордость не имеет значения?
Неужели никто не воспользовался своей головой, хотя бы на одну ничтожную секунду?
- ”Это не имеет смысла”. - пробормотала Йеджи. Хосок и Юнги одновременно посмотрели на нее. - ”Что вы смотрите, два идиота! Вернитесь к своим делам!”
<*></p>
Спустя несколько минут, когда Йеджи уже доедала свою порцию, она услышала крик боли с палубы. Все на камбузе посмотрели вверх, потом в сторону трапа, где двое парней помогали спуститься третьему - он был без рубашки - левая рука которого находилась под явно неестественным углом.
Он упал с такелажа и вывихнул локоть, предположила Йеджи. Хирургом на корабле была женщина по имени Наён. Вспомнив об этом, Йеджи встала и последовала за тремя мужчинами, желая кое-что проверить.
Кубрик<span class="footnote" id="fn_31988012_12"></span> - это палуба, расположенная ниже ватерлинии<span class="footnote" id="fn_31988012_13"></span> корабля. Туда переносили больных и раненых, и поэтому она была одной из самых защищенных на корабле. Как и догадывалась Йеджи, хирургом по-прежнему была Наён, но, как и опасалась Йеджи, с ней был кто-то еще.
Джихё, которая, несмотря на то, что была лишь немного старше Йеджи, уже имела седые волосы, помогла другому хирургу уложить парня на каталку и осмотреть его. Наён и Джихё обменивались быстрым шепотом, осматривая его. Тут Йеджи поняла, что парень каким-то образом ранил и левое плечо.
Джихё придержала его, пока Наён вправляла ему локоть. Мужчина застонал, когда кость с щелчком встала на свое место.
- ”Теперь я промою и зашью эту рану”. - с ворчанием сообщила ему Наён.
- ”Зашьешь?” - спросила Джихё. - ”Лучше приложи алоэ. Зашьешь ее завтра, и она будет как новая. И шву будет очень трудно разойтись”.
Наён посмотрела на нее так, словно она сошла с ума.
- ”Ты серьезно?”
- ”Послушай ее”. - вмешалась Йеджи. - ”Алоэ - чудодейственное”.
- ”Рюджин однажды сказала мне кое-что...” - сказала себе Наён, обдумывая слова Йеджи. Она резко кивнула. - ”Хорошо. Я надеюсь, что это поможет, Джихё, иначе я ослеплю твой второй глаз”.
- ”Разве тебе недостаточно одного, сучка? Хотя за это мне полагается компенсация...”
Наён рассмеялась и пошла за алоэ. Тем временем, Йеджи вытаращила на них глаза. Она не знала, что это Наён ослепила глаз Джихё. И Джихё смеялась вместе с ней! Неужели ни у кого нет гордости, которую нужно поддерживать? Достоинство, которым нужно дорожить? Не нужно было быть очень умным, чтобы обвинить эту ситуацию в полнейшем безумии.
- ”Джихё...” – Йеджи позвала ее. Парень смотрел на них двоих с болью, и не понимая, о чем они говорят. - ”Тебе нравится Наён? Как это возможно? Она выколола тебе глаз”.
- ”Она выколола его, потому что я была неосторожна”. - ответила Джихё, пожав плечами. - ”Я ей отомстила, сломав нос и зубы, когда мы встретились в городе Мэтью. Обиды держат на испанцев и других имперских псов, а не на людей, которым нравится дурачиться, как тебе”.
Наён вернулась, принеся растение с листьями ланцетника. Йеджи отошла назад, ее голова работала с бешеной скоростью.
”Это все? Просто пожимаешь плечами, говоришь ”какое нахрен это имеет значение” и идешь дальше. Будда, просвети меня: действительно ли гордость имеет значение? Служит ли она какой-либо цели, кроме как умерщвлять человека? Отец, не слишком ли много я думаю о поведении таких особенных и редких существ, как пираты? Работает ли с ними твоя логика?”
Действительно ли это возможно, чтобы Рюджин призналась в любви к Йеджи, но при этом потопила ее корабль в глубинах Карибского моря? Сардина, танцующая джигу, имела больше смысла.
<*></p>
Все они вели себя одинаково. Вместо того чтобы, естественно, расположиться в противоположных кормовых замках<span class="footnote" id="fn_31988012_14"></span> корабля, оба экипажа смешались и жили вместе, как будто между ними абсолютно ничего не произошло. Мужчины и женщины из обоих экипажей играли и пили бок о бок, смеялись до слез, решив не обращать внимания на скудное количество провизии.
А Йеджи хотелось вырывать свои волосы.
На второй день в сумерках, Йеджи заметила Карину и Винтер, играющих в карты. До этого она видела, как они вместе занимались чем-то очень странным. Они прыгали друг на друга, делали кувырки и другие маневры, от которых голова кружилась при одном взгляде на них. Они координировали каждое движение друг друга, как будто колдовским образом они заранее знали намерения друг друга.
Когда они должны были избегать друг друга любой ценой.
- ”Кто выигрывает?” - спросила Йеджи, присев на корточки перед доской, полной деревянных карт (они не разлетались от ветра).
Карина ворчала. - ”Чертова Винтер”. - сказала она, положив еще одну карту.
Винтер скорчила гримасу при виде этого. - ”это больше не так, да сгоришь ты”. - сказала она.
Карина ухмыльнулась. - ”А ты, наверное, будешь отбиваться двумя мечами”.
Винтер вытаращилась на нее. Затем, приняв угрюмое выражение лица и тон, скорее сердитый, чем раздраженный, она заявила:
- ”Я больше не играю”. - и она положила карты туком на доску.
- ”Я слышала, как кто-то сказал,”- небрежно вмешалась Йеджи. - ”что это не нормально, когда два экипажа уживаются вместе”.
Карина и Винтер посмотрели на нее одновременно и с одинаково недоверчивым выражением. Боги, как жутко.
- ”Что не нормально, так это выражение лица этого человека”. - сказала Карина, и Винтер кивнула.
- ”Да, зачем обижаться, если можно дружить с такими же сильными людьми, как ты? Мы сталкивались друг с другом в бою, и я могу заверить тебя, что Карина - это та, кого я хочу прикрывать”.
- ”О, посмотрите на нее, какая сентиментальная”. - насмехалась Карина, заработав удар по руке. - ”Ай, черт бы тебя побрал. Но да, Винтер права. Этот человек - идиот”.
- ”Это не так!” - яро возразила Йеджи. При виде вопросительно поднятых бровей, она прочистила горло. - ”Я имею в виду...” - она не знала, что имела в виду. - ”Агх, хорошо.”
- ”Единственные, кто действительно не переносили друг друга, были ты и Разрушительница мачт” - сказала Карина, пожав плечами. - ”Остальные просто притворялись, потому что не хотели, чтобы их выгнали из экипажа. Потому что, Йеджи, ты много дралась, но как же ты была чертовски хороша на охоте”.
- ”Но представь,” - сказала Винтер. - ”что было бы, если бы вы с Рюджин объединили усилия. Золото, серебро, много монет! Я уверена, что мы все плавали бы в восьмерках, если бы вы объединились”.
- ”Вместо этого они дрались”. - Карина закатила глаза и покачала головой. - ”И они никогда не убивали друг друга”.
Затем Карина и Винтер одновременно упрекнули Йеджи:
- ”Какой же ты была идиоткой”.
Йеджи встала, сделала им самый грубый жест пальцами, который знала, и ушла.
- ”Они, должно быть, издеваются надо мной, серьезно”.
<*></p>
На третий день плавания, Йеджи - голова которой раскалывалась сильнее, чем когда-либо - поднялась на палубу подышать свежим воздухом после проведенной ночи в тесноте с другими пиратами. Удивительно, как она еще не подхватила цингу.
Рюджин, все еще в той же одежде, что и в первый день, стояла у штурвала. По сторонам от нее были Минджу и Чевон - штурман Рюджин, казалось, о чем-то спорили. ”Из того, что я видела до сих пор, они точно спорят о том, по какой звезде лучше рулить, и тому подобное”. - невесело подумала Йеджи.
Со скверным предчувствием в нутре, Йеджи присела на лестницу, ведущую на квартердек.
- ”...устарелый”. - горячо говорила Минджу.
- ”Устарелые - это твои сиськи, Минджу”. - ответила Чевон. - ”Звезды тебя никогда не подведут”.
- ”И компас тоже!” - воскликнула Минджу, и Йеджи представила, как она складывает руки. - ”К тому же, на компас достаточно быстро взглянуть, чтобы понять свое местоположение, а со звездами приходится копаться и копаться в своих знаниях, чтобы найти каждую из них, а потом сделать вывод”.
Чевон громко и пренебрежительно фыркнула.
- ”Но если я схвачу и выброшу эту штуку в море, тебе конец”.
- ”Даже не думай об этом”. - пригрозила Минджу. После небольшой паузы она возмущенно воскликнула. - ”Мои сиськи идеальны!”.
Чевон разразилась смехом и, к ужасу Йеджи, Минджу присоединилась к ней. Никто! Ни у кого не было никаких опасений насчет их бывших врагов!
Что за бессмыслица!
Йеджи поднялась и пошла прочь с головной болью.
Джису сидела на лестнице, ведущей на бак, и точила кинжал с длинным лезвием.
- ”Итак?” - спросила она. - ”Итак, ты все еще ломаешь голову, пытаясь понять отношения пиратов?”
Йеджи облокотилась на перила, вздохнув. Джису была слишком наблюдательна.
- ”Недавно я спустилась в трюм и обнаружила, что Чонгук и Тэхён заделывают трещины, через которые проникает вода”. - недоверчиво ответила она. - ”Тэхён учил его какой-то чуши о том, что древесину нужно резать определенным образом, чтобы она дольше прослужила. Что я знаю! Они должны были пытаться задушить друг друга!”
- ”Земля - это кусок скалы, плавающий неизвестно где”. - непринужденно сообщила Джису, пожав плечами. - ”А Солнце - это огненный шар, заметь. Это имеет смысл для тебя?”
- ”Нет”.
- ”А должно?”
- ”Я...”
- ”Нет”. - перебила ее Джису, вонзая кинжал в ступеньку под ней. - ”Какая разница, должно или не должно? Кто мы, бухгалтеры или управляющие? Генералы в армии? Нет, мы грязные пираты, которые любят грабить и терроризировать невинных людей, просто потому что забавно смотреть, как они съеживаются. Полагаю, для тебя это кажется нормальным”.
- ”Ну, да...”
- ”Тогда почему так трудно принять, что враги могут отложить ссоры и идти рядом? Убийство без угрызений совести не имеет логического объяснения”. - Джису посмотрела Йеджи в глаза с такой силой, что Йеджи чуть не отшатнулась. - ”Есть ли чувства, Йеджи Разрушительница торговцев? Те чувства, что исходят из души, нечто неосязаемое и управляющее нашим телом.”
Йеджи резко вдохнула воздух, повернувшись к корме. Оттуда она не могла увидеть Рюджин, но ей это и не требовалось. Йеджи вспомнила.
Она вспомнила дни, проведенные на безымянном острове, который находился на полпути между Ямайкой и Панамой. До тех пор Йеджи удавалось обманывать себя, верить, что она ненавидит Рюджин, хотя это было не так. Ей удавалось лгать себе, что она не любит Рюджин, хотя она любила.
На том острове они спасали друг другу жизни и проявляли заботу друг о друге. Эти дни помогли Йеджи подтвердить, что Рюджин была интригующей личностью, загадочной, как океан. У нее была иная сторона, чем та, которую она всегда показывала Йеджи, отличающаяся как день и ночь.
Как быстро Рюджин перешла от гримасы оскала зубов к непорочной улыбке за те девять дней вынужденного сосуществования.
Затем Порт-Ройал, где Рюджин разорвала цепи, которыми было скованно сердце Йеджи, заставив сердце Йеджи кровоточить от скрытых чувств.
Как быстро Рюджин перешла от удара по лицу к лучшему в своей жизни поцелую Йеджи.
И Йеджи сделала то же самое, что и она. ”Я тоже шутила над ней”. - признала Йеджи Разрушительница торговцев, глядя на квартердек, где стояла ее любимая женщина. - ”Я также нанесла ей шрам. Я также пыталась убить ее и топила ее корабли, не оглядываясь назад”.
В этом не было смысла, но все было именно так. Такова была любовь, самое противоречивое чувство в мире.
Поэтому Рюджин действительно ее любила. Это был не обман, не уловка.
- ”По учению Будды”. - прошептала она в изумлении. - ”Какое безумие!”
- ”Да, верно.”
Йеджи забыла о Джису. Она вообще забыла, где стоит, погрузившись в море новых и вновь пробудившихся чувств. Она посмотрела на Джису, на губах которой плясала странная улыбка.
- ”Почему ты так много знаешь о Рюджин и мн...ах”. – Йеджи поняла. Она торопливо задала еще один вопрос. - ”Правда ли, что однажды я сказала Рюджин, что ей идет ее куртка?”.
Улыбка Джису стала шире.
- ”Это правда, как то, что море соленое, Йеджи. Спроси у Минджу, если не веришь мне”.
Йеджи потребовалось несколько секунд, чтобы ответить, прикусив губу, чтобы снять эмоциональное напряжение. Она сожалела, что не вспомнила ту ночь.
- ”В этом нет необходимости”. - ответила она, понимая, что звучит рассеянно. Некоторое время она смотрела на голубое небо, усеянное ватными облаками. Затем она посмотрела на своего бывшего боцмана и заместителя. - ”Джису, ты действительно происходишь из благородной семьи, впавшей в бесчестие?”
- ”Возможно. Или это могла быть семья с хорошим достатком... но действительно скучная”.
- ”Ты оставила жизнь, полную удобств, чтобы жить среди кораблей, среди морской соли? Цинга, голод, холод, пробирающий до костей... Вместо того, чтобы проводить вечера перед камином”.
- ”Но это была скучная жизнь”. - сказала Джису, криво улыбаясь. - ”Дни были серыми и холодными, и нечем было заняться. Здесь же все время тепло, даже зимой, и все вечно зеленое. Здесь, на Карибах, есть разные людей, а также огромное выбор еды. Я лучше умру молодой здесь, чем старой в Корее, морщинистой и напряженной, читая бумаги о домашних счетах”.
Йеджи думала, что Джису сошла с ума, отказавшись от спокойной жизни, но она смирилась с этим. Были факты, которые были сумасшедшими, но неважно. Жизнь была хаотичной и, если ты сопротивляешься хаосу, ты сопротивляешься самой жизни, и ты сойдешь с ума.
Если же ты принимаешь его, погружаешься в него, то находишь порядок, скрывающийся под поверхностью. Логику в том, что априори казалось не имеющим никакой логики.
Теперь Йеджи видела этот порядок.
<*></p>
Йеджи ждала, пока Рюджин перестанет рулить, прежде чем подойти к ней. Она сделала это в середине дня, когда на палубе было мало людей. Рюджин смотрела на море, сидя на корме.
Йеджи репетировала, что она собирается ей сказать, но все вылетело из головы, когда она оказалась в нескольких футах от нее. Рюджин небрежно потянула за шарф, завязанный на шее, возможно, чтобы подышать воздухом, и обнажила покрытую синяками кожу шеи.
- ”Будда”. - с ужасом простонала Йеджи, идя быстрее. - ”Что с тобой случилось, Рюджин?”
Рюджин вздрогнула, она повернулась, посмотрев на нее в мрачном настроение. Она вернулась на прежнее место, взглянув украдкой, просто быстро завязала шарф.
- ”Рюджин. Рюджин!” - Йеджи схватила ее за плечо.
- ”Ты сказала мне, что убьешь меня, если я заговорю с тобой”. - прошипела Рюджин, шлепнув ее по руке и повернувшись к ней. - ”И все же ты разговариваешь со мной”.
- ”Я была не в лучшем...”
Правое веко Рюджин дернулось.
- ”Будь ты проклята, Разрушительница торговцев”. - шипела она. - ”Ты пихнула мне в лицо все это дерьмо, а потом отказывалась выслушать меня, хотя бы слово. Пошла ты.” - Рюджин указала на шкафут корабля. - ”Убирайся с глаз моих. Я высажу тебя в Порт-Ройал и буду пренебрегать тобой без оглядки, как это сделала ты. Что я должна сделать, так это перерезать тебе горло и выбросить за борт, но из-за любви к тому, через что мы прошли на том острове, я отпущу тебя. Но я не хочу иметь ничего общего с тобой, твоей гордостью и твоей нерешительностью. Уходи. Ты действительно думаешь, что после того дня в гавани на Тортуге, у меня еще остались к тебе чувства? Уходи!” - Рюджин развернулась и повторила, уже более низким голосом. - ”Уходи”.
Йеджи стояла несколько секунд, чувствуя себя идиоткой. Конечно, чего еще она могла ожидать? Она отказала Рюджин в своих собственных чувствах и повернулась к ней спиной. Сердце Йеджи упало, как якорь на морское дно. ”Мне и в голову не приходило, что, возможно, за это время она найдет себе другую женщину. Или просто ее любовь угасла, убитая моими словами, а не мечом”.
Это должно было оставить Йеджи страдать, но она это заслужила. Она повернулась и стала уходить, ссутулив плечи.
Громкий пронзительный крик прервал ее отступление. Между парусами спустился зелено-желтый попугай Рюджин, Арахис. Он кричал, просто кричал, но, когда он сел на рей, с которого свисал крабовый парус бизань-мачты, он крикнул что-то другое.
- ”Прекрасная Йеджи, прекрасная Йеджи”.
Несмотря на то, что слова исходили от попугая, сердце Йеджи заколотилось, как барабан. Кровь запульсировала в ушах и потоком хлынула в ушные раковины, которые раскалились, как факелы. Мощное чувство, как раскат грома, пронеслось в ее груди, почти заставив ее задрожать.
Попугай должен был знать эту фразу от одного человека.
Потрясенная, она повернулась к Рюджин, лицо которой было красным, хотя Йеджи не знала от чего - от гнева, стыда или смущения.
- ”Ты уродливая птица!” - крикнула Рюджин, доставая пистолет. Вместо того чтобы выстрелить, она метнула его в птицу, но промахнулась и попала в свечу на столе. Птица улетела, возмущенно крича. - ”Я ощиплю тебя живьем, ублюдок!”
Йеджи и Винтер, - которая в шоке отпустила штурвал, - стояли на месте, как статуи, хотя и по разным причинам. Йеджи медленно подошла к Рюджин, желая улыбнуться, но не смогла. Ей удалось лишь посмотреть на красивую женщину, стоящую перед ней.
- ”Рюджин...”
- ”Я сказала тебе уйти”. - пробормотала Рюджин, избегая ее взгляда. - ”И я говорила серьезно”.
Рюджин отступила назад, пока не наткнулась на перила.
Йеджи остановилась. По правде говоря, внутри нее вновь вспыхнули чувства, и ей нужно было побыть одной, чтобы полностью разобраться в своих чувствах. Она протянула одну руку в сторону Рюджин и слабо улыбнулась.
- ”Когда ты захочешь поговорить, я выслушаю”. - сказала она ей, а после повернулась и спустилась с квартердека.
”Пожалуйста”. - внутренне умоляла она. Йеджи больше не могла выносить такой тяжести на сердце.